Уже более десяти лет ежегодно 21 февраля во всём мире по инициативе ЮНЕСКО отмечается Международный день родного языка. Что происходит сегодня с великим и могучим, рассказывает декан гуманитарного факультета НГУ, доктор филологических наук, профессор Леонид ПАНИН.

— Леонид Григорьевич, не может не тревожить тот факт, что русская речь сегодня стала обедневшей и безграмотной, а в обиходе появилось множество новых заимствований из иностранных языков. Что это — повод для тревоги или следствие закономерных процессов?

— Очень много заимствований из иностранных языков пришло к нам в эпоху перестройки, но, к счастью, большинство из них не прижились. Вообще, проблема заимствований в русском языке была всегда: и во времена Ломоносова, и во времена Пушкина. Благодаря Карамзину к нам пришли такие слова, как «променад», «промышленность», и многие другие, которыми мы пользуемся до сих пор. Был такой государственный деятель — министр просвещения, адмирал и писатель Александр Шишков. Он достаточно резко возражал против заимствований и предлагал заменять иностранные слова на аналогичные русские. Например, «калоши» называть «мокро­ступами», «франта» — «хороширищем». Пушкин поначалу высмеивал эту инициативу, но потом поддержал Шишкова. Да и сам Александр Сергеевич, надо сказать, осторожно употреблял слова, пришедшие тогда из французского и английского языков. За исключением случаев, когда эквивалента в русском языке не находилось.

Вражда и ксенофобия, захлестнувшие общество в условиях отсутствия национальной политики, сегодня угрожают мирному существованию государства. Озадаченные власти предложили объединить народ, введя общее для всех название национальности - россиянин.

Об этом говорил на прошедшем Госсовете президент Дмитрий Медведев. Поможет ли новое название - об этом Виктор Кухарский, публицист, эксперт Центра парламентских коммуникаций «Парлкомм», генеральный директор Промышленно-консалтинговой группы «Развитие».

Допустим, мы начали называть всех жителей России россиянами. Очевидно, что эти нюансы будут иметь смысл только для нас, граждан страны. В мире нас как называли русскими, так и будут называть. Хоть чеченец ты, хоть калмык - «рашн» и всё тут. Да и многие жители России особой разницы в этих словах не заметят. Возникает резонный вопрос: тогда зачем из слов огород городить? Жителей Канады называют канадцами, жителей Австралии - австралийцами, а жителей Малайзии - малазийцами, несмотря на то, что по происхождению люди могут быть кем угодно: евреями, маори или китайцами. Жителей России традиционно называют русскими, а определять и доказывать свою индивидуальность - это уже личное дело каждого. Самобытность такое понятие, которое легко образуется в маленькой стране, но с трудом находит себе место в империи.

Если бы я не делала ежедневно с сыном-второклашкой ряд очень странных и нелогичных упражнений по русскому языку, я так, наверное, и не узнала бы тайну чудовищной безграмотности современных школьников.

В минувшем декабре специальная комиссия ОБСЕ опубликовала результаты исследования уровня грамотности школьников из различных стран. Россия в этом списке заняла позорное 43-е место из 65. К слову, на первом месте – Китай, а на третьем – наш сосед Финляндия. Можно сколько угодно оправдывать это положение тем, что наш язык очень сложный, даже сложнее китайского. А можно взять в руки современные школьные учебники русского языка и… ужаснуться.

Основная причина неграмотности наших школьников – в экспериментальных методиках обучения родному языку. В середине 1980-х у нас изменилась концепция изучения орфографии. Если раньше у школяров формировали зрительную доминанту, то есть учили прежде всего запоминать, как пишутся слова, то теперь во главу угла возвели новый метод. Он строится на анализе звукового состава слова. Проще говоря, мы выводили в своих прописях «Мама мыла раму», а теперь дети некоторых школ старательно переписывают в тетрадочку: «Па акну шол йожык, патирял свой ножык» (это пример из одного учебника, сам такое не придумаешь).

