Продолжение разговора о современной компьютерной лингвистике с директором по лингвистическим исследованиям компании ABBYY, заведующим кафедрами компьютерной лингвистики МФТИ и РГГУ Владимиром Павловичем Селегеем.

- Сейчас популярны системы автоматического перевода, основанные на статистической обработке большого объема уже существующих параллельных текстов на двух языках. Например, такую программу предоставляет пользователям Google. Но не приводит ли массовое использование этих программ к появлению большого количества грубо переведенных текстов, которые, попадая в интернет, вызовут обратную связь и качество работы этих программ-переводчиков снизится?

- Это действительно очень серьезная проблема, и мне не раз уже приходилось отвечать на подобные вопросы. Да, такая опасность есть, в интернете появляется всё больше и больше текстов, которые являются результатом машинного перевода. Мои китайские коллеги рассказывают, какой проблемой это стало сейчас для китайского языка. Большое количество машинных переводов с английского на китайский язык приводит к тому, что в современный китайский язык вторгаются нетипичные для него модели словообразования, грамматические модели, источником которых служат эти тексты. И это влияет на язык, так как обычно это тексты очень актуальны, это «тематические хиты», которые интересуют молодых людей. Это похоже на то, что иногда делает с русским языком реклама.

- Такая отрицательная обратная связь может стать проблемой и для систем статистического машинного перевода, и не только для них, поскольку интернет-статистику так или иначе используют сегодня все системы. Чтобы бороться с этой бедой, системы машинного перевода пытаются научиться автоматически идентифицировать тексты, которые получены «ненатурально».

- Нет сомнений, что системы МП так или иначе научатся это делать. Но проблема касается и людей. Они привыкли безоглядно доверять интернету. Переводчики уже не ищут значение переводимого слова в словаре, а переводят, основываясь на статистике, которую им выдают интернет-поисковики. И тут мы сталкиваемся с тем, о чем уже говорили – и с ненадежностью этой статистики, особенно в случае фраз, а не отдельных слов, и с тем, что статистика не различает тексты с точки зрения их языковых особенностей. В результате неопытный переводчик, особенно тот, кто осмеливается переводить на неродной язык, берет тот вариант перевода, который лишь выглядит самым употребительным, не видя и учитывая важнейших условий, в которых такое употребление действительно возможно.

 

Многие русские любят употреблять в своей обыденной речи крепкие нецензурные слова. Официально же на них существует строгий запрет. Столкновение двух этих тенденций порождает любопытные лингвистические эффекты.

Есть такой анекдот: «После того как во время ремонта в детском саду электрик Иванов упал со стремянки, словарный запас детей сразу увеличился вдвое». Так называемые «матерные» ругательства являются органичной речевой реакцией на стрессовые ситуации, когда бурные эмоции находят именно такой лексический выход. Впрочем, стрессовыми ситуациями дело вовсе не ограничивается – мат часто можно услышать и во вполне спокойной беседе, а употребляющие его объясняют это так: «Мы матом не ругаемся, мы на нем разговариваем». Действительно, словообразование в русском языке таково, что благодаря разнообразным приставкам и суффиксам на базе ограниченного числа корневых основ можно порождать практически любое количество новых слов, вполне понятных собеседнику и имеющих при этом яркую эмоциональную окраску.

Когда в прошлом году в Интернете была открыта регистрация доменных имен русскоязычной зоны .ру, организаторы, намереваясь избежать появления сайтов с «непристойными» именами, попытались составить список запрещенных имен. И несмотря на то, что в список вошло несколько сотен слов, он получился далеко не исчерпывающим. А когда в этом году был принят закон о запрете использования матерной лексики в СМИ, обнаружилось, что даже «маскировка» непечатных слов при помощи замены ключевых букв отточиями не приносит эффекта, так как слова все равно опознаются. В итоге на сегодняшний день ситуация выглядит слегка парадоксально. С одной стороны, признается непристойным вполне невинное название ресторана «Ядрена Матрена», в котором только при большом желании можно увидеть слегка измененное крепкое выражение.

С другой стороны, в Москве сейчас можно встретить билборды с более чем двусмысленной рекламой автомобильной страховки. Читателям этого блога известно, что иностранные автомобили в современном русском сленге ассоциируются с женщинами и именуются, например, «японками» или «немками». Соответственно, на рекламном щите изображена женщина определенной национальности (при этом автомобиль отсутствует), а слоган гласит: «Купил «немку»? Застрахуй ее!» Лексическая игра состоит в том, что окончание глагола читается здесь буквально как самое популярное нецензурное слово из трех букв, обозначающее мужский орган, – что в сочетании с изображением дает прямой и грубый «эротический» эффект.

