Когда в последние два десятилетия наши сограждане стали в большом количестве ездить за границу на отдых, многие вставали в недоумение перед графой «Nationality» в анкетах на въезд в другую страну. С трудом доходило, что от них требуется указать гражданскую принадлежность, а вовсе не этническую, как они привыкли в «интернационалистском» СССР. С другой стороны, иностранцы искренне не понимают разницы между «российским» и «русским», коль скоро то и другое у них пишется одинаково – Russian (Russisch и т.д.).

На тему о том, что такое нация, особенно в наших российских условиях, можно говорить и спорить до бесконечности. Это любимое занятие многих, особенно так называемых «русских националистов». Вообще, это единственное, что они умеют делать. Конечного определения тут всё равно никогда не будет, разве что оно будет введено приказным порядком. Вот это-то последнее и кажется всё более вероятным.

Русский этнонационализм представляется последней картой, которую авторитарный режим неизбежно разыграет в целях самосохранения. Уже давно придуман термин, который бросят как кость большинству граждан этого государства, чтобы заткнуть им глотку. «Мы провозгласили вас, русских, государствообразующим народом, – скажут тогда власть предержащие. – И церковь имени вашего народа теперь государственная. Чего вам ещё нужно? Что-то?! Бесплатного образования?! Бесплатных детских садов??!! Уважения человеческих прав???!!! Ну, вы просто опупели, неблагодарные русские!»

Установление статуса «государствообразующего народа» невозможно будет без обязательной приписки каждого гражданина к той или иной этнической группе, как это было в СССР. Какие объективные критерии такой сегрегации будут приняты – предсказывать не берусь. Но зато легко предсказать, что доступ в «русские», коль скоро они (пусть чисто формально) окажутся наделены некими привилегиями, будет обставлен всевозможными ограничениями. И почти наверняка начнутся поиски тех, кто скрыл свою «подлинную» этническую принадлежность, попытавшись проникнуть в «государствообразующий народ». Со всеми вытекающими отсюда плачевными последствиями для таких «обманщиков».

Вероятнее всего, впрочем, что вначале попробуют осуществлять некий «мягкий» сценарий сегрегации, основанный на вероисповедных критериях. Выставят знамя с лозунгом: «Русский значит православный». Хочешь быть «государствообразующим» – ходи в храм, кайся перед духовником, слушайся его, причащайся, почитай иерархов и т.д. Нет – тебя запишут в какую-то другую этно-правовую категорию, пусть даже у тебя в семи поколениях предков все говорили только по-русски.

Оторвавшись от невеселых дум, Изя вдруг прошептал:

- Ильюшенька! Мне кажется, я сделал великое лингвистическое открытие! Вот смотри, женщина, она ведь женственная, так?

- Так, согласился я.

- А мужчина мужественный, согласен? А теперь смотри – дерево деревянное, дорога дорожная, а война военная …

И ТАК С КАЖДЫМ СЛОВОМ!!!

Я был потрясен, и тут же стал проверять это неожиданное открытие: – сталь стальная, окно оконное, пыль пыльная…

На шум, возле нас стали собираться другие бедолаги, и скоро можно было слышать доносившиеся из темноты изумленные возгласы:

- А столб?

- Столбовой!

- А Луна?

- Лунная!

- А театр?

- Театральный!

И не было этому конца.

Лагерь проснулся. С разных концов к нам подтягивались новые участники.

Как вдруг из ближайшей палатки вылетела эзотерическая дама неопределенного возраста. Волосы её были растрепаны, а глаза светились в темноте гневом. Она набрала полную грудь воздуха и с нескрываемым злорадством заорала:

- А РАДИО! КАКОЕ БУДЕТ РАДИО!!!!!!!

И не было ответа на этот вопрос. Лагерь затих. Нас с Изей накормили и уложили спать в палатке с пожилой бабушкой. Она была теплой. Все-таки люди, они талант всегда поддержат и согреют!

О.СЕВЕРСКАЯ: Предлагаем заняться сегодня… китайской грамотой. В самом деле, с Китаем связано так много вопросов: почему эту страну мы называем иначе, чем европейцы? близнецы ли братья «чайна-таун» и Китай-город? как понимать последнее китайское предупреждение?

М.КОРОЛЕВА: На все эти вопросы мы сегодня обязательно ответим и китайской грамотой тоже овладеем. Вы готовы к китайскому приключению? Тогда начинаем!

О.СЕВЕРСКАЯ: Китай – одна из самых древних и загадочных стран, у которой в истории было много разных имен. Возьмем привычное нам: Китай. Оно произошло от названия захватнического монгольского племени кидани, которое правило на севере страны в то время, когда в нее попали первые европейцы. В западноевропейские языки это слово вошло в другой огласовке: Катай – так назвал Китай Марко Поло.