21 февраля исполняется 125 лет со дня рождения Алексея Елисеевича Крученых (1886–1968), поэта-футуриста, заумника, «дичайшего» будетлянина, зудесника, словожонглера и словоконструктора. Вот что он писал в своих мемуарах «Наш выход» к 20-летию футуризма, 15-летию революции и 10-летию смерти Хлебникова: «Родился я 9 февраля 1886 года в бедной крестьянской семье, в одной из деревень под Херсоном. До восьми лет рос обыкновенным крестьянским мальчишкой, диким, необузданным, капризным и т.п. Помню такой случай из раннего детства. Моя тетя-монашка все обучала меня религиозным песням. Мне это, видимо, мало понравилось, и однажды я ей в упор выпалил:

– Чтоб вы, тетя, сдохли!»

У «дикаря» Крученых даже год рождения и год смерти палиндромичны. «86–68». Подгадал так подгадал!

Историческое языкознание утверждает: чтобы правильно им заниматься, чтобы с помощью современных или древних письменных языков идти как-то глубже, в даль времен, нам нужно находить не просто отдельные хаотические, случайные совпадения, а закономерные совпадения.

Что имеется в виду? Например, мы говорим: такое-то слово в русском языке похоже на такое-то слово в английском языке. Из этого, само по себе ничего не значит, ничего не следует. А если мы скажем, что не одно слово в русском языке похоже на соответствующее слово в английском языке, а, например, двадцать слов? Двадцать слов русского языка удивительным образом напоминают двадцать слов других английского языка, и в каждом из этих слов тот или иной звук русского языка напрямую соответствует одному и тому же звуку в английском языке…

 

Прежде чем сказать, о чем эта книга, попробуем ответить на такой вопрос:

— Что самое удивительное в человеческом языке?

Ответить на него, конечно, непросто. Так много загадочного в языке, этом даре, объединяющем людей в пространстве и времени, что, пожалуй, было бы справедливо удивляться решительно всему, что имеется в языке и составляет его сущность. И всё-таки, даже согласившись, что в языке удивительно всё, можно заметить одну его особенность, которая всегда бросалась в глаза и занимала разум и воображение людей с древности.

Мы начали со слов человеческий язык.

Действительно, так часто говорят и пишут. Но ведь на самом деле у людей нет одного общего языка. Люди говорят на разных — и даже очень разных — языках, и таких языков на земле очень много (сейчас считается, что всего их около пяти тысяч или даже больше). Причем есть языки, похожие друг на друга, а есть такие, которые совсем, кажется, не имеют ничего общего. Конечно, и люди в разных частях земли не похожи друг на друга, они отличаются ростом, цветом глаз, волос или кожи, наконец, обычаями. Но разные люди, где бы они ни жили, всё же отличаются друг от друга гораздо меньше, чем могут отличаться друг от друга разные языки.

Ученым удалось создать программу, которая позволит понимать сказанное и написанное на любом языке и наречии.

Статус научного резидента инновационного центра «Сколково» в числе первых получила российская компания ABBYY, занимающаяся системами оптического распознавания текстов и машинного перевода. В Сколкове она намерена разрабатывать компьютерные системы, способные «понимать» тексты на различных языках и, следовательно, точно их переводить. Похоже, ученые вознамерились избавить человечество от высшей кары, постигшей его во времена оны, — разделения на языки и людей, не понимающих друг друга. О том, что российские ученые собираются противопоставить божьему наказанию, «Итогам» рассказал Сергей Андреев, президент и генеральный директор группы компаний ABBYY.

— Сергей Геннадьевич, неужели можно научить компьютер понимать, о чем говорится в текстах, которые он обрабатывает?

— Решить эту задачу научному миру хотелось уже давно, наша компания работает в этом направлении 15 лет. Речь идет о том, чтобы компьютерная система могла анализировать тексты, в частности, извлекать из них всяческие данные, факты, сведения, которые были бы полезны при решении разных практических задач. Например, для быстрого и точного перевода текстов с одного языка на другой. Системы такого типа появляются постоянно, правда, специализированные, «заточенные» на узкие задачи, а мы решили создать универсальную систему, способную работать с самыми разными текстами на разных языках.