Вообще у попыток замещения «непристойных» слов цензурными эвфемизмами есть давняя традиция. Так, в старом русском алфавите каждая буква имела свое «имя» (А – аз, Б – буки, В – веди и т.д.). Соответственно, поскольку буква Х (с которой начинается то самое непристойное слово из трех букв) называлась «хер», то слово «хер» стало выполнять функцию эвфемизма. Дело, однако, кончилось тем, что самое это название буквы со временем приобрело неприличную окраску и уже теперь, в нынешнем обиходе, считается непристойным и непечатным. Пристойной же заменой сегодня можно считать слово «хрен»: сказать (или написать) «Хрен тебе!» или «Пошел на хрен!» вполне допустимо, хотя все понимают, что именно подразумевается под этим «хреном». Другое вполне допустимое сегодня сленговое выражение – «пипец» – представляет собой цензурное замещение грубого ругательства (означающего «конец, полный крах»), полученное путем замещения двух букв одной в середине матерного слова, обозначающего женский орган. Есть и другие примеры, связанные с эффектом замещения букв: например, пикантное, но пристойное обозначение ягодиц – «попа» – становится ругательством при замене первой буквы на «ж», а «чудак» (странный человек) превращается в грубое оскорбление при замене первой буквы на «м».

Как правильно написать – «Майдан Незалежности» или «Площадь Свободы»? А как правильно сказать «Нэзалэжности» или «Незалежности»? А как правильно сказать по-русски – «Самостийность» или «Независимость»? Ведь есть же вполне русское слово «самостийно», правда? Почему бы не сказать «Самостийность»? А вот почему: в русском медийном и политическом обиходе «самостийность», «незалежность» и другие украинизмы произносят иронически или саркастически. Снимая с вентилятора лепешки вторичного продукта, понимаешь одно: в самом русском речевом обиходе Украина присутствует как не вполне настоящее государство. Страна-недоразумение, сам язык которой – смешное искажение нормального русского слова. За этим отношением стоит слишком богатая культурная традиция, особенно прискорбная еще и потому, что некоторые русские писатели приложили руку к вскармливанию столь вредного для народной психеи чувства. Анну Ахматову тщетно пыталась избавить от украинофобских комплексов Лидия Корнеевна Чуковская: «Не люблю я это, - говорила Анна Андреевна Горенко, - мамо, ходымо». Эту свою фобию она передала и Иосифу Бродскому, к несчастью отлившему шовинистическую риторику своей поэтической наставницы в стихи. Неудивительно: простые советские люди с родным русским языком несколько десятилетий кряду воспитывались в колониальном духе. Украинцы? Да они ж мы самые и есть, только попроще, ну, деревенщина, со своим диалектом и потешным акцентом, когда пытаются заговорить на правильном русском языке.

Тайна имени будоражила умы людей еще с незапамятных времен. Многие до сих пор верят в то, что уникальный набор звуков может определить всю человеческую жизнь. Возможно, отсюда и начинается интерес к именам. А какие предпочтения в этом смысле у липчан? За ответом корреспондент «Липецкой газеты» обратился к начальнику загс администрации Липецка Татьяне Трубачевой. Великолепная восьмерка Начали со списка популярных женских имен. — Лидирующая несколько лет Анастасия в 2013 году уступила первенство Марии, — рассказывает Татьяна Борисовна. — Именем Мария с начала года названы 160 девочек, Анастасий — 148. Варвара и Виктория поделили третье место. Каждым из этих имен названы 123 девочки. На четвертом месте в Липецке Полина, их 121. Затем идут Дарья — 111, Ксения — 109, Анна — 107. И замыкает восьмерку Валерия. Обладательницами этого имени, по данным на 1 декабря, стали 99 девочек.

Маленьким детям имена-прозвища – ласковые и не очень – дают родители. А когда дети подрастают (становясь подростками), они объединяются в группы со своими именами, своими правилами поведения и своим языком. «Дети – цветы жизни» – всем знакомо это популярное высказывание. И большинство тех прозвищ (пусть даже ироничных), которыми наделяют родители своих детей, несет на себе печать любви. В словах кроха и малютка акцентируются маленькие размеры младенца, в словах пузырь или карапуз – его еще не сложившиеся неуклюжие пропорции. Есть еще молокосос (буквально «сосущий молоко») и спиногрыз (подразумевается, что ребенок «сидит на шее» у родителей). С другой стороны, в некоторых прозвищах доминирует презрительный и даже оскорбительный оттенок. Такого рода характер имеют слова сопляк (или даже «путающийся в соплях»), щенок (маленькая собака) или шпингалет (оконная защелка). Если же вы хотите избежать как сладостного умиления, так и грубого негатива, то можете назвать ребенка словом мелкий – именно такое нейтральное прозвище стало популярным в последние годы. В школе все дети постепенно «расслаиваются» по уровню успеваемости и социальной адаптации.