М.КОРОЛЕВА: А на некоторых картах 17 века можно найти сразу три Китая: Kitaisk – на севере, со столицей в Ханбалыке, Cataia – на Тихом океане к северу от Китайской стены, а на почти привычном месте со столицей в Пекине располагалась China. В «Хожении за три моря» Афанасия Никитина упоминаются южная страна «Чина», откуда в Европу доставлялись шелк и фарфор, и северная «Китà».

О.СЕВЕРСКАЯ: Французское Chine и английское China произошли от названия племени хань. Но у Китая есть еще несколько названий. Например, по-гречески страна называлась Серес, по-латыни – Serica, что значит «страна шелка». Китайские империи часто назывались по-разному: Поднебесная (Тянься), Срединный цветок (Чжунхуа), Срединная равнина (Чжунюань), Восточная заря (Чжэньдань) или Небесная династия (Тяньчао), но наибольшей популярностью пользовалось название Чжунго.

С переводчиком, литературным обозревателем и критиком, известным колумнистом Виктором Топоровым мы встретились в крошечном кафе при арт-галерее «Борей», которую он часто посещает.Виктор – самый известный и скандальный питерский публицист, он же – ответственный секретарь премии «Национальный бестселлер», которую сам и основал. По образованию Виктор Топоров – филолог-германист. Если бы у переводчиков было традиционное деление на поколения, Топоров, наверное, назвался бы «семидесятником». Им переведены тысячи строк Рильке, Блейка и Бредеро, других экспрессионистов. На рубеже тысячелетий Виктор стал главным редактором издательства «Лимбус».

О чём можно поговорить с именитым переводчиком? В первую очередь – о языке, о том, как он изменился в последнее время.

– Виктор Леонидович, насколько социальная принадлежность выдаёт носителя языка?
– Я люблю такой пример. В Англии, где сейчас нет ни имущественных, ни сословных, ни расовых конституционных различий, люди очень резко различаются по языку. Для того чтобы быть принятым в высшем обществе вне зависимости от твоего дохода и происхождения, важно, чтобы ты говорил на оксфордском или кембриджском английском. Это – особое произношение и словарный запас в три-четыре раза больше обыденного. Опознаётся его наличие моментально. Владение таким языком является пропуском на высокие должности (кроме выборных, естественно). Имеется в виду, что у носителя языка были хорошая школа, колледж, университет.

– Но в СССР люди говорили на более чистом, литературном языке и без всякого высшего общества. А партийные руководители, как правило, были не бог весть какими ораторами…
– Здесь имел место особенный феномен. СССР был очень читающей страной, а от чтения очень хорошо развивается словарный запас, книжная лексика. В домах было постоянно включено радио, где люди говорили на правильном языке. По радио читали романы, пели оперы. В телевизор людей с дефектами речи не пускали. Всё это формировало правильную русскую речь. Цензура, редактура были ведь не только политическими, они были и литературными.
В 90-е годы, когда открылись всевозможные границы, всё это рухнуло. Рухнула и система образования, точнее даже – просвещения. В русский язык хлынули три мощных потока, которые его заметно преобразили. Это – англицизмы, мат и язык зоны. Раньше последние два потока были резко табуированы. Потом к этому присовокупился наркоманский жаргон, различные интернет-веяния, такие, как язык «падонкаф», «апстену», «выпей йаду» и пр.

– У немцев в языке происходят аналогичные процессы?
– Немецкий – это сконструированный, выдуманный язык. Такого языка не было ещё в начале XIX века: во всех землях разговаривали на своих отдельных диалектах. В России тоже говорили на диалектах, но основа у нас была, это – московско-вятский говор. В Германии же основными диалектами были берлинский и мюнхенский. Потом учёные сконструировали так называемую «сценическую речь», которая стала литературной нормой для всей Германии. Она зависела от Шиллера, Гёте, от немецких романтиков. Но в землях по-прежнему разговаривали на диалектах.
Кстати, больше немецкого изменился английский. Это, в основном, связано с выходцами из колоний, с мигрантами, которые туда постоянно приезжают. Они его засоряют.

Людям издавна мерещились лица на разных поверхностях - Луне, овощах и даже на подгоревших тостах. Группа берлинцев сейчас выискивает спутниковые снимки Земли в поисках подобных изображений. Почему же нам так хочется всюду видеть человеческие образы?

Большинство людей никогда не слышали о парейдолии. Но почти каждый с ней сталкивался - например, увидев на Луне глаза, нос, рот.

