Народное прозвище милиционеров причинило двум майорам нравственные страдания на 40 тысяч рублей.
Эта пятиэтажка на Комсомольском проспекте расположена в центре Барнаула, но проблемы с наведением чистоты в ней те же, что и на захудалой окраине. Уборщицы не дозовешься, приходится жильцам по очереди браться за ведра и тряпки. Нравится это не всем, но что же делать?
Конфликт между соседями вспыхнул 15 ноября прошлого года. В тот день лопнуло терпение у самой старой обитательницы подъезда Анны Дмитриевны Пономаревой. Она инвалид, парализована правая часть тела. Невзирая на это, за наведение порядка берется регулярно. А вот супружеская чета двух майоров милиции Павла и Елены Казак, живущих по соседству, табличку «Дежурная квартира» на дверях игнорировала. Застать чрезвычайно занятых на службе в краевом ГУВД соседей Анне Дмитриевне долго не удавалось.
Вот и пришлось написать записку: «Менты, когда в коридоре полы мыть будете? Уже месяц как не моете. Вам не стыдно?» И сунула ее в соседскую дверь. Утром 21 января за ней пришли.
Когда в дверь позвонили, Анна Дмитриевна еще была в постели. Прямо в ночной рубашке открыла гостям. На пороге — трое мужчин. С перепугу попыталась захлопнуть дверь, но те не дали. Сказали, что надо ехать в мировой суд Октябрьского района, где будет рассмотрен иск Елены Казак по поводу защиты чести и достоинства. Судья Сергей Трушкин зачитал: «Пономарева подрывает мой престиж в глазах окружающих как сотрудника милиции. Считаю, она нанесла мне оскорбление, унижающее мои честь и достоинство. Оскорбление причинило мне моральный вред в виде нравственных страданий, которые оцениваю в 40 тысяч рублей. Примирение между нами невозможно».
Выяснилось, что майор милиции и ее муж оскорблены конкретным словом: «менты». И требуют с полупарализованной пенсионерки неподъемные тысячи.
«Как же я заплачу? — сетует она. — Пенсия-то всего 8 тысяч, ни на что и так не хватает. А тут такие деньжищи… Может, и зря я ту записку написала. Но терпение лопнуло. Других слов просто не нашла. Почему я, больная старуха, которая и так еле ходит, должна убирать мусор вместо здоровых соседей? Думаете, легко одной рукой шваброй размахивать? На нашей площадке еще три квартиры. И все их жильцы моют полы. Только эти не хотят».
В ГУВД Алтайского края отказываются от комментариев, ссылаясь на то, что обвинение Анне Пономаревой носит частный характер. Дескать, истица и ее супруг не желают выносить дело на общественное обсуждение. Официальный представитель ГУВД Светлана Ляпунова пояснила лишь, что она обсуждала эту проблему с Павлом Казаком. Тот, мол, сказал, что они с супругой решили обратиться в суд, потому что сочли ниже своего достоинства отвечать старой женщине в том же тоне, в котором выдержана записка.
Известный в Барнауле адвокат Игорь Коршунов считает, что истица и ее муж напрасно затеяли это дело: «Слово «менты» давно стало общеупотребительным и не попадает в категорию «оскорбление». Тем более пенсионерка не написала, к кому конкретно оно обращено. Но если супруги-милиционеры так уважают себя, лучше бы помыли полы в собственном подъезде».
Следующее заседание суда по иску майора милиции Казак к пенсионерке Пономаревой состоится 11 февраля.
Вас «мент» обижает?
Игорь Цирульников, полковник милиции:
— Мне, например, слово «мент» совсем не нравится, потому что имеет негативную окраску. Лично у меня это слово вызывает ассоциации с чем-то низменным. «Мент» — это неопрятный, алчный, хитрый, непорядочный, готовый нарушить закон сотрудник. Если это слово мы между собой и употребляем, то только в негативном контексте.
Евгений Гильдеев, полковник милиции:
— Еще в царской России употреблялось слово «мент», но тогда оно лишь указывало на принадлежность человека к некой структуре. А сейчас это «имя» для сотрудника милиции скорее оскорбление, оно носит уничижительный характер. Под этим именем подразумевается скорее нечестный милиционер, чем тупой или бездарный сотрудник.
Вадим Колесник, пресс-секретарь МУРа:
— Я к слову «мент» равнодушен. Мы — оперативники уголовного розыска, применимо к нам преступники исторически употребляли слова «мусор» или «легавый». Первое родилось от названия Московского уголовного сыска, а второе — от эмблемы сыщиков угрозыска в виде собаки. В жизни и между собой все эти слова мы никогда не употребляем.
Олег Ельников, начальник пресс-центра МВД РФ:
— Я к этому слову отношусь без позитива. Оно мне не нравится, режет слух. Это слово из блатного жаргона, придуманное людьми, стоящими по ту сторону закона. К тому же еще в детстве взрослые мне говорили, что слово «мент» несет негативную окраску, и это запомнилось. Своих коллег я так не называю даже в шутку.
Феня
Особое имя для сыщиков угрозыска
В царской России представители криминального мира называли всех оперативников угрозыска «мусорами» из-за аббревиатуры Московского уголовного сыска — МУС. В 20-е годы прошлого века милиционеров называли «легавые» из-за эмблемы с изображением белой русской легавой, делающей стойку. Такой значок получали только самые лучшие сыщики угрозыска. В 60-е годы всех сотрудников внутренних дел СССР преступники называли «свисток» и «погон». В 90-х годах прошлого века из блатной фени в разговорную речь пришло слово «мент».
Эксперт
Оксана Грунченко, научный сотрудник института Русского языка им. В.В. Виноградова (ИРЯ РАН):
— Слово «мент» относится к жаргонизмам. Есть версия, что оно происходит от усеченного слова «полисмен». Усекаем последнюю часть «мен» и прибавляем «т» по аналогии со словами «кран» и «крант». Источник этой версии — «Толковый словарь русского общего жаргона». Если назвать человека «мент поганый», такое обращение будет, мягко говоря, опрометчивым и некорректным. Следует избегать этого жаргонизма. Существует федеральный закон о государственном языке, в котором очень четко обозначены сферы употребления тех или иных слов. Если в кино слово «мент» или какой-то другой жаргонизм может употребляться в соответствии с художественной целесообразностью, то в жизни надо обращаться к представителям определенной профессии, не прибегая к оскорблениям или унижениям.
Прецедент
«Авария — дочь мента» (1989)
Фильм Михаила Туманишвили о малолетней металлистке по кличке Авария. Ее отец — мент, который борется с неформалами.
«Менты. Улицы разбитых фонарей» (1998)
Культовый детективный сериал, рассказывающий о буднях петербургских оперативников из так называемого убойного отдела.
«Ментовские войны» (2005)
Главный герой этого сериала — оперативник Роман Шилов, который воюет с мощными преступными группировками и милицейской коррупцией.
Ливер Кристина
"Труд", № 017, 2 февраля 2010 г.: http://www.trud.ru/article/02-02-2010/235821_oskorblenie_mentom.html