По мнению Максима Кронгауза, доктора филологии, одного из крупнейших российских лингвистов, русский язык переживает те же самые проблемы, что и большинство других языков. При этом Кронгауз, стремящийся рассматривать все проблемы с двух точек зрения – лингвиста и «просвещенного обывателя» – убежден, что в решениях языковых вопросов нет универсальных формул. Иногда верх берет мнение профессионалов, иногда – «народа». Такое отношение к языку позволяет Кронгаузу считать себя скорее лингвистом-либералом, чем лингвистом-консерватором. Обо всем этом Максим КРОНГАУЗ рассказал Григорию АРОСЕВУ. – Сегодня, спустя шесть-семь лет после первого издания вашей книги «Русский язык на грани нервного срыва», в каком состоянии находится русский язык – нервный ли это срыв, расцвет, увядание? – В русском языке уживаются совершенно противоположные тенденции. С одной стороны, наступила легкая стагнация – пик острых процессов, о которых я писал в книге, пришелся на 90-е годы и начало 2000-х. А что будет дальше – не очень понятно. Язык зависит от внешних обстоятельств – и от социально-политической обстановки (в политической сфере явнейшим образом идет процесс поиска нового адекватного языка), и от технического прогресса. Кажется, что новых открытий не должно быть. Такие «взрывы», как сам Интернет, а также внутри него – блогосфера и социальные сети, уже произошли. Но вдруг придумают какое-то новое суперустройство, которое повлияет на язык, как на него повлияли собственно компьютеры и Интернет? Делать прогнозы сложно. Мы не понимаем, как будет развиваться мир, а язык развивается вслед, а не самостоятельно. – Находятся ли другие языки в такой же ситуации, что и русский? – Конечно. В русском языке не наблюдается никаких уникальных процессов. Все языки, которые активно представлены в Интернете, так же активно подвергаются его влиянию – эти переживания выпали не только на долю России. Кроме Интернета, на языки повлияли и перестройка с распадом СССР, и распад стран соцлагеря. Но каждый язык переживал все эти события в зависимости от особенностей и собственно языковых, и культурных.

Сегодня чиновники заражены вирусом языкового убожества. В начале декабря было сообщено о создании Совета по русскому языку при правительстве РФ. Для чего создан новый совет – об этом журналист Злата САВИЦКАЯ беседует с писателем, членом Высшего творческого совета Союза писателей России Валентином ОСИПОВЫМ. – Валентин Осипович, скажите, пожалуйста, почему именно русский язык стал поводом для создания целого Совета? Вроде и с математикой не все так гладко, но высокие собрания по ее поводу пока не собирают. – Совет по русскому языку – это, отдаю должное, оперативный отклик на речь президента страны на недавнем Литературном собрании. В ней был и большой «языковой» раздел, суть которого выразилась кратко, но впечатляюще: «Пренебрежение правилами родного языка становится нормой...» Это значит, что Кремль и Белый дом всерьез озаботились тем, что ржавеет духовная скрепа не только для русских, но и для всех народов страны. А ведь наш язык один из самых красивых и выразительных! – Какими же практическими делами может заниматься такой Совет? – Сегодня чиновники заражены вирусом языкового убожества. Возможно, надо начать с излечения их. Тут явно нужна инструкция для госчиновников всех уровней по профессиональному использованию языка. Увы, пока о том, чем может заниматься Совет, написано так: «К полномочиям Совета отнесены рассмотрение ключевых вопросов в области государственной поддержки и развития русского языка и выработки предложений по совершенствованию государственной политики в указанной сфере». Итак, Совет умер – да здравствует Совет!

Москву и другие города России уже полтора месяца патрулирует тайная орфографическая полиция. Её волонтёры разыскивают ошибки на плакатах, ценниках, баннерах, указателях, на памятниках и мемориалах. Найденную ошибку они исправляют на месте маркером, а поверх клеят фирменную наклейку с логотипом. Если ошибку сразу не исправить (на том же памятнике, например), они делают запросы в соответствующие государственные службы. Все ошибки публикуются в Интернете. Недавно «полицейский» обнаружил вопиющую ошибку на «Глобусе Вселенной», что на Аллее Космонавтов. Каждое созвездие на нём подписано на латыни. «Заяц» будет Lepus, но он почему-то обозван Lupus. А это в переводе с латыни «волк». Волонтёры уже пожаловались на ошибку руководству ВВЦ. Пока ответа нет. Кто курирует «тайную полицию»? — Нет у нас ни руководителей, ни старших. Координируемся через нашу группу «ВКонтакте» (vk.com/orthopolice) — нас уже около 1,5 тысячи человек, — рассказывает Света Зацепина. — Там есть инструкции, как писать обращения в госорганы. Есть ссылки на словари и правила русского языка. Там же можно заказать фирменные наклейки. А ещё мы сюда на страничку все фотографии ошибок выкладываем. Листаю их сайт. Много-много ошибок они в СВАО нашли. В Отрадном висело объявление: «Юрловский проезд. Распродажа шуб с магазинов «Мир Кожи и Меха». Правильно «в магазинах». На «Ашане-Алтуфьево»: «Ведётся видео наблюдение». Правильно писать слитно: «видеонаблюдение». «Звёздный бульвар», кстати говоря, тоже вносит лепту в борьбу за всеобщую грамотность. Мы не раз писали о табличках «Ул. Амудсена», «Ул. Мусорского» и т. д. Егор ПЕРЕЖОГИН, Звёздный бульвар Опубликовано 10.12.2013,

