Сегодня о преобразовании, новшествах и дальнейшей судьбе русского языка мы беседуем с профессором СПбГУ Валерием Мокиенко.

— Валерий Михайлович, вы общаетесь с молодежью. Вам не кажется, что словарь молодых людей очень беден, все сводится к простому набору слов — «классно», «жесть», «гламурненько»…
— Я — лингвист. Мы выпустили несколько словарей русского жаргона с профессором Псковского университета Анной Никитиной, которая проводила исследование среди студентов. И чем дальше мы занимались жаргоном, тем больше наши предубеждения рассеивались.

У нас есть проект с Чехией, Словакией и Германией — мы составляем словарь библейских слов и выражений. Ведь во всех государствах, где религиозная жизнь не прерывалась, как у нас, есть проблема незнания библейских выражений. Мы проанкетировали по 200 студентов в четырех странах — конечно, есть случаи полного незнания, снижения книжной культуры. Но также оказалось, что очень многие выражения студентам известны, но они не знают их происхождения. Например, пишут, что выражение «Кто ищет, тот всегда найдет» — из песни Дунаевского. А «Взявши меч, от меча и погибнет»….

Чтобы начать разговор, вороны показывают друг другу камешки, прутья или кусочки мха.

Когда мы говорим «посмотри туда» или «возьми это», то подкрепляем свои слова указательными жестами, хотя, возможно, и не осознаём, что используем при этом язык жестикуляции. Ребёнок в первую очередь начинает понимать указательные жесты — ещё до того как выучит первое слово.

Считается, что общаться с помощью жестов могут только высшие приматы. Не так давно было замечено, что те же указательные жесты могут использовать шимпанзе, показывая товарищам, где им нужно почистить шерсть, или при общении с ухаживающими за ними людьми.

Но, похоже, птицы ни в чём не собираются уступать приматам. Как пишут в журнале Nature Communications орнитологи из Венского университета (Австрия) и Института орнитологии общества Макса Планка (Германия), обычные вóроны (Corvus corax) могут использовать жестикуляцию, чтобы привлечь к себе внимание другой особи. Исследователи наблюдали за семью парами диких воронов, которые время от времени демонстрировали друг другу камешки, веточки или кусочки мха. Птицы брали предметы в клюв, стараясь привлечь внимание товарища. По словам учёных, это выглядело подобно тому, как мы говорим что-то вроде «вот что я хочу сказать» и подчёркиваем важность сообщения каким-нибудь телодвижением — внимание собеседника после этого нам обеспечено.

На самом деле: Согласно правилам русского правописания, употребление буквы ё в большинстве случаев факультативно (т. е. необязательно).

Подлец Карамзин – придумал же такую букву «ё».
Ведь у Кирилла и Мефодия были уже и Б, и Х, и Ж...
Так нет же. Эстету Карамзину этого показалось мало...
(Венедикт Ерофеев).

Небольшое предисловие. Мы приступаем к рассмотрению вопроса, который в последнее время для многих носителей русского языка стал одним из самых острых. Споры, которые ведутся вокруг буквы ё, по своей ожесточенности сравнимы разве что с дискуссией о том, какой предлог должен употребляться с названием государства Украина – на или в. И, признаться, есть что-то общее между этими совершенно разными, на первый взгляд, проблемами. Как вопрос о выборе предлога для Украины постоянно выходит за рамки разговора о языке, затрагивая иные аспекты – политику, межнациональные отношения и т. п., – так и проблема употребления буквы ё с недавних пор перестала быть собственно лингвистической. Перестала, главным образом, стараниями непримиримых «ёфикаторов» (так сами себя называют люди, борющиеся за то, чтобы применение буквы ё стало повсеместным и обязательным), которые воспринимают написание (орфографически верное!) ежик и пойдем вместо ёжик и пойдём как грубую ошибку, как игнорирование факта существование ё в русской азбуке, а следовательно – в силу того что эта буква наделена ими статусом «одного из символов русского бытия» – как пренебрежение к русскому языку и России вообще. «Ошибкой орфографической, ошибкой политической, ошибкой духовной и нравственной» пафосно называет написание е вместо ё ярый защитник этой буквы писатель В. Т. Чумаков, председатель им же созданного «Союза ёфикаторов».