Петербургские филологи провели эксперимент «Один речевой день». Итог: наш человек постоянно недоговаривает и часто врет. Предпочитает не называть вещи, а показывать пальцем. Зачем ему речь, если она лжет?

На этой неделе продолжается обсуждение нового образовательного стандарта для старшей школы: теперь учащиеся вынуждены будут выбирать – физико-математический профиль или гуманитарный. Полноценно совмещать, как деды и прадеды совмещали, теперь не получится. Я не знаю, есть ли такие гуманитарии, которые скучали бы по математике и физике, но при слове «язык» я встаю на дыбы: как! как можно без русского языка!

Тем временем в Санкт-Петербургском университете завершился проект «Один речевой день», возглавлял его доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания филологического факультета СПбГУ Александр Асиновский. Проект исследовал устную речь россиян (выборка небольшая – 40 добровольцев, которые целые сутки провели с включенным диктофоном). Главный итог исследования: язык из средства выразительного раскрытия своего мира превращается в набор указательных местоимений. Мы не разговариваем, а показываем, причем это свойственно даже «интеллигентной» речи. Вот. Это. Тут. Как бы. Надо. Так. Здесь. Таким образом. То есть в повседневной жизни нам больше не нужны богатые возможности языка – нам проще пальцем показать.

Уже совсем скоро машины будут способны обеспечить наше бытовое общение на любом языке.
В декабре в онлайн-магазине App Store появилось приложение-переводчик Word Lens, работающее в жанре, которое его создатели называют «расширенной реальностью»: оно позволяет накладывать текст на живую картинку в видоискателе iPhone. Пользователь наводит камеру смартфона на табличку или указатель на иностранном языке, приложение распознает надпись, переводит и вписывает обратно уже на понятном языке. Программа наделала много шума, несмотря на то что с потребительской точки зрения выполнена не слишком удачно. Во-первых, основную функциональность надо докупать внутри якобы бесплатного приложения, во-вторых, оно переводит только с английского на испанский ($10) и обратно (еще $10). Наконец, первые пользователи Word Lens обнаружили в приложении множество ошибок.
 

Об этом наука давно подозревала, и вот наконец-то удалось получить серьёзные доказательства. Возможно, это позволит нам понять, как дети учатся соотносить название числа с количеством предметов.

Предыдущие исследования племён Амазонии, в языках которых нет обозначений для чисел больше трёх (а в языке пираан числа не имеют словесных соответствий вовсе), показали, что им очень трудно понять, о каком количестве идёт речь, если числа относительно велики. Однако оставалось неясным: то ли это из-за отсутствия нужных слов, то ли из-за того, что в этих культурах математическая точность несущественна.

Элизабет Спэпен из Чикагского университета (США) и её коллеги изучали вопрос на примере абсолютно глухих людей из Никарагуа, которые создали собственный язык жестов. Они живут в мире, наполненном числами, работают и пользуются деньгами, но не имеют словаря для чисел. Исходя из этого, учёные решили, что если их восприятие чисел окажется отличным от восприятия других людей, то это будет зависеть исключительно от языка, а не от культуры.

К сожалению, наше общество неоднородно в своих интересах. И кроме обычного разделения на отцов и детей присутствует поляризация россиян по идеологическим и социальным группам. Великий и могучий классический язык, призванный объединять народ, сегодня превращается в жаргон, непонятный большинству сограждан. Для исследования свежих значений слов в стремительно эволюционирующих субкультурах отроков и отроковиц отправляюсь в Интернет. Сайт, названный «Словари сленгов неформалов» http://www.teenslang.ru должен удовлетворить мой информационный голод. Пусть местный продукт и содержит искусственные добавки и красители, но выглядит весьма наукообразно, не хуже других филологических ресурсов.
 

