Аналитика

Спустя короткое время после гибели Джорджа Флойда (25 мая с. г. — ред.; с его смертью по вине полиции началась волна массовых беспорядков в США) мой друг написал мне, что его «нельзя было назвать белой лилией».  И в это же время я прочла статью Чада Сандерса в «Нью-Йорк Таймс», в которой он написал, что его агент отменил встречу из-за «чёрного дня», отмены работы в честь  памяти убитых и замученных чернокожих.

В первом примере белый подразумевает чистоту и нравственность. Во втором случае чёрный означает ничто или отсутствие — похоже на использование «чёрной дыры» в качестве метафоры.

Подобные метафоры, распространённые в устной речи, и были предметом моего исследования.

За чёрной полосой в жизни обязательно придёт белая. В поисках работы или сервиса мы предпочитаем белые списки, а не чёрные. «Чёрная метка» не сулит ничего хорошего. На книжных иллюстрациях добродетельные люди, ангелы и боги одеты в белые одежды, а злодеи, черти и Смерть носят чёрное.

Разумеется, есть и исключения: в области финансов лучше быть в чёрном списке, чем в красном. Но это редкость.

Как же возникли эти метафоры? Оказал ли на них влияние расизм?

Постижение мира

Одна теория, предложенная когнитивными лингвистами Джорджем Лакоффом и Марком Джонсоном, заключается в том, что метафоры являются когнитивным инструментом, позволяющим людям понимать то, что они не могут видеть, пробовать, слышать, обонять или осязать. Они помогают людям понять сложные, абстрактные понятия с помощью более простых, более осязаемых сравнений.

Эти метафоры формируются по мере приобретения опыта в физическом мире. Например, абстрактное понятие власти связано с конкретным понятием высоты — возможно, потому что, будучи детьми, мы видели взрослых выше и более могущественными. Затем, как взрослые, мы продолжаем неявно связывать рост с силой. Это не просто высокие здания или высокие люди. Во многих исследованиях участники оценивали символы, представляющие людей или группы, как более мощные, если они просто располагались на более высокой позиции на странице, чем другие символы.

Мое исследование с коллегами по поведенческим исследованиям Л. Сианом и Н. Шварцем показало, что верхнее положение также имеет неявную связь с эмоциональностью и рациональностью.

Если нечто находится в верхней части страницы или экрана, мы склонны воспринимать это как более рациональное, тогда как, если что-то находится внизу, это кажется более эмоциональным. Одной из причин может быть то, что мы метафорически склонны связывать сердце с эмоциями, а голову — с логикой, а в физическом мире наши головы на самом деле выше, чем наши сердца.

Окраска значений

В природе свежий снег и чистая вода белые или прозрачные, тогда как загрязненная вода становится коричневой, а затем черной. Белым днём светло и безопасно, а чёрной ночью страшно и опасно. Возможно, так мы начинаем формировать концептуальные метафоры — или подсознательные связи — между цветом и качеством.

Эксперименты документально подтверждают наличие таких связей.

Например, в одной из статей психологи Брайан Майер, Майкл Робинсон и Джеральд Клоре показали, что белый цвет неявно связан с моралью, а черный — с аморальностью.

В другом исследовании они попросили участников оценить слова как положительные или отрицательные. Слова были показаны черным или белым шрифтом на экране компьютера с программой, измеряющей скорость классификации.

Участники эксперимента оценивали слова с положительным значением, например, «активный», «ребенок», «чистый» и «целовать» быстрее, когда они отображались белым, а не черным шрифтом. С другой стороны, они классифицировали слова с отрицательным значением — такие термины, как «кривые», «больные», «глупые» и «некрасивые» — быстрее, когда они были выполнены черным.

Эти исследования были воспроизведены, и привели к тем же самым выводам, свидетельствующим о том, что они не случайны: концептуальные связи между цветом и добротой укоренились в человеческом подсознании.

Расовый фактор

Может ли простая когнитивная связь между цветом и качествами привести к расовым предрассудкам?

В вышеприведенных исследованиях черный и белый цвета были связаны с хорошим и плохим. С другой стороны, неявные тесты на расовые предубеждения ищут связь между черным и белым цветом кожи и душевными качествами.

Здесь есть небольшая, но важная разница. Тест на скрытый  расизм выявляет предрассудки в отношении чернокожих. Таким образом, помимо цвета кожи, он также улавливает реакции на другие различия во внешнем виде — от волос до черт лица — наряду с любой враждебностью, возможно, усвоенной от родственного окружения. Тем не менее, ассоциация между цветом и качеством явно является фактором расовых предрассудков.

Можно ли перевернуть эти концептуальные метафоры, столь укоренившиеся в нашей повседневной речи? Что, если бы мы написали, что нечто такое же чистое, как самые черные глаза; такое же красивое, как прическа афро; или изысканное как черное платье?

Что если боги и герои будут носить черное, а злодеи — белое?

Что если, как Мухаммед Али указал на интервью 1971 года, у нас был бы торт с ванильным дьяволом и ангелом из темного шоколада?

Метафоры не железные. Можно сознательно изменить то, как мы пишем, рисуем, разрабатываем костюмы — и, да, готовим выпечку. Со временем, возможно, это может постепенно разрушить некоторые из наших скрытых предубеждений.

Автор Арадхна Кришна, Университет Мичигана