Иностранцы не говорят на языке Пушкина ни о чем серьезном.

Про себя я это называю: «Соотечественники и примкнувшие к ним лица». Я и сам, кстати, лицо в какой-то степени «примкнувшее», потому что собираются на эти форумы в основном жители ближнего и дальнего зарубежья, а нас, постоянно живущих в России, меньшинство.

Нет. Начинать надо с того, что каждый год в Москве или Петербурге проходят масштабные мероприятия, проводимые или фондом «Русский мир», или Международной ассоциацией преподавателей русского языка и литературы, или «Россотрудничеством»... В частности, в этом ноябре Северная столица принимала и Всемирный фестиваль русского языка, и Ассамблею русского мира.

Съезжаются на такие мероприятия люди разные. В основном, конечно, диаспора, довольно многоликая: пока князь Лобанов-Ростовский обсуждает с графом Шереметевым программное выступление Патриарха (ремарка: как многих можно поставить в тупик невинным вопросом «Как вы оцениваете речь Святейшего?»), в кулуарах какая-нибудь учительница русского откуда-нибудь из Кишинева способна многое рассказать о своей работе и жизни — не вяжущееся с парадной роскошью залов.

Но соотечественники — ладно. Тут разговор отдельный. Встречаешь в этих залах и другую категорию людей. Чистокровные иностранцы, вполне сносно или же с трудом, но говорящие по-русски. На них всегда смотришь с любопытством. Что их связывает с Россией? За что они любят русский язык? Какова их, говоря не по-русски, мотивация? Вот в этом интересно разобраться.

Ключевое слово этой недели – "мигранты". 22 ноября Государственная Дума приняла в первом чтении законопроект, обязывающий отдельные категории трудовых мигрантов, хоть и в скромном объеме, но владеть русским языком. Для подтверждения этого желающим работать в России приезжим придется сдавать экзамены.

И вот комментарии директора Института лингвистики РГГУ Максима Кронгауза:

– Сам по себе закон совершенно нормальный. Многие виды работ подразумевают знание языка. И, вообще говоря, совершенно естественно, если люди, приезжающие на работу в Россию, в какой-то мере выучивают язык, особенно если речь идет о сфере услуг и т. д. Но мы ведь знаем, как наши законы работают. Если этот закон будет использоваться чиновниками для получения взяток, то, естественно, он работать не будет, а будет чем-то, даже не препятствующем приезду, а просто лежащем на пути, чем-то, что надо как-то обойти. Как "как-то"? Естественно, с помощью взятки. Вот если это так, то никакого толку в нем не будет. Нейтральный случай – это когда кто-то будет учить русский, а кто-то будет обходить его разными способами. Поэтому, мне кажется, что как закон он вполне нормален, поскольку и наше общество заинтересовано в том, чтобы мигранты говорили по-русски и, в общем, мигранты, которые приезжают надолго, тоже в этом заинтересованы. А вот сработает ли это или будет как всегда – это уже произойдет не в силу лингвистических причин.
 

Современный русский язык пронизан бандитским жаргоном 90-х годов.

В конце ХХ века язык Пушкина и Толстого испытал двойной удар. Его следствием стала беспрецедентная ломка, которая продолжается до сих пор, рассказал “МК” директор Института лингвистики, завкафедрой русского языка РГГУ Максим Кронгауз.

— Максим Анисимович, современный русский язык меняется на глазах. И не в лучшую сторону. Почему?

— Основными катализаторами, ускоряющими развитие языка, являются социальные переломы. Примерами из нашей истории служат реформы Петра I, революция 1917 года и особенно эпоха 90-х годов, в которую попали мы. Русский язык подвергся тогда двойному воздействию. Вначале, как и на другие языки мира, на него повлияла информреволюция, связанная с изобретением компьютера, Интернета и принципиально новых способов общения: социальных сетей, блогосферы и т.д. А следом произошла смена общественного строя. Но так как изменение языка всегда действует с небольшим запозданием, мы ощутили его в 90-е годы.