Вы когда-нибудь задумывались над словом «концепт»? Скорее всего нет, потому что слово это стало невидимкой – оно так часто звучит отовсюду, что не вызывает к себе ровно никакого интереса. Однако если вы вращаетесь в (около)гуманитарных областях, то наверняка заметили, что «концепт» давно вытеснил старое доброе «понятие», и потому фразы вроде «концепт человека в истории европейской философии и культуры» уже не могут удивить. И все-таки: почему «концепт»? Я далека от того, чтобы упрощать проблему, утверждая, что все это – результат безостановочной латинизации русской речи, процесса, происходящего наперекор официальной политике отстаивания российской самобытности. Самобытность самобытностью, а концепты никуда не денешь. Более того, их провозвестниками – о ужас! – оказываются сами россияне, к тому же россияне уважаемые. Так, слово «концепт» подробно обосновывается С.А. Аскольдовым-Алексеевым в его статье 1928 года, а Д.С. Лихачев, вдохновленный этим подходом, предлагает понятие концептосферы. Тут важно понимать, что речь идет о функции и даже о природе слова, встроенного в культурный контекст. Работа Аскольдова так и называется «Концепт и слово» и может быть релевантной для построения теории литературы1. Сам по себе концепт определяется как «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода»2. Эта заместительная функция близка к традиционному понятию. Примеры Аскольдова более чем актуальны: заместительной функцией обладают дипломатические маневры перед началом военных действий; они «означают» нечто большее, чем взятые сами по себе. Исход таковых может помочь решить крупномасштабную проблему (будем надеяться, что так и случится на Ближнем Востоке). Аскольдов также обращает внимание и на другой аспект концептов, а именно потенциальный: концепты, особенно художественные, заключают в себе «неопределенность возможностей»3 – они таят в себе образные, символические элементы, которые не ограничены присущим им конкретным содержанием. Такова литература в целом – порождаемые ею концепты отличны от обыкновенного смысла слов и их синтаксической связи.

Жаргон наркоманов, уголовников, гомосексуалистов и спортсменов — это неполный список тем, на которые лингвист ЧелГУ Алексей Елистратов написал научные статьи. Спортивный сленг в этом ряду занимает особое место.

По мнению ученого-языковеда, на спортивной лексике любого вида спорта можно защитить диссертацию. Более того, несколько лет назад челябинец даже издал первый толковый словарь русского спортивного жаргона.

Что общего между сленгом атлетов и наркоманов, какой след Олимпийские игры в Сочи оставят в спортивной лексике и где подслушать интересные словечки — обо всем этом и многом другом ученый рассказал корреспонденту «ЮП».

«Качаются» уже 100 лет

— Алексей Алексеевич, как у вас появилось увлечение спортивным арго?

— Все началось с того, что я стал исследовать спортивную лексику и к своему удивлению обнаружил, что по спортивному жаргону к началу 2000-х годов лингвистических работ практически не было, не считая нескольких словарей по футболу и словаря спортивного жаргона, изданного в 1992 году в Челябинске лингвистом Вадимом Орловым. Была еще пара научных статей, опубликованных еще до развала СССР.

Тогда я понял, что мне есть над чем работать. Вообще жаргон — это своего рода подводная жизнь спорта, о которой обычному человеку ничего и неизвестно, и потому мне эта тема была так интересна.

 

К. ЛАРИНА: У нас такое здесь намечается, такая программа, такой проект масштабный! Выбираем слово года. Поэтому сразу скажу, что вы можете прямо сейчас присылать ваши варианты слов, которые стали популярны в 2013 году.

М. КОРОЛЁВА: Это только начало выборного процесса.

К. ЛАРИНА: Присылайте. У нас на FaceBook есть у каждой, мы там собираем слово года от вас.

О. СЕВЕРСКАЯ: У меня еще нет. Мне кажется, что мне уже проще присоединиться к вашим страничкам.

К. ЛАРИНА: Я тебе отметила, оно должно появиться на твоей страничке тоже. Дорогие друзья, это Ксения Ларина, Ольга Северская, Марина Королёва, Светлана Ростовцева. Мы начинаем наш эфир.

К. ЛАРИНА: Давайте скорее. Тренд – скрепа.

К. ЛАРИНА: Мимими.

К. ЛАРИНА: «Двушечка, пехтинг, мизулинг, скрепы, стерх». Сергей, из всего, что вы перечислили, по-моему, только пехтинг и мизулинг этого года. Скрепы тоже у нас оказались прошлого года, но я считаю, что их нужно занести в список этого года.

 