Вопреки распространенному мнению, язык нам дан совсем не для того, чтобы скрывать свои мысли. Скорее, наоборот. Ведь за обыкновенную жизнь средней продолжительностью 70 лет обыкновенный человек (если, конечно, он не молчун-бирюк) тратит на разговоры в среднем 14 лет. И расходует эти годы не на общее время бесед с другими, а на собственное непрерывное говорение. Слава богу, этот четырнадцатилетний монолог произносится не одним духом – едва ли нашелся бы собеседник, терпеливый настолько, чтобы его выслушать.

В нашей говорливой, приверженной душевности и откровенности стране нет недостатка в любителях почесать язык. Как, впрочем, нет недостатка и в тех, чьи устные выступления – по собственному желанию или по необходимости – слушать невыносимо трудно.

М. КОРОЛЕВА: Итак, Рашид Нургалиев на этой неделе предложил называть после первого марта сотрудников милиции, когда они станут полицейскими, обращаться к ним «господин полицейский».

О. СЕВЕРСКАЯ: Хочу сказать, что до первого марта даже и не думайте.

М. КОРОЛЕВА: Время пока еще есть, чтобы обдумать.

С. БУНТМАН: Я думаю, что «господин милиционер» звучит так дико.

М. КОРОЛЕВА: Это как раз отображает абсурд реальности.

На первый взгляд разнообразных цифровых библиотек в мире уже существует великое множество. Но если к ним приглядеться внимательнее, становится понятно, что у большинства из них есть одна особенность: книги выкладываются во Всемирную сеть в формате «картинки». Чтобы ее получить, используются специальные книжные (так называемые, планетарные) сканеры, которые позволяют проводить съемку страниц бесконтактным способом — с помощью качественной цифровой камеры через стекло, отделяющее фолиант от аппаратуры съемки. Стоит такой сканер порядка 10—15 тысяч долларов, а более совершенные роботизированные сканеры, в которых страницы переворачиваются не вручную, а с помощью бережного поддува воздуха, — 200—250 тысяч долларов. Снимок тогда получается весьма качественным, читабельным, но вот работать с текстом — анализировать, выделять фрагменты и т. д. — нельзя. Для этого необходимо перевести «картинки» страниц в текстовый формат. И здесь начинаются главные проблемы: старые книги изобилуют декоративными элементами, щедро украшены вязью и стилизованными буквицами. Устаревшие шрифты, которые использовались печатниками пару столетий назад, давно не применяются в массовой полиграфии, а некоторые символы вообще исчезли из современных алфавитов. Потому стандартные «распознавалки» с такими текстами просто не смогут работать, даже если бы книга превосходно сохранилась. Но время не щадит хрупкие листы: бумага темнеет, а текст выцветает так, что местами становится почти неразличим, а некоторые фрагменты текста вообще утрачиваются.

База данных WikiLeaks позволяет ознакомиться с оценками происходящего в России сторонними наблюдателями и попытаться оценить их самих методом контент-анализа – по используемым в устной и письменной речи словам и категориям.

Словарь, подготовленный на основе анализа документов из базы WikiLeaks, в частности, дает представление об области возможного в американской внешней политике. Так как опубликованные документы изначально не предназначались для широкой публики, то их авторов не заподозришь в стремлении выставить себя в более привлекательном и геополитически приемлемом свете. Язык документов WikiLeaks – это язык Realpolitik, или политики такой, какая она есть на самом деле, причем и в прямом, и в переносном смысле.

В последнее время ты превратилась в Машу-растеряшу? Имя собеседника почему-то никак не приходит на ум, пароль от электронной почты или, что хуже, пин-код кредитки улетучиваются из головы? А еще ты никогда не можешь вспомнить, куда положила ключи? У тебя есть несколько вариантов выхода из этой ситуации: расписать руки шпаргалками, как в пятом классе, обклеить все стикерами с напоминаниями или решить проблему раз и навсегда при помощи мнемотехники.