Парейдолия - это оптическая иллюзия, "восприятие изображения или значения там, где их на самом деле нет" ("Словарь всемирного английского языка"). Например, вы можете различить лицо на стволе дерева или фигуры животных в облаках.

 Немецкая студия дизайна Onformative ведет, наверное, самый масштабный и систематический поиск таких изображений в мире. Их программа, Google Face, будет в течение нескольких месяцев искать лица на картах Google.

Google Face просканирует Землю несколько раз под разными углами. Сейчас программа уже обнаружила загадочный профиль в Магаданской области, мужчину с волосатыми ноздрями близ Эшфорда в графстве Кент и какое-то существо в горах Аляски.

Слишком часто при упоминании давно знакомых нам представителей животного мира мы руководствуемся стереотипами. Взять, к примеру, глухаря. Эта птица вовсе не так проста, как принято судить по ее названию.

Словари и орнитологические справочники дают ему сухое и четкое определение: крупная птица из семейства фазановых, отряда курообразных. Но еще век назад такие выдающиеся охотники и знатоки дикой природы как Леонид Павлович Сабанеев или Сергей Тимофеевич Аксаков отмечали, что именуют глухаря этим обидным словом совершенно напрасно. Это редкая, очень осторожная и внимательная птица, которая прекрасно чувствует опасность. Именно поэтому для охотников она представляет особую ценность.

Глухарь — царь лесной дичи

«Глухарь, по его величине, малочисленности, осторожности и трудности добывания, беспрекословно может назваться первою лесною дичью. Они гораздо уединеннее, строже меньших своих братьев, простых тетеревов, держатся постоянно в крупном лесу, где и вьют гнезда», - рассказывал Аксаков в «Записках ружейного охотника».

Настоящего глухаря необходимо отличать от помеси с гораздо более распространенным и «менее благородным» тетеревом. По замечанию Леонида Сабанеева, такой гибрид охотники называют «князьком», «выродком», «ублюдком» или «межняком», и из общих черт с настоящим глухарем они имеют только размер.

«Глухарь — царь нашей лесной дичи. Эта дикая и осторожная птица служит одним из лучших представителей фауны хвойных лесов... Общий цвет глухаря - черный; только голова и очень длинная шея темно-пепельного цвета с черными пятнышками; бока сероватые с черными пестринами, плечи и внешняя сторона крыльев ржавчато-бурые с черными волнистыми поперечными линиями. Все же остальное оперение черного или почти черного цвета, на груди с зеленым металлическим блеском, на брюхе и подхвостье с белыми каймами; верхние кроющие хвоста черные с беловатыми конечными каймами, а на спине замечаются серые точки и черточки. Брови у взрослого глухаря ярко-красные и весною значительно шире», - так Сабанеев описывает царственную птицу.
 

В начале июня под Москвой состоялась конфренция «Диалог» - главная российская конференция по компьютерной лингвистике. Генеральным организатором «Диалога» уже более 10 лет является компания ABBYY.  Одной из основных тем «Диалога» в 2013 году был машинный перевод. С приглашенным докладом выступил Луис Маркес (Lluís Màrquez), профессор Политехнического Университета Каталонии, крупнейший специалист в области машинного обучения и оценки систем машинного перевода. Кроме того, на конференции обсуждалась проблема лингвистического анализа социальных медиа. Это новый объект для лингвистов, и об их особенностях рассказал в своем выступлении Грегори Грефенштетт (Gregory Grefenstette), ведущий научный сотрудник департамента R&D компании Exalead (Франция) и специалист в области информационного  поиска и анализа Social Media. Накануне конференции с Луисом Маркесом и Грегори Грефенштеттом беседовала Анна Сакоян.

Грегори, ваш доклад на предстоящей конференции посвящен лингвистическому анализу социальных медиа. Почему вы выбрали эту тему?

Грегори Грефенштетт: Я взял эту тему по просьбе организаторов конференции, потому что такова была тема конференции в этом году. А я в свое время исследовал обработку естественного языка, что, в свою очередь, затрагивает ряд разных областей, в том числе социальные медиа. Так что я решил представить на конференции те результаты в этой области, которые я получил в прошлом.
 

Константин Рудаков: «Моральный климат в среде авторов и исполнителей заимствованных диссертаций ужасный. В такой атмосфере не рождается полноценный научный труд».

