Путешествуя по Волге, мой друг Гена с нетерпением ждал того момента, когда он увидит знаменитые левитановские места. Многие из своих главных полотен Исаак Левитан написал в городе Плёс, расположенном на правобережных холмах Волги, в устье речки Шохонки.
Узнав в толковом словаре, что слово «плёс» означает «широкое водное пространство на реке или озере, между островами», Гена был восхищён, увидев эту красоту своими глазами. Но вся его восторженность улетучилась в тот же миг, как он заметил на пристани надпись «Плес». Местный экскурсовод на вопрос о том, куда же пропала буква «ё» из названия города, флегматично заявила о том, что не видит никакой разницы, и что принято игнорировать эту букву в надписях. Это действительно было так, но для Гены «плес» никак не мог заменить собой очарования слова «плёс». Восторженное настроение пропало, осталась только обида за утраченную красоту.
Братья-просветители
Современный русский алфавит сложился на основе кириллицы — древней славянской азбуки, появление которой связывают с двумя учёными-монахами — братьями Кириллом и Мефодием. В 863 году в Константинополь прибыли послы из Великой Моравии, передавшие византийскому императору просьбу князя Ростислава: «Хоть люди наши язычество отвергли и держатся закона христианского, нет у нас такого учителя, чтобы на языке нашем изложил правую христианскую веру... Так пошли нам, владыка, епископа и учителя такого». Император Михаил III просьбе внял и направил в Моравию миссию во главе с Кириллом и Мефодием, чтобы научить местных славян богослужению на их родном языке. Слово «глагол» постарославянски означает «слово», вот так первая славянская азбука получила своё имя — глаголица. Чуть позже возникла и другая азбука — кириллица, названая в честь Кирилла, но, по мнению большинства экспертов, не имеющая к нему никакого отношения.
Это была весьма искусная и творческая переработка византийского алфавита. Основу составляли 24 греческие буквы, получившие славянские названия. Но были в новой азбуке и 19 букв, обозначавших звуки, присущие именно славянам. Кириллица была гораздо удобней глаголицы, в первую очередь из-за присущей ей геометрически простой, чёткой, понятной и удобной формы букв. Оригинальность этой азбуки проявилась в том, что в ней для обозначения одного звука всегда использовалась одна буква, и не было каких-либо надстрочных знаков, усложнявших систему письма. Имелись также йотированные буквы, которые могли обозначать одновременно два звука. В Древней Руси кириллица получила распространение после принятия христианства в 988 году и первое время больше использовалась при написании церковных книг.
Первоначально кириллица имела 43 буквы, однако с течением времени 12 из них оказались лишними, поскольку исчезли обозначаемые ими звуки. Из них семь греческих букв, которые были абсолютно чужды славянской речи — «омега», «фита», «пси», «кси», «зело», и две из трёх кирилловских «и» — «i», «ижица». В основном эти буквы использовались славянами в качестве цифр, и, когда в XVIII веке широкое распространение получила арабская цифровая система, надобность в них исчезла окончательно. Остальные ненужные пять букв, четыре «юса» и «ять», были славянскими и стали со временем лишними вследствие исторических изменений фонетики старославянского и русского языков. Юсы исчезли, перейдя в звуки [а], [у] и [я], а «ять» — в [е].
Итак, 12 букв выпали из нашего современного алфавита и чисто арифметически должна остаться 31 буква, но ведь их 33. Дело в том, что, помимо исключения букв из алфавита, появились и новые, такие как «и» в 1735-м и «ё» в 1797 году.
Универсальный реформатор
Большой любитель эпистолярного жанра и нововведений, Пётр I лучше других понимал необходимость модернизации алфавита. Его стараниями славянская азбука реформировалась дважды — в 1708 и 1710 годах. В результате действовавшая до этого момента церковнославянская азбука была заменена новой, так называемой гражданской.
Из алфавита были изъяты буквы «пси», а также «земля» — одна из двух букв, обозначавших звук [з], и «омега» — одна из двух букв, обозначавших звук [о]. Была также изъята буква «ижица» — одна из трёх букв, обозначавших звук [и], но в 1710 году она вернулась, как полагают, под нажимом духовенства.
Пётр не только изымал лишние буквы, но и совершенствовал алфавит. Так, он ввёл хорошо нам известные буквы «э» и «я», которые к тому времени уже активно использовались, но не были узаконены. Тогда же были введены разные начертания прописных и строчных букв, утвердились арабские цифры, заменившие кириллические буквы, была отменена обязательность постановки знака ударения в каждом слове и титлов — знаков сокращения слов.
Шрифт, утверж дённый стараниями Петра I, получил название гражданского, так как им печатались светские книги, как бы сейчас сказали, — учебная и художественная литература. Этим же шрифтом была напечатана и первая газета «Ведомости». Всего были сделаны оригиналы 32 строчных букв и четырёх прописных, а сам шрифт в трёх размерах был заказан в Амстердаме.
Фактически эти реформы означали европеизацию литературного русского языка, а церковнославянская азбука сохранилась лишь в церковных книгах. Михаил Ломоносов оценил их по-своему: «При Петре Великом не одни бояре и боярыни, но и буквы сбросили с себя широкие шубы и нарядились в летние одежды».
Продолжила дело Петра Академия наук, в 1735 году узаконившая букву «й» и отменившая буквы «кси», «зело» и вновь «ижицу». Однако последняя вновь была восстановлена в 1758 году.