— Честно говоря, ощущение не из приятных...

— Главная характеристика хаоса 90-х — тотальное разрушение. Однако языковой хаос — это не только разрушение норм, прорыв бранной лексики и огромное количество заимствований без понимания, как их применять. Это и мощнейшее языковое творчество: недаром в то время появилось огромное количество новых слов и жанров — например, стеб. Примечательно, что заимствований тогда почти не было: известны лишь два — киллер и рэкет. Зато в речь образованных людей стали проникать слова из ранее закрытых источников. Прежде всего из бандитского жаргона 90-х, который с натяжкой можно назвать языком новых русских. Он дал огромное количество словечек, описывающих криминальную действительность: беспредел, распальцовка, крыша, стрелка, наезд. А также словечки типа, чисто и конкретно в бандитской речи и как бы в более образованных слоях. (Например: «Ты, типа, чего выступаешь? Фильтруй базар!») Сегодня мы говорим: не наезжай на меня, не сознавая, откуда эти слова пришли. Кстати, некоторые из них очень старые, и их значение близко современному. Скажем, стрелка в древнерусском языке — это встреча, стрелка двух рек. А наезд — нападение княжеской дружины на конях.

Ведущая Лада Аристархова. В этом году мы отмечаем сразу две важные даты: во-первых, исполнилось 210 лет со дня рождения Владимира Ивановича Даля. Во-вторых, ровно 180 лет назад открылся Румянцевский музей, собрания которого стали основой для создания Российской государственной библиотеки. О том, какую роль библиотеки играют в сохранении и развитии русского языка, в студии программы рассуждают генеральный директор Российской государственной библиотеки Александр Вислый и руководитель культурно-простветительского проекта «Словари XXI века» Константин Деревянко.

Смотрите запись программы: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=858288

Ксения Туркова о культуре пользования словарями и о жажде «сильной руки» в лингвистике.
Говорят, во всех уважающих себя мебельных магазинах Великобритании продается специальный предмет интерьера под названием «столик для словаря». Вообразить это наименование в наших широтах невозможно. Представляете себе добропорядочную московскую семью, которая, как и все другие, решила посвятить выходной день витью гнезда и рыщет по крупному мебельному центру в поисках изящной подставки под Лопатина или Ожегова? Отдает абсурдом. Потому что чтение словаря в нашей системе книгочитания и книгопочитания находится едва ли не на самой низкой ступени. Читать словарь – это как решать задачки по высшей математике просто для удовольствия, от нечего делать. Почему-то принято считать, что словарь – это что-то узкоспециальное, нужное исключительно филологам. Ну еще иногда журналистам (кстати, сами журналисты обычно ограничиваются общением с орфографическим и орфоэпическим словарями, за редким исключением). И, конечно, словарь — это что-то до зубной боли скучное.

Я не знаю, почему так сложилось. Но мне почему-то кажется, что даже в наших отношениях со словарями, как ни странно, проявляется пресловутая жажда «сильной руки». Объясню. Дело в том, что у нас не принято воспринимать словари как сборники НАБЛЮДЕНИЙ за языком. Словарь для большинства из нас — это орудие, с которым засел злобный лингвист в кустах и которым он лупит всякого, кто нарушает норму. Я заметила, что одним из самых болезненных вопросов языкознания для тех, кто не имеет к лингвистике отношения, является вариативность языковых средств. Сколько раз я слышала от коллег и знакомых: «Ну у тебя как всегда: возможны оба варианта. Значит, просто не знаешь ничего! Должна быть жесткая норма».

В России праздник отмечают 22 ноября, в день рождения Владимира Даля.

В 2010 году Общество любителей российской словесности, московский музей В.И. Даля и лексикографическая программа «Словари XXI века» направили свои предложения учредить День словаря в органы государственной власти, и это возымело реальный эффект: З марта 2010 года Председатель Совета Федерации Сергей Миронов поддержал идею об учреждении в России новой памятной даты!