Слова, обозначающие разные цвета, практически во всех языках имеют дополнительные ассоциативные значения – и русский язык в этом отношении исключением не является. Самый яркий и позитивно окрашенный русский цвет – это, конечно же, красный. У слова «красный» тот же корень, что и у слова «красивый» – и значения этих двух слов действительно очень близки. Главная площадь Москвы называется Красной – но исторически имя это она получила, как принято считать, вовсе не из-за присутствия на ней красного цвета, а из-за своей красоты; иначе говоря, правильнее было бы называть ее Красивой. В начале ХХ века слово «красный» приобрело новое значение и с тех пор ассоциируется прежде всего с коммунистической идеологией. После революции 1917 года красный цвет стал единственным цветом государственного флага – и под этим флагом страна жила до 1991 года. В рамках советской мифологии было принято считать, что красный – это цвет крови, пролитой рабочими в борьбе за свое освобождение от ига капитала. В красную идеологическую символику советский человек неизбежно погружался с самого детства: в возрасте от 10 до 14 лет практически все школьники были пионерами – и в знак принадлежности к этой детской коммунистической организации обязаны были (по крайней мере в школе) повязывать на шею красный треугольный галстук. Подобная принудительная тоталитарность вызывала естественную реакцию отторжения – что можно иллюстрировать популярным иронично-циничным стихотворением: «Как повяжешь галстук, береги его – он ведь с красной рыбой цвета одного» (красная рыба – деликатес, который, как и икра, был одним из символов благосостояния). Идеологическим антонимом «красного» стал после революции 1917 года «белый». Именно между Красной и Белой армиями шла в 1918—1920 годах гражданская война, в ходе которой Белая (то есть регулярная российская) армия была побеждена и изгнана за пределы страны; ее уцелевшие представители превратились в «белоэмигрантов», а слово «белый» стало синонимом «контрреволюционного» и «вражеского». Естественным антонимом «белого» является, в свою очередь, «черный» – что, впрочем, нельзя считать спецификой русского языка, так как подобная оппозиция присутствует в большинстве культур (как противопоставление света и тьмы). Черный ассоциируется с негативом, с отрицанием наполненного красками мира – и в этой связи символично, что самая знаменитая картина русского авангарда, «Черный квадрат» Казимира Малевича, была написана в 1915 году, по-своему ознаменовав финал прежней цивилизации и переход ее в принципиально иную систему как художественных, так и социальных координат. В русской радуге – семь цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Для того, чтобы запомнить их последовательность, используют знакомую всем мнемоническую фразу, каждое слово которой начинается с той же буквы, что и соответствующее имя цвета: Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан. Соседствующий с красным оранжевый цвет не так давно также приобрел идеологическую окраску: после произошедшей около десяти лет назад на Украине «оранжевой» революции «оранжевыми» стали называть либеральную оппозицию прозападной ориентации. Ассоциации, связанные с желтым и зеленым цветами, имеют не специфически русский, а общекультурный характер: «желтыми» называют бульварные СМИ, публикующие пользующиеся массовым спросом низкопробные сенсации и скандалы, а «зеленые» – это экологи, борющиеся за охрану окружающей среды. «Фиолетовый» в сленге может служить символом глубокого безразличия: «Это мне фиолетово» означает «Это меня абсолютно не интересует». А вот «синий», несмотря на то, что он является одним из цветов национального флага, не имеет практически никаких дополнительных ассоциаций. Впрочем, именно со словом «синий» связан один из уникальных феноменов русского языка: тот его оттенок, который в других языках именуется «светло-синим», в русском не просто имеет статус самостоятельного цвета, но и считается одним из семи основных цветов радуги. Этот цвет называют «голубым», и именно он способен порождать в русском языке самые разнообразные и порой неожиданные ассоциации. Традиционно этот цвет был символом благородного происхождения: выражение «голубая кровь» означало принадлежность к аристократическому классу. В советское время, особенно в 60-е годы, он стал ассоциироваться с романтикой освоения дальних земель (одна из популярных в то время песен, призывающая молодежь ехать на сибирские стройки, называлась «Голубые города»); «голубыми» были и некие светлые мечты. А самая популярная развлекательная телепередача тех лет называлась «Голубой огонек» (по ассоциации с реальным цветом черно-белого телеэкрана).

Высшая судебная инстанция РФ признала, что название сети кировских суши-баров «Шире Хари» противоречит нормам морали. Тем самым Высший Арбитражный Суд согласился с Роспатентом, который отказался регистрировать «Шире Хари» как товарный знак.

Напомним, что в апреле 2013 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил требования ООО «Бизнес-Киров», тем самым разрешая регистрировать бренд «Шире Хари». Однако Роспатент подал апелляцию, по рассмотрении которой в сентябре 9-й арбитражный суд г. Москвы всё-таки признал слово «харя» в названии бренда бранным и оскорбительным».

Юрлицо, представляющее сеть суши-баров, дошло до высшей судебной инстанции. Однако Высший Арбитражный Суд РФ постановил, что название некорректно. Несмотря на доводы, что «слова со временем меняют свое значение», суд постановил, что название «Шире Хари» оскорбляет моральные чувства кировчан.

― В результате анализа заявленного на регистрацию в качестве товарного знака словесного обозначения «Шире Хари» был установлено, что оно содержит слово «Харя», которое согласно словарям русского языка является жаргонным, бранным словом, ― говорится в решении Высшего Арбитражного Суда РФ.

Таким образом, бренду «Шире Хари» отказано в регистрации в качестве товарного знака.

 

Если для слов, обозначающих в русском языке женщин, объединяющим мотивом можно считать любовь, то для мужчин таковым, безусловно, является «дружба».

«Человек человеку – друг, товарищ и брат», – так в советское время звучала пропагандистская формула, описывающая отношения между людьми в предполагаемом коммунистическом будущем. Если очистить ее от идеологии, то оказывается, что входящие в нее слова по-прежнему актуальны, хотя значения их слегка изменились.
«Друг» – это слово, обладающее безусловной позитивной окраской. «Не имей сто рублей, а имей сто друзей», – гласит традиционная русская поговорка. Впрочем, значимым на самом деле является не столько количество, сколько качество друзей: у мужчины должен быть самый главный и самый верный друг, готовый всегда прийти на помощь в любых трудных ситуациях.

Слово «товарищ» означает не столь тесную дружескую связь – во всяком случае, оно не предполагает взаимной самоотверженности. Кроме того, слово «товарищ» даже сегодня все еще продолжает ассоциироваться с советской идеологией, в рамках которой оно служило обязательной официальной формой обращения. Сегодня же просто хорошего знакомого назовут скорее «приятелем».