«Антиплагиат» выполняет простую задачу – поиск источников заимствования в проверяемом тексте. Но вокруг системы ходят слухи и разгораются споры, её продолжают демонизировать, представляют как орудие борьбы политиков и чиновников, и даже как инструмент сексуальных домогательств преподавателей к студенткам. Писатель Михаил Лифшиц поговорил с Константином Рудаковым, чл.-корр. РАН и профессором ВМиК МГУ,стоявшим у истоков этой истории.

— Константин, когда и зачем вы и ваши сотрудники разработали «Антиплагиат»?

— В 2005 году сын моего доброго знакомого, молодой ректор МИЭМП Артемий Никитов пришел ко мне в кабинет в Вычислительном Центре РАН и рассказал, что его студенты тырят учебные работы из интернета, подкладывают титульные листы, каждый со своей фамилией и, не читая, сдают. А преподаватели, зная, что работы ворованные, тоже их не читают. Такое положение возмутило ректора, и Артемий решил с ним побороться. Зная, что за границей есть специальные системы для выявления заимствований, он обратился к их иностранным разработчикам. Западным специалистам переделка программ на русский язык показалась трудоемкой и не сулящей больших доходов. Вот Артемий и пришел к нам с предложением разработать отечественную программу.
 

Что станет с речью депутатов и журналистов, если их надолго изолировать от общества.

В последние две недели по Фейсбуку бродила новость о том, что на Аляске нашли изолированный диалект русского языка. Тысячи лайков, между прочим. Все с удовольствием цитировали образцы обнаруженной лингвистами речи: «мой дочь пришел», «краснай смародина», «евонай мать весь ночь television караулил» («его мать всю ночь смотрела телевизор»). Сама мысль о том, что может случиться с языком, если его закрыть, как в банке, и законсервировать, показалась очень любопытной.

Такие случаи известны:  следы законсервированности можно найти и в речи эмигрантов, и в речи староверов, которую изучают лингвисты. Но случай на Аляске уникален тем, что носители найденного диалекта по меньшей мере сто лет никак не контактировали с носителями русского языка.

Эта история разбудила мою журналистско-лингвистическую фантазию: я сразу представила, что будет, если лет на сто изолировать на каком-нибудь необитаемом острове разные социальные группы. Каким будет их язык, если в него ничто не будет проникать извне? И не перестанут ли они со временем понимать носителей других образцов русской речи?

Первыми на ум, конечно, пришли депутаты. Представим Госдуму (да и Совет Федерации вместе с ней) на далекой Аляске, в деревне, где не ступала нога лингвиста. А теперь представим все-таки этого лингвиста, который набрел на забытое село много лет спустя. Что он увидит и услышит? Пожалуй, увидит, что в деревне депутатов царит разруха. Колодец сломан, электричества нет, транспорт не ходит, скотина погибает. Носитель депутатского диалекта не в состоянии реализовать простейшую коммуникативную стратегию — на все вопросы о том, что надо сделать, чтобы, например, починить колодец, он отвечает одно: «Нужен комплексный подход». Это главный оборот, именно его лингвист первым делом и запишет в блокнот, просто спросив у прохожего дорогу и получив именно такой ответ.

 

В одном из эпизодов фильма Стивена Спилберга «Список Шиндлера» происходит короткий лингвистический диалог  по поводу вопросов, имеющих отношение к семантике. Секретарь Шиндлера Ицхак Штерн (Itzak Stern) замечает: «В поступающих из Берлина указаниях все чаще говорится об «особом обращении» (Sonderbehandlung). Я надеюсь, что это не то, что вы имеете в виду». Шиндлер: «Предпочтительное обращение, вы согласны? Должны ли мы изобрести совершенно новый язык?» Штерн отвечает: «Думаю, что да». «Особое обращение» - в немецком варианте этого выражения присутствует слово «рука».

Рука может гладить и бить, ласкать и наказывать, и даже убивать. С помощью рук можно действовать и выражать свое отношение. Тот, кто действует или выражает свое отношение, выполняет это по собственному произволу и прихоти, с позиции властителя, стоящего над другими людьми, и чаще всего с дурными намерениями. Образованный с помощью фатально властолюбивых приставок глагол сразу же приобретает переносное значение. Существует след, который это слово оставляет в истории своего использования.

По разным причинам словосочетания «особое обращение» (Sonderbehandlung) и «окончательное решение» (Endloesung),  вероятно, самые ужасные примеры нацистского словоупотребления, занимают в корпусе немецкого языка особое место. При этом совершенно ясно, что указанные эвфемизмы имеют только одно значение – «уничтожить». «Окончательное решение» означало уничтожение целого народа, а убийство одного человека называлось «особым обращением».
 

Оказывается, внутренняя речь помогает мыслям оформиться и отливает их в решение сложных когнитивных задач.