Память – это способность головного мозга воспринимать, перерабатывать, сохранять информацию и многократно воспроизводить ее в случае необходимости. Однако по мере взросления мы в значительной степени «изнашиваемся». Все наши системы, в том числе и мозг, снижают свою активность, а это не может не отразиться на работе памяти. Поэтому нет ничего удивительного в том, что чем старше человек, тем хуже он запоминает новую информацию. Впрочем, бывают ситуации, когда память дает сбой из-за серьезных внешних вмешательств. Ослабление может произойти из-за черепно-мозговой травмы, нервных перегрузок, постоянного недосыпа и даже из-за тяжелой простуды или смены климата. В таких случаях необходимо проконсультироваться с невропатологом или психоневрологом, который, скорее всего, выпишет тебе ноотропы (нейрометаболические стимуляторы). Эти лекарственные препараты улучшают циркуляцию крови в мозге и тем самым заставляют его клетки обновляться быстрее.

В одном из российских городов случился скандал. Жилищный комплекс под названием «Родина» выставили на торги. Весь город заполонила реклама: «Продам «Родину». Дёшево». Общественность так возмутилась, что и рекламу убрали, и фирму-заказчика наказали. В данном случае городские власти проявили удивительно редкую солидарность с народом.

В Воронеже подобной решительности мы не наблюдаем, хотя поводов для возмущения горожан предостаточно.

В редакцию «Коммуны» звонят читатели, оскорблённые рекламными щитами «Жадность – это круто!» или «Кто не в фирме N, тот лох!». Щитов так много, что весь город, кажется, погряз в атмосфере «крутой жадности».

Подобными рекламными щитами заполнен весь Воронеж.
Вероятно, авторам не хватило ума и таланта сочинить что-либо яркое, оригинальное, вот и появилась безнравственная и абсолютно бесполезная с точки зрения маркетинговой стратегии реклама. Кстати, попахивающая лингвистической конфликтологией.

Но только ли реклама не дружит с учебником по этике и словарём?

А кто такой русский? Может быть, русский — это тот, кто говорит, пишет и думает по-русски? Увы, тоже не подходит. Язык, особенно после советских лет, не может служить надёжным мерилом. Есть очень много представителей бывших братских советских народов, которые по-русски говорят значительно лучше, чем на родном языке, но при этом не считают себя русскими. Да и русские их за русских не считают.
Простые русские люди, жившие в XIX веке по деревням и маленьким городам, были плохо связаны с русской культурой. Она делалась в больших городах, там, где было много немцев и французов. Конечно, даже у самых простых, у совсем неграмотных людей была своя культура — традиции, народное творчество. Но это было совсем не то, что мы имеем в виду, когда говорим о русской культуре. Мы имеем в виду Пушкина и Чайковского, Чехова и Серова, а не народные песни и обряды, при всём уважении и интересе к ним. Русский литературный язык тоже вырабатывался в больших культурных центрах, русскими писателями (при всём уважении и интересе к диалектам и народным говорам).

...в основе музыки лежит некий универсальный язык общения между матерью и ребёнком, возникший примерно 1–2 млн лет назад, когда размер мозга увеличивался, период беременности сокращался, младенцы рождались хрупкими, и связь матери и ребёнка с помощью звуков и жестов становилась всё более важной для выживания потомства.

«Связь между музыкой и эмоцией может быть результатом бессознательного восприятия матери младенцем, ещё не обладающим способностью к речи, — резюмирует музыковед. — А происхождение невербального словаря следует искать во внутриутробном развитии: плод учится ассоциировать звуки и движения с гормональным фоном, передающим эмоцию».

М. КОРОЛЕВА: ...в связи с трагическими событиями слово «жертва» появляется в новостях снова и снова. Вдруг выяснилось, что мы не очень понимаем, что оно означает. Когда мы говорим о ДТП «есть жертвы» или авария, катастрофа, взрыв с жертвами, что мы имеем в виду? Это погибшие? Или это погибшие и раненые?

С. БУНТМАН: Здесь действительно не все так просто. Когда мы говорим «есть жертвы», человек сразу думает, что есть погибшие.

М. КОРОЛЕВА: Нет, почему. Вот совсем это не так.