Самую интересную эволюцию претерпело слово «брат». Если человек использует его при непосредственном общении, он тем самым предлагает собеседнику перейти на некую более высокую степень близости – даже более высокую, нежели просто дружба. Для собеседника такое располагающее к себе обращение является безусловно лестным, однако со стороны говорящего оно может служить и инструментом манипуляции: если ты соглашаешься с тем, что тебя называют братом, то к тебе тут же могут обратиться с какой-либо просьбой, от которой ты – как «брат» – уже не сможешь отказаться. (Похожая ситуация имеет место, когда, обращаясь к таксисту, используют слова «шеф» или «командир»).

 

Традиция ежегодно отмечать День словарей и энциклопедий (или «День Словаря») в России появилась не так давно, но она уже поддержана многими российскими филологами и лингвистами, чиновниками и общественными деятелями. 22 ноября 1801 года родился выдающийся российский лексикограф Владимир Даль. А в 2013 году исполнилось 150 лет с момента выхода первого тома его знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка». Так что повод праздновать был, что называется, «двойной».

«День Словаря» нацелен и на профессиональную, и на самую широкую аудиторию. Для специалистов 21 ноября в пресс-центре ИТАР-ТАСС состоялся круглый стол «Словарная культура как вектор современного образования», в котором приняли участие представители Института русского языка им. Виноградова РАН, Московского института открытого образования, руководство некоммерческого партнерства «Родное слово», редакторы информационных «языковых» порталов, ученые-филологи и составители словарей. Вели мероприятие журналисты радиостанции «Эхо Москвы» (программа «Говорим по-русски») Марина Королева и Ольга Северская.

Основная проблема, обсуждавшаяся участниками круглого стола, - падение интереса к словарям в обществе , неумение читать и даже «расшифровывать» словари. Парадоксально, что в еще недавно «самой читающей стране» особой любви к словарной литературе не наблюдается. Помимо словарей Даля и Ожегова, даже интеллектуалы с трудом назовут «навскидку» хотя бы одно специализированное издание. При этом, например, в Великобритании, Франции, США или Германии культура пользования словарями очень высока, в том числе и благодаря существованию т.н. «универсальных» словарей, которых в России пока нет. Однако работа по созданию таких словарей начата и будет проходить в Интернете: в ближайшее время на базе порталов ГРАМОТА.ру (www.gramota.ru) и СЛОВАРИ XXI ВЕКА (www.slovari21.ru) планируется создание «Русской языковой сети», призванной объединить в себе основные словари, а также «живого», постоянно обновляемого в соответствии с происходящими изменениями универсального словаря русского языка.

Участники круглого стола говорили также о том, насколько сильно изменился русский язык за последние пятьдесят лет (при том, что ныне действующие языковые нормы приняты еще в 1956 г.). Например, выражение «Распечатать письмо» звучит для нынешней молодежи и старших поколений абсолютно по-разному: человек зрелый этой фразой обозначит процесс вскрытия полученного конверта, а молодой «носитель языка» - отправку электронного письма на принтер.

Происходящие изменения вызывают неизбежную переработку словарей – орфографических, орфоэпических, грамматических. Появляются так называемые «старшие» и «младшие» нормы – вариативность, которая может испугать «традиционалистов» и консервативно настроенную публику; однако процессы «обновления» языка неизбежны, и бояться этого не следует – этот вывод подчеркнули все без исключения участники мероприятия. Более того, стремительное обновление языка под влиянием проникающих в него иностранных слов, профессионализмов, арготизмов и окказионализмов способствует появлению совершенно удивительных словарей – например, регулярно пополняемого «Словаря модных слов» профессора В.И. Новикова.

Руководитель некоммерческого партнерства «Родное слово» Константин Деревянко рассказал о том, что летом 2013 года в Минобрнауки РФ состоялось общественное обсуждение проекта приказа по внесению изменений в федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС). В частности, было предложено включить в них понятие словарной культуры как одной из ключевых компетенций школьника при освоении образовательной программы. Сегодня под эгидой Министерства образования и науки РФ разрабатывается масштабная программа по формированию культуры пользования словарями в обществе, активному включению словарей в систему образования страны.

* * *

22 ноября в Московском доме книги на Новом Арбате (www.mdk-arbat.ru) «День Словаря» продолжился традиционной благотворительной акцией «Обменяй книгу на словарь». Каждый посетитель магазина смог обменять любую принесенную в магазин книгу на словарь XXI века. В акции участвовали самые разные словари: школьные, настольные, фундаментальные, словари «для интеллектуальных гурманов». Собранные книги (около 200) будут переданы в детские дома и на другие благотворительные цели. В начале мероприятия к посетителям Дома Книги обратился с вступительным словом ведущий специалист лексикографической программы «Словари XXI века» С.П. Потеряйко, рассказав о том, чему посвящен праздник, и о роли В.И. Даля в становлении российской лингвистики.

Репортаж о круглом столе в ИТАР-ТАСС здесь: http://tvkultura.ru/article/show/article_id/103478
 

 

Дмитрий Рогозин, всколыхнувший медиа-сообщество своими топонимическими новациями в отношении Дальнего Востока, попал с этой инициативой в щекотливое положение. Мало того, что все, кому не лень, "прошлись" по этой теме, изыскивая все новые остроты, так еще сегодня он попал под "каток" на совещании у Дмитрия Медведева....