Это может случиться где угодно — за рулём, на берегу реки, перед пустым экраном. Порой внезапно, временами — постепенно и незаметно в мою голову приходят слова, которые направляют меня, оценивают мои действия и которые больше никто не слышит.

Когда людей просят рассказать о потоке сознания, они очень часто говорят что-то подобное, употребляя такие выражения, как внутренняя речь, внутренний голос, внутренний монолог или диалог, вербальное мышление. Философия давно интересуется связью между языком и мышлением, настала пора и науке обратить внимание на эту тему. Нейробиологи начинают понимать, как в мозге создаются опыт и его субъективные качества (в данном случае «звук»), какую роль в этих процессах играют самоконтроль и самосознание.
 
«Моцарт психологии» Лев Семёнович Выготский (1896–1934), наблюдая за тем, как дети разговаривают сами с собой во время игры, предположил, что это продолжение на личном уровне социального диалога с родителями и воспитателями. Взрослея, человек умолкает, но беседы с самим собой не проходят, трансформируясь во внутреннюю речь. Если это действительно так и внутренняя речь развивается из социального взаимодействия, она должна иметь характер диалога, то есть представлять собой обмен различными точками зрения.

Становясь внутренней, речь претерпевает ряд изменений — например, редуцируется. Услышав ночью громкий звук, вы не говорите себе: «Кошка опрокинула ведро». Вам достаточно пробормотать: «Кошка». Это высказывание содержит для вас всю нужную информацию.

 

Есть эталонные ошибки, на которые любят ссылаться блюстители русского языка: неправильное ударение в слове «одновременно» или путаница с родовой принадлежностью «кофе». Но существуют более интересные случаи. Большинство носителей языка, например, неправильно произносят фразу «мнения разнятся»: норма гласит, что ударение в этом глаголе должно ставиться на первом слоге. 

Кофе

— заимствованное слово, заканчивающееся на букву «е», но мужского рода. В огромном большинстве такие слова приобретают в нашем языке средний род — так уж он устроен, и эта тенденция необыкновенно сильна. Например, «метро» было раньше тоже мужского рода (от «метрополитен»), даже выходила газета «Советский метро». Для иностранцев всегда загадка, почему в русском языке «кафе» среднего рода, а «кофе» — мужского. Но мужской род поддерживается наличием устарелых форм «кофий» и «кофей». Такой своеобразный языковой мемориал.

«в Строгине»

Анна Ахматова сильно возмущалась, когда при ней говорили «я живу в Кратово» вместо «я живу в Кратове». Другой литератор предлагал всем, кто говорит «из Кемерово», по такому же образцу говорить «из окно». Видимо, за то десятилетие, за которое распространился новый несклоняемый вариант, мы успели забыть о том, что это правило всегда звучало иначе. Несклоняемые названия населенных пунктов возникли из языка военных, которым важно было давать начальные формы в сообщении. Возьмем, допустим, то же Кратово — из склонения «в Кратове» не ясно, Кратов это или Кратово. Один из наиболее авторитетных словарей сегодня, словарь Зализняка, пишет о несклоняемой форме так: «степень распространенности этого явления так велика, что, по-видимому, оно уже приближается к статусу допустимого».

«звОнить»

«Звонит» — этот жупел возникает в любой тематической дискуссии. Есть логика, по которой в языке смещаются ударения, и, хотим мы того или нет, эти законы работают. Перенос ударения с окончания на корень закономерен — «куришь», «варишь» и «даришь» раньше тоже произносились с ударениями на последний слог, просто они этот путь уже прошли. Несмотря на то, что это злит всех очень сильно, мы действительно в будущем будем говорить «звОним».

Президент и Патриарх

На самом деле с прописных эти слова пишутся только при официальном титуловании, в текстах официальных документах. Например, в тексте Указа Президента Российской Федерации это слово пишется с большой буквы. А в газетной статье нет никаких оснований для этого, и нужно писать со строчной. Еще очень живуч миф, что «день рождения», поздравляя человека, нужно писать с двух больших букв — нет, оба слова пишутся с маленьких. 

«в Украине»

Это очень болезненный вопрос, и он постоянно выходит за рамки лингвистики. Мы придерживаемся такой позиции: нормы русского языка складываются столетиями, и они не могут за пять, десять или двадцать лет измениться в угоду каким-то политическим процессам. Поэтому по-русски правильно говорить «на Украину». Вообще, образование предлогов не всегда поддается объяснению. Почему, например «в школе», но «на заводе»? Так сложилось. Это многим не нравится, всем надо докопаться до сути. «Всему должно быть объяснение» — это еще один миф, очень многие вещи в языке нельзя объяснить.