В 2006 году глагол «to google» («гуглить» — искать что-то в Сети при помощи поисковика Google или, шире, любого другого способа поиска) вслед за «to xerox» («ксерить» — копировать документы) был внесён в новую версию самого популярного в Америке словаря Merriam-Webster Collegiate Dictionary и начал официально считаться нормативной лексикой английского языка. В 2010-м Американское диалектическое сообщество (American Dialect Society) назвало глагол «to google» словом десятилетия. Также участники сообщества высказались за то, чтобы слово «tweet» (короткое сообщение в социальной сети Twitter) стало словом 2009 года.

В числе более чем ста новых слов, которые признаны нормативной лексикой английского языка в Америке, — «рингтон», «биодизель» и «манга» (японские комиксы).

В России за всех отдувается «Википедия», которая пытается силами добровольцев-редакторов описывать реалии сегодняшнего дня, новые понятия и явления. Между тем свободная энциклопедия не является официальным словарём, и появление в ней статьи не означает, что слово признано частью нормативной лексики.

Как же правильно: "алло" или "аллё"?
"Аллё! Гараж? Заложите кобылу…" Помните, кто и в каком фильме произносит эту ставшую крылатой фразу? Это Игорь Ильинский в роли Бывалова в фильме "Волга-Волга"(1938) звонит, отдавая распоряжения.

А как другие киногерои произносили телефонный возглас: [ало] или [аллё]? Давайте вспомним. Король в фильме "Золушка" (1947) говорит: "Аллё! Аллё! Привратники сказочного королевства, вы меня слышите?" Алё говорит и Мимино, добавляя теперь уже крылатую фразу: "Ларису Ивановну хочу" ("Мимино", 1977). А герой Папанова в "Бриллиантовой руке" (1968) сообщает шефу: "Алло, алло…".

И как же правильно: [ало] или [алё]? Чему следовать: примерам Бывалова, короля и Мимино или Лелика? Если обратиться к академическим словарям, то узнаем, что категорически правильно только [алё] (см.: алло [алё] в: Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы / Под ред. Р.И. Аванесова. М., 1983, стр. 26; сравни: алло а[ло] и допуст. а[лё]…- в: Каленчук М.С., Касаткина Р.Ф. Словарь трудностей русского произношения. М., 1997, с. 56).

Значит, если хотите соответствовать строгой классике, говорите так, как рекомендует академический словарь - [алё]. А в русском устном, в обиходе и [ало] допустимо. Главное, не забывайте звонить близким и говорить добрые слова. И еще помните, правильно: звонИт, позвонИт, перезвонИт, дозвонИшься.

Современный русский алфавит сложился на основе кириллицы — древней славянской азбуки, появление которой связывают с двумя учёными-монахами — братьями Кириллом и Мефодием. В 863 году в Константинополь прибыли послы из Великой Моравии, передавшие византийскому императору просьбу князя Ростислава: «Хоть люди наши язычество отвергли и держатся закона христианского, нет у нас такого учителя, чтобы на языке нашем изложил правую христианскую веру... Так пошли нам, владыка, епископа и учителя такого». Император Михаил III просьбе внял и направил в Моравию миссию во главе с Кириллом и Мефодием, чтобы научить местных славян богослужению на их родном языке. Слово «глагол» постарославянски означает «слово», вот так первая славянская азбука получила своё имя — глаголица. Чуть позже возникла и другая азбука — кириллица, названая в честь Кирилла, но, по мнению большинства экспертов, не имеющая к нему никакого отношения.
Это была весьма искусная и творческая переработка византийского алфавита. Основу составляли 24 греческие буквы, получившие славянские названия. Но были в новой азбуке и 19 букв, обозначавших звуки, присущие именно славянам. Кириллица была гораздо удобней глаголицы, в первую очередь из-за присущей ей геометрически простой, чёткой, понятной и удобной формы букв. Оригинальность этой азбуки проявилась в том, что в ней для обозначения одного звука всегда использовалась одна буква, и не было каких-либо надстрочных знаков, усложнявших систему письма. Имелись также йотированные буквы, которые могли обозначать одновременно два звука. В Древней Руси кириллица получила распространение после принятия христианства в 988 году и первое время больше использовалась при написании церковных книг.