«Ближним (Востоком) все-таки не надо (называть). Это аллюзии не очень хорошие», — посоветовал Рогозину премьер-министр Медведев в ходе совещания с вице-премьерами о ходе строительства космодрома «Восточный», намекая на совсем нестабильную ситуацию в этом регионе. Ни к чему такие ассоциации в России....

Медведев выразил надежду, что новый космодром приблизит Дальний Восток, и он не будет таким дальним. «Ближним он не станет, станет он российским», — пообещал в ответ Рогозин.

Справка: Топони́мика (от др.-греч. τόπος (topos) — место и ὄνομα (onoma) — имя, название) — наука, изучающая географические названия (топонимы), их происхождение, смысловое значение, развитие, современное состояние, написание и произношение. Топонимика является интегральной научной дисциплиной, которая находится на стыке и использует данные трёх областей знаний: географии, истории и лингвистики.
 

Современные гаджеты должны облегчать жизнь – что, в общем, они и делают. Хранить дома многотомные издания энциклопедий, справочников и словарей нецелесообразно, когда словарь у каждого в кармане – то есть в мобильном устройстве с выходом в сеть. А грамотность, тем не менее, падает. 22 ноября в России отмечается День словарей. Как привить гражданам привычку сверять свою речь с эталоном, специалисты обсудили на тематическом круглом столе. Рассказывают «Новости культуры».

212 лет назад, 22 ноября 1801 года родился Владимир Даль – выдающийся ученый, писатель, составитель словаря, ставшего брендом в мире лингвистики. Шесть лет назад эту дату стали отмечать как День словарей и энциклопедий. Отдельный праздник – стремление повысить общую словарную культуру. С появлением интернета любые справочники – доступны в сети. Но продвинутых пользователей словарями – все меньше.

«Приходят на “Грамоту” такие запросы: словари плохие, в них нет даже элементарных слов, – рассказывает главный редактор справочно-информационного портала Gramota.ru Владимир Пахомов. – Нет слова “пришел” в словаре. Вот я ищу слово пришел, а его нет. Человеку не приходит в голову, что надо искать слово по начальной форме – то есть не “пришел”, а “прийти”».

Язык всегда меняется. В эпоху информации – особенно интенсивно. Эксперты фиксируют: читая русскую классику, школьники просто не понимают смысла – слишком много непонятных слов. Для представителей старшего поколения – недоступно содержание многих медийных текстов. Важная задача современных словарей – переводить с русского на русский. Ведь разные группы общества на самом деле давно говорят – на разных русских языках.

«Есть такой пример – что такое “распечатать письмо”, – говорит старший научный сотрудник Сектора теоретической семантики Института русского языка им. Виноградова РАН Борис Иомдин. – Если спросить любого молодого человека, он скажет – ну как, на принтер запустить письмо из электронной почты. Если прочитать это словосочетание у Льва Толстого, то это конечно открыть конверт, где есть сургучевая печать. Язык – это структура очень сильная, он безусловно выживет. А грозит это скорее утратой взаимопонимания между людьми».

 

Список самых необычных словарей и инструкции по их применению.

“Словарь” и “сухарь” рифмуются не просто так. Мало у кого словарь ассоциируется с чем-то интересным. Чаще — с многотомной нудятиной, которая непонятно кому и непонятно зачем нужна. К тому же, лингвисты в своих трудах, считает обыватель, что хотят, то и делают: то ударение переставят, то откуда-нибудь дефис выкинут. При этом не все знают, что словари могут быть чтением не хуже детективного. В День словаря, который отмечается 22 ноября, “Правмир” проводит урок увлекательной лексикографии и представляет список самых необычных словарей.

 

Словарь крылатых фраз российского кино

Автор: Владимир Елистратов.

В словаре собраны киноцитаты из фильмов с 30-х годов по 90-е. Двухтысячные уже не вошли, все заканчивается на фильме “Брат-2”. Отбирая цитаты для словаря, Елистратов проверял их на студентах и обнаружил, что фразы «Муля, не нервируй меня!», «Тепленькая пошла» или “Влип, очкарик!” почти никому и ничего не говорят. По его словам, словарь для него — это в том числе способ соединить стремительно убегабщие друг от друга поколения.

Для кого: словарь пригодится как обычным любителям советского кино, так и журналистам, которые часто используют игру с цитатами в профессиональных целях.

 

Словарь модных слов

Автор: Владимир Новиков

Словарь представляет собой сборник эссе о словах, которые в последнее время стали модными. Это и англицизмы, и молодежные жаргонизмы, и старые слова, которые вдруг вернулись и приобрели новое звучание. В словарь, например, попало слово “дискурс”, которое действительно используется так часто, что порой возникают сомнения: а знает ли говорящий его значение? Автор пытается разобраться в причинах возникновения языковой моды.

Для кого: словарь будет интересно читать всем, в том числе и тем, кто работает со словом. А любители модных слов посмотрят на себя со стороны и, возможно, исключат что-нибудь из своего лексикона или хотя бы перестанут злоупотреблять дискурсом и конгнитивным диссонансом.