Ну а чуть позднее, в 1783 году, на заседании Академии княгиня Екатерина Дашкова предложила ввести букву «ё». Понятно, что не княгиня её придумала, и буква эта активно использовалась, особенно в разговорной речи, но официальному её признанию, несомненно, посодействовала. Кстати, весьма активно применял букву «ё» в своих произведениях автор «Истории государства Российского» Николай Карамзин. Впервые это произошло в альманахе «Аониды», изданном в 1796 году. Следует отметить, что Карамзин использовал букву «ё» только в своих художественных произведениях, в его исторических работах этой буквы нет. А вот первая книга, в которой «ё» заняла подобающее ей место, появилась в 1795 году — «Мои безделки» поэта Ивана Дмитриева. Во второй половине XIX века Владимир Даль поместил букву «ё» рядом с «е» в первом издании «Толкового словаря живого великорусского языка». Интересно, что очень трепетно к букве «ё» относился Иосиф Сталин, сделавший её обязательной к употреблению в печати с 1942 года. Тогда она официально вошла в алфавит и получила «счастливый» порядковый номер «7».
Очередное изъятие
Несмотря на все старания, до начала XX века всё же дотянули аж четыре лишние буквы: «i», «ижица», «фита», «ять». С этими «пережитками» разобрались уже в 1917—1918 годах: буквы были изъяты, как и буква «ер» в конце слова.
Интересно, что эта реформа начала готовиться аж с 1904 года под эгидой Императорской Академии наук, при активном участии известного русского филолога Алексея Шахматова. В мае 1917 года подготовительная работа была завершена, и уже Временное правительство возложило на министерство народного просвещения обязанность провести необходимые преобразования. Однако сделали это уже большевики.
В декабре 1917 года декрет советского правительства за подписью наркома просвещения Анатолия Луначарского предписывал «всем правительственным и государственным изданиям» с 1 января 1918 года «печататься согласно новому правописанию». Однако вся периодическая печать, в том числе и контролируемая большевиками, продолжала выходить в основном в дореформенном исполнении. Лишь официальный орган ВЦИК — газета «Известия» перестала использовать «ъ» согласно новым правилам. Только появление второго декрета в октябре 1918 года возымело фактическое действие, и в стране начался массовый переход на новые правила орфографии.
Изменения оказались весьма значимыми. Как уже отмечалось выше, в кириллице были три буквы, заимствованные из греческого алфавита, для обозначения звука [и]: «иже», «i», «ижица». Две из них также обозначали цифры 8 и 10. Позднее у буквы «иже» изменилось начертание, она стала писаться как хорошо знакомая нам «и».
Все три буквы употреблялись в одном звуковом значении, однако «i» использовалось в ограниченном числе слов и форм, а «ижица» вообще в единичных словах. Написание «ижицы» напоминало римскую цифру «пять» — «V» и было похоже на перевёрнутый кнут. Видимо, отсюда и пошло уже забытое сейчас выражение «прописать ижицу», что означало «выпороть, выдрать», в том числе и за плохие знания. В 1918 году «ижица» окончательно исчезла из русского языка.
Споры велись в основном вокруг пары «и»-«i». Разница была невелика и носила преимущественно смысловой характер. Например, хорошо знакомое нам слово «мир» означало тишину и спокойствие, а написанное по-другому — «мiр» — имело иной смыл — вселенная. Сторонники «i» выдвигали в её защиту три аргумента: приближение русского алфавита к западноевропейским; экономия около 1 процента бумаги при печати; лучшую её различимость в тексте. Однако победили сторонники привычной нам «и», делавшие упор на традиционность графики русского письма.
Буквы-бездельники
Что касается других жертв реформ, то буквы «ферт» и «фита» в алфавите стояли в разных местах, но при этом произносились совершенно одинаково. Дело доходило до курьёзов. Например, в дореволюционном справочнике «Весь Петроград» люди с фамилией Фёдоров были в разделе на «ферт» и на «фиту», так как эта фамилия могла писаться через обе эти буквы.
В свою очередь, существование «ять» было просто загадочным для многих поколений российских школяров, поскольку она в разговорной речи произносилась совершенно одинаково с буквой «е». Но при этом слово «ветер» писалось с «ять», а слово «вечер» — с «е». Учащиеся дореволюционных российских школ называли «ять» «буквой-страшилищем», механически зазубривая правила «на ять». Ошибаться было нельзя. Тогда же появилось выражение: «знать на ять», что означало высшую оценку знаний. Реформа, конечно же, облегчила жизнь школьникам. Теперь не нужно было думать, какую писать букву, если слышалась «е».
Реформа коснулась и буквы «ер» — «ъ», хорошо известной нам сейчас как твёрдый знак. До реформы 1917—1918 годов «ер» писался после всех твёрдых конечных согласных, например «домъ», «коммерсантъ», и постоянно подвергался обоснованной критике. Эту букву называли «бездельником», «дармоедом», «кровососом», ведь при печати «ер» пожирал более 8 процентов времени и бумаги. Писатель Лев Успенский как-то посчитал, что только в одном дореволюционном издании романа Льва Толстого «Война и мир» на 2080 страницах насчитывается 115 тысяч букв-бездельников и, если собрать все буквы «ер» в одно место и напечатать их в конце последнего тома, они займут 70 с лишним страниц. Пожалуй, действительно «ер» была самой дорогой буквой в мире.
Правда, не все с этим согласны. Так, Иван Бунин и Марина Цветаева, как многие другие русские писатели, наотрез отказались использовать новую орфографию. А Александр Солженицын неоднократно ратовал в советское время за возврат букв «ять» и «ер» в русскую грамматику.
Ну а возвращаясь к незаслуженно обиженной в слове «Плёс» букве «ё», хочу порадовать читателя тем, что в 2005 году в Ульяновске, родном городе Николая Карамзина, этой замечательной букве был установлен памятник. И это правильно, ведь мы с вами не застрахованы от новых реформ нашего алфавита, тем более что такие предложения имеются.
Раджаб Мамедов
Эхо планеты
23 ноября 2011 14:20