Первоначально кириллица имела 43 буквы, однако с течением времени 12 из них оказались лишними, поскольку исчезли обозначаемые ими звуки. Из них семь греческих букв, которые были абсолютно чужды славянской речи — «омега», «фита», «пси», «кси», «зело», и две из трёх кирилловских «и» — «i», «ижица». В основном эти буквы использовались славянами в качестве цифр, и, когда в XVIII веке широкое распространение получила арабская цифровая система, надобность в них исчезла окончательно. Остальные ненужные пять букв, четыре «юса» и «ять», были славянскими и стали со временем лишними вследствие исторических изменений фонетики старославянского и русского языков. Юсы исчезли, перейдя в звуки [а], [у] и [я], а «ять» — в [е].

Если язык не меняется, значит, он скоро умрет. Русский язык жив. Он мутировал, как организм, который хочет выстоять в пору перемен. Составитель "Толкового словаря живого великорусского языка" Владимир Даль родился 210 лет назад 22 ноября, но его знаменитый словарь можно назвать музейной реликвией лишь отчасти. И то новое, что есть в языке, не угрожает его жизни, уверяют филологи.

Россияне как любили много веков назад варваризмы, - иностранные слова, - так и любят до сих пор. В век Владимира Даля импортировались, как правило, французские слова. Сразу вспоминается смесь "французского с нижегородским", над которой иронизировал Грибоедов, или пушкинская строчка из "Евгения Онегина": "Но "панталоны", "фрак", "жилет", - всех этих слов на русском нет".

"Вот какова конклюзия сей конверзации", - говорил один из героев фильма "Россия молодая" о Петровской эпохе. Это означало: "Вот итог разговора". В XVIII веке россияне сыпали словами с латинскими корнями.

Издательство АСТ-ПРЕСС допечатало тираж "Словаря модных слов", стало быть, он имеет успех. Книжку написал филолог Владимир Новиков.

Вообще-то применительно к словарю правильнее было бы сказать "составил" - так принято говорить, однако здесь иной случай. Автор лишь расположил в алфавитном порядке в вольной форме написанные эссе, посвященные отдельным словам. Других примет строгих лексикографических правил в словаре Владимира Новикова не найти, а разговор с ним начнем с такого вопроса:

– Какие слова вы считаете модными? Ведь помимо повышенной частотности, помимо того, что все вдруг начинают употреблять новое слово или актуализированное слово, наверняка есть еще какие-то другие признаки?

– Отвечая на ваш вопрос, я бы употребил одно из модных слов, входящих в словарь. Модные слова – это амбициозные слова, которые нужно было бы даже выделять курсивом в тексте. Слова, которые отражают динамику времени и в которых сделаны какие-то заявки, какие-то прогнозы – то ли сбудется, то ли нет.

– Не знаю, как насчет прогнозов… Допустим, одна из ваших словарных статей посвящена чиновнику. Какие же тут прогнозы?
 

В 2010 году вышел "Письмовник" - четвертый роман писателя Михаила Шишкина, в разное время становившегося лауреатом премий "Большая книга", "Русский Букер" и "Национальный бестселлер". В интервью "РГ" Шишкин рассказал о своем взгляде на литературные премии, об отношениях с Россией и с немецкими издательствами.

Российская газета: Несколько лет подряд лауреатами "Большой книги" становились книги-биографии. В этом году в шорт-лист попали только художественные романы. По-вашему, это простая случайность или, наконец-то, все сложилось так, как и должно быть?

Михаил Шишкин: Не знаю. Вообще, любая премия - это ринг. Правильнее, скорее всего, разделить претендентов по весовым категориям. А с участием биографий получалось, что живущий письменник должен вступать в единоборство с самим Толстым, а не с автором его биографии.

РГ: Согласны ли вы с политикой премии "Национальный бестселлер", которая принципиально не рассматривает биографические книги?