С 29 мая по 2 июня в Москве проходила конференция «Диалог 2013» - крупнейшая регулярная конференция по компьютерной лингвистике в России, которая проводится уже в девятнадцатый раз. Ее тематика включает в себя как теоретические лингвистические исследования, так и прикладные вопросы, относящиеся к автоматической обработке языка, корпусной лингвистике, автоматическому переводу, извлечению информации. В этом году участники «Диалога» представили коллегам немало новых проектов, о некоторых из которых мы кратко расскажем в нашем обзоре.

О работе над типологической базой данных «Языки мира» рассказали В. Д. Соловьев и В. Н. Поляков. Для языков, представленных в базе данных, есть возможность получить информацию по более чем трем тысячам параметров: фонетических, грамматических, синтаксических свойств. Есть возможность сравнивать два языка по выбранным критериям. В докладе рассказывалось о научных исследованиях, сделанных при помощи этой базы данных.

В докладе Д. О. Добровольского сообщалось о разработке немецко-русского фразеологического словаря он-лайн, основанного на корпусных данных. Фрагменты этого словаря доступны на сайте Института иностранных языков в Мангейме. Традиционно фразеологические словари содержали ограниченное число случайно набранных примеров или вообще не содержали примеров употребления идиом. Есть проблемы и при составлении двуязычных словарей. Например, немецкое выражение jmdn. an der Nase herumführen обычно переводят русским водить за нос, однако при анализе реальных примеров употребления этого выражения оказывается, что во многих случаях более удачным переводом было бы надуть, одурачить или обвести вокруг пальца. В частности, это вызывается тем, что выражение водить за нос крайне редко используется в форме совершенного вида. В результате в словаре, основанном на корпусных данных, приводятся все возможные эквиваленты идиомы с указаниями, в каких условиях каждый из них предпочтительнее использовать.

Когда долго живёшь в англоязычной стране, то вскоре замечаешь, что начинаешь добавлять в свою русскую речь английские слова и даже изменять их окончания. Конечно, есть русские, которые прекрасно говорят как на английском, так и на русском языках, не смешивая их, чем вызывают моё искреннее уважение и почтение, так как сама я иногда говорю на смешанном языке, подобно персонажу, о котором дальше пойдёт речь.

Эта любопытная история произошла с одним моим знакомым из Сиднея, по просьбе которого не буду упоминать его настоящее имя, а назову его, к примеру, Алексеем.

Однажды в один австралийский вечер Алексей решил возобновить своё старое увлечение – сочинение рассказов. С благоговейным трепетом достав чистые листы бумаги, вооружившись новой авторучкой и удобно устроившись за письменным столом, он начал творить.

Но, к его удивлению, мысли собирались с трудом и неохотно, они путались и перескакивали с одной темы на другую. И всё время почему-то мешали так некстати вертевшиеся в голове английские слова. Еле- еле сочинив всего лишь один несчастный абзац и внимательно перечитав его несколько раз, Алексей решил посоветоваться со своим другом Михаилом, который жил на той же самой улице.

Михаил, с распростертыми объятиями и улыбкой на лице встретил своего друга и пригласил гостя к столу.

Алексей с удовольствием принял приглашение и за ужином рассказал о своих творческих планах. Михаил искренне одобрил новое увлечение друга и, развернув протянутый с достоинством листок начатого «шедевра», принялся читать вслух:

«Старая леди – божий одуванчик, не спеша переходила улицу на траффик лайт и направлялась в сторону фуд кортов, когда навстречу ей выбежал милкмен и больно ударил её своим молочным стафом. Полицейский зафиксировал этот инцидент и репортировал иммидиэтли».

Ведущий: Игорь Лазарев.

Гости: Юрий Прохоров, профессор, ректор института русского языка им. А. С. Пушкина; Жига Роберт Кнап, профессор университета в Любляне, почетный профессор ПГНИУ.

Честно скажу, программа выходит в записи. Дело в том, что 30-31 мая в Перми проходит форум «Русский язык: между Европой и Азией», у нас в студии участники этого форума. Насколько я понимаю, вы еще не успели выступить на вашей дискуссии, «Русский язык в диалоге культур», но первый день форума «Русский язык: между Европой и Азией» посмотрели, какие-то впечатления уже составили. Давайте с них и начнем.