 

Русский алкословарь-справочник, или Веселая наука выпивать

Авторы: Х.Вальтер, В.М.Мокиенко.

Интересно то, что этот словарь был написан в Германии, материал собирала группа ученых из университета Грейфсвальда. В поиске русской алколексики им активно помогали студенты. В словаре собраны сотни синонимов в глаголам “выпивать” и “выпить”, в том числе и довольно редкие: антабусничать, брандахлыстить, двуряжиться, конуриться, дришпельнуть, шекалдыкнуть, вмандаринить, дробызнуть.

Для кого: словарь может стать прекрасным развлечением для гостей во время застолья.

 

Словарь однозвучных рифм

Автор: Михаил Давыдов

Однозвучная рифма — это, например, рифма “Париж-паришь”. То есть два слова, которые звучат абсолютно одинаково. Есть и примеры составных рифм: я в ночи стою — явно чистою. Однозвучные рифмы как прием часто используют в юмористической поэзии.

Для кого: книга пригодится поэтам, лингвистам и просто тем, кто любит играть словами или хочет сочинить забавное поздравительное стихотворение на Новый год или день рождения.

 

В четверг в Москве состоялся круглый стол, посвященный состоянию словарной культуры в России и приуроченный ко Дню словаря, который будет отмечаться 22 ноября – в день рождения легендарного филолога Владимира Даля.

Участники мероприятия, среди которых были авторы и издатели современных отечественных словарей, а также ученые и преподаватели русского языка, выразили свое мнение о значении и роли словарей в отечественной культуре. Так, гендиректор компании-издателя Константин Деревянко отметил, что в информационный век грамотность и знание собственного языка являются неотъемлемой составляющей личностного роста каждого отдельно взятого человека, а также хорошим инструментом для развития культуры языка.

В то же время, большинству соотечественников знакомы лишь словари под авторством Владимира Даля и Сергея Ожегова, что не может считаться приемлемым, поскольку эти издания уже давно утратили актуальность и не включают в себя целый ряд широко употребимых в наше время языковых норм. Таким образом, по мнению Деревянко, очевидна нехватка качественных и легкодоступных словарей, которую пытаются восполнить некоторые издательства. Одним из препятствий на пути продвижения словарей в широкие массы является отсутствие у них особого статуса, который отличал бы их от используемых в школах и вузах учебников и пособий. При этом некоторые подвижки на этой стезе все же имеются - в скором будущем словари будут включены в единый образовательный стандарт.

В свою очередь, сотрудник Института русского языка РАН Борис Иомдин рассказал собравшимся, что в настоящее время среди населения распространены два взгляда на словари: традиционная и новаторская. Согласно первой, все полезные и качественные словари уже давно изданы и не подлежат переработке, в соответствии же со второй, словари должны отражать все изменения и нововведения, присущие языку.

 

То, что деньги в последние двадцать лет стали главным критерием оценки положения человека в российском обществе, привело не столько к появлению новых слов, сколько к переосмыслению старых.

Популярным стало слово «олигарх»: если раньше его можно было встретить прежде всего в исторической литературе – применительно к эпохам античности или средневековья – то теперь оно вошло и в современный язык. При этом значение его расширилось: олигархами сегодня называют людей не обязательно находящихся у власти, а просто очень богатых – промышленников, предпринимателей, владельцев крупного бизнеса. Впрочем, и среди олигархов есть своя градация по уровням. Состояния «верхушки» олигархов составляют миллиарды долларов, а вот тех, кто несколько «беднее» и хотя бы одним миллиардом не обладает, иногда иронически называют «олигархами-лайт».

Практически обязательным для олигарха является наличие особняка в районе Рублевского шоссе рядом с Москвой, а географическое название этого района – «Рублевка» – превратилось в имя нарицательное, символизирующее принадлежность к новой элите. А вот не олигархи, а просто люди состоятельные, но которым «Рублевка» не по карману, строят свои загородные дома в районе другого шоссе того же западного направления: Новорижского. Любопытно, что на слух название «Новорижское шоссе» может восприниматься и как «Нуворишское», то есть как «шоссе нуворишей» – что фактически недалеко от истины.

Обе эти элитные территории расположены за границей Москвы, которую от прилегающих областей отделяет Московская кольцевая автомобильная дорога, сокращенно – МКАД. Для тех, кто живет за пределами МКАД, в современном русском языке родилось слово «замкадыш», имеющее презрительно-пренебрежительный оттенок – так называют неудачников, которым не досталось места в богатой Москве. Конечно, формально и Рублевка находится за МКАДом, но при этом назвать ее обитателей «замкадышами» было бы просто верхом абсурда. Впрочем, парадокс этот отчасти обьясняется тем, что помимо загородного особняка у олигархов, конечно же, есть и московские квартиры.

Для именования людей бедных существует значительно больше слов. Некоторые из них – это, казалось бы, хорошо забытые старые. Так, слово «нищеброд» в словарях имеет помету «устаревшее», но сейчас активно используется как презрительное обозначение тех, кто по уровню состояния стоит на более низкой ступени. При этом, например, миллиардер нищебродом назовет, наверное, прежде всего миллионера – в соответствии с популярным анекдотом: «Кто не хочет стать миллионером? – Миллиардер».