Шишкин: Слушайте, люди дают деньги на литературу из своего кармана. Надо сказать им за это спасибо, из каких бы принципов они ни исходили. Пусть найдется в России человек, который даст деньги на престижную дорогую премию исключительно за биографии! Вопрос нужно поставить по-другому: почему в России миллионеров больше, чем в той же Германии, а литературных премий на порядок меньше?

В Кыргызстане появятся первые пилотные школы с билингвальным обучением. Пока только десять школ, в основном из регионов, решили открыть классы с двуязычной формой обучения. Занятия по новой системе начнутся уже со второго полугодия текущего учебного года под патронатом Минобразования и науки КР и при финансовой поддержке Верховного комиссара по делам нацменьшинств.

Наша республика находится в информационном пространстве русского языка через СМИ и Интернет, от этого никуда не деться. Однако до сих пор концепция двуязычия и даже трехъязычия (плюс английский) в школах не применялась. Сейчас существуют классы с русским языком обучения и кыргызским, а билингвизм подразумевает именно их смешение. К примеру, Казахстан в этом плане делает определенные успехи. Там талантливые ребята независимо от национальности учат три языка одновременно.

Кыргызско- и узбекскоязычные родители нередко просят открыть русскоязычные школы там, где русского населения почти нет. И дело даже не в том, что родители готовят своих детей к мигрантской доле — они хотят дать детям полноценное образование. Язык Пушкина является одним из шести международных языков и входит в топ-тройку, уступая только английскому и испанскому, и насчитывает почти 300 миллионов носителей.

Не так давно я участвовал в весьма оживленной журналистской дискуссии. Речь там шла, понятное дело, об особенностях и задачах журналистской профессии в нынешних социально-политических условиях.

Говорилось о разном: о профессиональной чести и о профессиональном достоинстве, каковые в наши дни становятся реликтами и предметами роскоши, о фактическом умирании политической журналистики в ее строгом понимании за практически полным исчезновением самого объекта таковой журналистики, то есть самой политики - в опять же строгом, цивилизованном понимании этого слова. Ну, и обо многом еще.

Когда дошла очередь до меня, я, начав с того, что журналистом себя ни в каком смысле, кроме формального, не считаю, заговорил, естественно, о факторе языка, каковой фактор считаю важнейшим не только для журналистской профессии, но и для описания и диагностирования общественной жизни вообще. Говорил я, в частности, и о том, что мы переживаем странную и плохо еще осознанную ситуацию, при которой семантические колебания слов и понятий, в том числе и вполне привычных, дошли до полной расшатанности. Что слова и понятия различными стратами общества воспринимаются не только по-разному, но иногда и прямо противоположным образом. Ну, и так далее.

В Риге кто-то борется за второй госязык. А кто-то реализует многоязычие. Во всяком случае, на уровне наружной рекламы. Помните Маяковского, который азбуку учил с вывесок?!.. Так вот, в нашей столице можно обнаружить дивные образцы, авторы которых, если не полиглоты, то люди с глубокими познаниями, немалым чувством юмора и дерзостью.

Вот, например, кафе с любопытным названием «Псы Господни» (так переводится с латыни Domini Canes). Оно, кстати, находится именно там, где в Средние века стоял доминиканский монастырь.

Или - совсем рядом от него заведение под названием «Ребра и рок» (по-английски Ribs&Rock) - чем не остроумное напоминание о временах, когда музыку рок-н-ролла писали «на ребрах».

А прямо напротив - просто находка, которая звучит по-русски совсем уж отвязно: Bar Duck (буквальный перевод с английского вполне приличен - «Бар Утка»).

Все эти названия сосредоточены в пределах одного пятачка в Старой Риге. Но вершина полуприличия, если не сказать больше, конечно, тут, за углом. Бар De Puta Madre. Не поленился влезть в толкователи. Что вы думаете? По-испански это весьма крепкое выражение. Как бы это попристойнее сказать... Словом, мать девушки весьма легкого поведения. В соседнем здании тоже место приметное - название тоже весьма красноречивое - Pussy Lounge, что ведет прямиком к самым пикантным местам женской анатомии.