Юрий Прохоров: Впечатления самые хорошие. Более того, многие годы бывая на всевозможных конференциях по русскому языку, я, может быть, впервые попал на конференцию, где не только собираются филологи-русисты, которые сами себе убедительно доказывают, что изучать русский язык полезно. Те мосты, которые были с разными странами, российскими культурными центрами, русистами разных стран, с одной стороны, показали, как много делается в этой сфере. С другой стороны, мы услышали реальные потребности, не нами здесь, в стране русского языка осмысляемые, а те, которые там существуют с учетом местных условий любого характера – от политических до культурных, национальных. Мне кажется, в этом огромная заслуга организаторов конференции. Поэтому конференция очень интересная.

Я напомню, что форум проводится по инициативе администрации Пермского края, при поддержке Россотрудничества, «Евразийского диалога» при российском парламентском Европейском клубе, фонда «Русский мир» и Союза писателей России. Вы говорите о потребностях – какие именно потребности заявляются сейчас?

В.ПЛУНГЯН: Теоретическая лингвистика — это наука, которая изучает человеческий язык, точнее человеческие языки. Потому что первая и главная особенность состоит в том, что на земле языков много. Они у нас все разные, их около 7 тысяч. Все эти 7 тысяч языков теоретическая лингвистика должна изучать, должна понимать, как они устроены, чем отличаются, что в них общего, как они возникли, как человек пользуется языком и так далее, практически до бесконечности. Все это крайне сложные вопросы, сверхсложные, и наука сравнительно недавно возникла. Хотя она очень важна, но так получилось, что теоретическое знание о языке людям с большим трудом дается.

И.МАКСУТОВ: Почему недавно возникла?

В.ПЛУНГЯН: Дело в том, что язык вещь такая коварная. Языком все мы владеем, родным языком. С младенчества человек им владеет бессознательно, То есть это некоторое бессознательное умение. А все такого рода умения у человека очень глубоко скрыты, доступ к ним труден. То есть нужно понять, как знание извлечь о языке. И вот человечеству довольно долгое время потребовалось, чтобы это осознать, этому научиться. Я вам встречный вопрос задам. Мы знаем, что наука развивается из практических нужд. Немножко примитивная идея, но все-таки чтобы ориентироваться в море, нужно знать астрономию, ориентироваться по звездам; строить пирамиды — нужна геометрия и так далее. Зачем нужна лингвистика?

И.МАКСУТОВ: Зачем она нужна сейчас, я еще могу сказать. Потому что когда ты имеешь дело с большими массивами текстов, тебе необходимо понимать правила, по которым эти тексты возникают и как они устроены.

В.ПЛУНГЯН: Это то, что мы называем автоматическая обработка текстов. Это с появлением компьютеров, интернета, конечно, но это же по историческим масштабам ничтожный срок. Представим себе, что нет интернета и нет компьютера, что же тогда, получается, не нужна теоретическая лингвистика?

И.МАКСУТОВ: Мне-то абсолютно кажется, что наука никогда не шла от прикладных задач. Мне-то кажется, что это всегда было побочным продуктом.

В.ПЛУНГЯН: Это верно. Но все-таки у каждой науки, как бы она не была независима, все-таки некоторый шлейф прикладных областей рядом с ней имеется.
 

На днях кто-то в Фейсбуке спросил: «Слушайте, как теперь читать Пушкина? Ребенок только что спросил, как это старик кликал золотую рыбку, мышкой, что ли?»

В комментариях тут же стали приводить другие примеры ассоциаций — и из «Сказки о царе Салтане», и из «Конька-Горбунка». Я и сама, читая что-то сыну, часто ловлю себя на мысли, что еле сдерживаюсь от смеха, увидев какое-то «современное» слово. Возникает странное ощущение смешения времен: примерно как от царя Ивана Васильевича перед магнитофоном, из которого льется Высоцкий.

Да, у современных детей совсем иной набор фоновых знаний и ассоциаций, другой жаргон, и даже строят предложения они, наверное, по-другому. Но, как ни парадоксально, не это кажется мне главной чертой речевого портрета ребенка эпохи 2.0. Я не случайно начала именно со слова «кликать». В нем, пожалуй, суть того, что за последние годы произошло не только с самой речью, но и с речевым окружением детей, с миром слов и фраз, в котором они живут.

Многие, я знаю, терпеть не могут глагол «озвучить» в значении «сказать, огласить». А мне интересно было бы подобрать к нему антоним. Если «озвучить» в своем первоначальном значении — это дать голос персонажу, записать звук к фильму, то как можно было бы назвать обратный процесс? Обеззвучение, обеззвучить? Наверное. Так вот, это «обеззвучивание» и есть, по моему мнению, главная характеристика мира современного ребенка. Из него просто исчезли какие-то фразы, но не исчезли вовсе, а спрятались в айфоны и айпэды, обеззвучились, ушли под землю, как речка Неглинка, которая течет себе под Москвой, но ее уже давно никто не видит. Так и речевая жизнь детей спряталась под оболочку гаджетов: она есть, но ее не видно.

