В нашем сознании язык связан с государством и принадлежит ему. Это огромная ошибка и источник многочисленных конфликтов – относительно мелких в масштабе кухни и крупных в масштабе страны.
Язык принадлежит людям, которые на нем говорят, прежде всего тем, кто считает этот язык родным. И любое государство в принципе должно обеспечить этим людям возможность использовать язык так, как они хотят (что не всегда возможно), или по крайней мере не запрещать это. Государство как гарант и помощник, но не как хозяин языка, да еще имеющий монополию на его использование.
В начале 2018 года один из самых известных русскоязычных писателей Украины Андрей Курков (его интервью в первом комментарии) предложил создать украинский Институт русского языка или Институт русского языка и языков других национальных меньшинств и призвал признать украинское русскоязычие украинской «культурной собственностью».
Его критиковали по обе стороны границы. Про украинскую критику знаю хуже, но по крайней мере никакого эффекта его предложение не имело. А в России, например, Мария Захарова предложила автору пройти наркологическую экспертизу. Между тем Курков всего лишь хотел разорвать отождествление русского языка и России и напомнить, что для многих украинцев он тоже родной. Так же, как, например, для многих белорусов, тем более, что в Беларуси (Белоруссии) он государственный.
Совершенно отдельный вопрос, что такое государственный язык, и нужен ли особый закон о нем. В огромном количестве стран вообще не говорят о государственном языке, предпочитая термин «официальный».
Максим Кронгауз, лингвист, доктор филологических наук, профессор
https://echo.msk.ru/blog/echomsk/2416987-echo/