При чтении и письме звучание слова не играет для мозга никакой роли; звуковая информация используется только при первом знакомстве с текстом, а в дальнейшем мозг руководствуется лишь «беззвучным» зрительным словарём.

Мы узнаём и различаем слова по зрительному словарю, который формируется в нашем мозгу. К такому выводу пришли учёные из Медицинского центра Университета Джорджтауна (США), доложившие результаты своих исследований на ежегодном съезде Нейробиологического общества в Вашингтоне. Это противоречит популярной гипотезе о том, что звучание слов и их написание воспринимаются мозгом в нераздельном единстве и что при чтении написанного про себя мозг всё равно будет «вспоминать» звучание читаемых знаков.

Для своего эксперимента учёные пригласили 12 добровольцев, которые должны были читать про себя некий текст, а активность их мозга в это время регистрировалась с помощью фМРТ. Для текста были подобраны слова, которые при одинаковом звучании на письме разнятся (например, «hair» и «hare»). Для сравнения использовались пары слов, которые по-разному и писались, и произносились.

Оказалось, что при чтении одинаково звучащих слов в мозгу активируются разные участки, как если бы эти слова находились на разных страницах внутреннего «словаря».
 

"Накостылять" и "костылять" - глаголы из однокоренной семейки, а значения очень разнятся.
"Как появилось слово "накостылять"?" - спрашивают нас. Рассказываем. Сначала о значении этого слова. "Накостылять" согласно словарям современного русского языка значит: "побить, поколотить". Драчливое словцо, известное русскому языку с давних пор. Оно и понятно: всегда найдутся любители руки распускать.

Так что неудивительно, что накостылять находим в словарях с 1814 года. Чем дрались, не указано, а просто истолковано: "накостылять - побить, поколотить". Может (это уж пусть фантазия каждого работает), и костылем поколачивали.

Буйность семейственности не помеха, поэтому неудивительно, что у "накостылять" есть языковая однокоренная семейка. Но вот что интересно: если вы уберете приставку "на" - в драчливом глаголе "накостылять", то получится - "костылять". В русском языке "костылять" - это не только "драться, поколачивать", но и: "хромать, прихрамывать, ходить, опираясь на костыли".

Такие вот отношения в семье: есть приставка у глагола - "накостылять", значит, точно может он употребляться в сочетаниях драчливых: накостылять по шее, накостылять шею, то есть побить кого-нибудь. А убираем приставку и получаем вполне мирный бесприставочный глагол "костылять" и мирную, хотя и хромающую, поступь и походку.

Ключевое слово этой недели – Братеево. На днях группа лингвистов и историков обратилась к мэру Москвы Сергею Собянину с убедительной просьбой оставить, как это и предполагалось ранее, для строящейся станции метро название "Братеево". Недавно было объявлено: станет она "Алма-Атинской".

Среди подписантов – член Городской межведомственной комиссии по наименованию территориальных единиц, улиц и станций метрополитена Руфь Агеева. Обратимся к ней с таким вопросом: Братеево, что называется, – типичный спальный район. Ничего и примечательного в нем нет, разве что, старинные Борисовские пруды и старинное название самого района, построенного на месте одноименного села. А известно ли лингвистам как возник этот топоним – Братеево?

– Мы знаем некоторые этимологии этого названия, но они все не доказаны. По форме оно должно было произойти от какого-то личного древнерусского имени типа Братей, но такое имя ни в одном документе, ни в одном письменном источнике не зафиксировано.

Но самое интересное, что слово "Братеево" – уникальное. Оно больше не повторяется нигде в России. Название же это известно с 1628 года, хотя мы думаем, что оно существовало и ранее, потому что село было основано на Братеевском холме, возможно в ХIV веке, во времена Дмитрия Донского. Достаточно солидный, почтенный возраст. Такое название сохраняется в названии района и муниципального образования. Логично будущую станцию метро тоже назвать "Братеево", ведь всякий топоним является ориентиром. Если ее переименовать, пассажиры будут ехать в Братеево, а станция метро, скажем, будет "Алма-Атинская". Это дезориентирует людей.