Тут недавно шутили по поводу имени Димон, на которое якобы обижается Дмитрий Медведев, и придумали анекдот:

— А Димон выйдет?

Редакция «Правмира» ко дню защиты детей составила список слов из детских сказок, которые кажутся хорошо известными лишь на первый взгляд.

КУРЬИ НОЖКИ

Никогда не задумывались, почему ножки именно курьи, а не куриные? Дело в том, что к курам они имеют весьма отдаленное отношение. В словаре В.И.Даля сказано, что «куръ» — это стропила на крестьянских избах. В болотистых местах избы строили именно на таких стропилах, чтобы не было очень сыро и не гнило дерево. Есть и еще одна версия: название “курьи ножки” происходит от “курных”, т.е. окуренных дымом, столбов, на которых славяне ставили “избу смерти” — небольшой сруб с прахом покойника внутри (такой погребальный обряд существовал у древних славян еще в VI – IX вв.) В пользу второй версии говорит то, что в избушке на курьих ножках все-таки живет Баба-Яга, которая находится на границе двух миров: реального и потустороннего.

ЛУБЯНАЯ ИЗБУШКА

Из чего она сделана? Из луба. У слова «луб» три значения, говорит нам Большой Толковый словарь под редакцией А.С.Кузнецова.

1. Волокнистая ткань растений, по которой происходит перемещение органических веществ.

2. Внутренняя часть коры молодых лиственных деревьев (преимущественно липы);

Анна Аркадьевна. Ироничная, резкая, стильная. Если не знать ее близко, можно сделать вывод, что это рациональный, строгий и холодный человек. Она учит журналистов не употреблять в СМИ «язык вражды», будучи директором Института региональной прессы в Петербурге, является  экспертом по толерантности в России и за рубежом.  Шароградскую хорошо знают в Петрозаводске. Десятки семинаров у нас и в Петербурге по самым разным темам – от многообразия общества до журналистики соучастия и этики. Но в конце мая Анна Шароградская побывала в столице Карелии с особой миссией. Представляла книгу «Пелагия вспоминает» своего американского коллеги — профессора польского происхождения Ежи Колодзия, которую перевела с английского на русский. В Карелию она привезла книгу специально тем, кто имеет польские корни. И не ожидала ажиотажа и теплого приема на презентации.

Книга разошлась моментально, а Шароградская осталась очень довольна визитом, так как книга – это интервью профессора с матерью, прошедшей в военные и послевоенные годы трудовые лагеря Германии, но не потерявшей жизнелюбия и оптимизма и передавшей это своим детям. Интервью с мамой – это дань старшему поколению, долг всей истории, в которой очень много постыдных моментов.  Анна Аркадьевна считает, что книга –  возможность хотя бы частично отдать долги. Прежде всего народу Польши.

Беседа с Шароградской случилась в весеннем Петрозаводске, полном солнца и цветущей черемухи. Строгая и собранная Анна Аркадьевна была почти сентиментальной, собирала соцветья и укладывала их меж страниц блокнота и тетради. На память о Карелии. Это была не та Шароградская, которую все журналистское и правозащитное сообщество Северо-Запада знает и ценит как эксперта. Это была улыбчивая и простая женщина.

Интервью с доктором филологических наук М. Каленчук.

В 2012 году в свет вышел новый «Большой орфоэпический словарь русского языка», в котором зафиксирована современная норма литературного произношения. Словарь, допускающий некоторые ранее запрещенные варианты, вызвал бурные споры в среде образованных людей. Что такое норма и как меняется язык, «Harvard Business Review» рассказала заместитель директора по научной работе и заведующая отделом фонетики Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, доктор филологических наук Мария Каленчук.

– Насколько быстро меняется язык и, соответственно, как час­то надо переиздавать словари?

– В мировой лингвистике ­считается, что смена языкового стандарта происходит за 25 лет. Орфоэпический словарь, который только что вышел, мы писали 15 лет. Он пришел на смену словарю, изданному впервые почти полвека назад. За это время ­многое в языке изменилось: сменилось, по крайней мере, два поколения людей, у каждого из которых были свои особенности произношения. Кстати, если раньше для описания произношения ученым всегда хватало двух норм, старшей и младшей (это, образно говоря, фонетические «отцы» и «дети»), то сейчас во многих случаях мы вынуждены фиксировать одновременно три нормы. Люди стали дольше жить, и у нас появились фонетические «внуки» со своей системой произношения.