Аналитика

Иногда проблемы взаимопонимания возникают из-за сложностей перевода. Стоит ли в этом случае ссылаться на «непереводимую игру слов»? А может, нужно попытаться объяснить? К такому выводу пришёл профессор Санкт-петербургской высшей школы перевода Виктор Кабакчи и создал новое направление в лингвистике – интерлингвокультурологию.

- Виктор Владимирович, Вы создали новое направление в лингвистике – интерлингвокультурологию. Расскажите нашим читателям, что это такое?

- Интерлингвокультурология исследует особенности использования языка в его «вторичной культурной ориентации» на иноязычную культуру – то есть Foreign-Cultural-Oriented Language. Создание такого направления потребовалось потому, что возникла необходимость популяризировать русскую культуру.

Поэтому я стал смотреть возможности использования английского языка в этой сфере и увидел, что существует целый информационный канал, который в основном используется против нас. Имеется в виду подача информации о нас на английском языке в самых различных жанрах – от научных статей до популярных текстов.

Всё это усилилось во время Холодной войны, особенно после запуска спутника, когда на Западе нас очень сильно испугались. И тогда появились советологи, они же «кремленологи». Я изучал их труды сначала у нас в спецхране – во время Советского Союза. А когда поехал со студентами в Америку, то в их библиотеках. Огромное количество книг! И до сих пор они выходят в большом количестве.

Появилась такая категория людей, как экспаты – это те западные бизнесмены, которые долго живут у нас и работают. У них свои англоязычные газеты, в которых они печатают тексты, помогающие изучению русского языка. И эти тексты показывают, что можно использовать этот канал для пропаганды русской культуры, для обучения русскому языку иностранцев.

Изучая эти тексты, я стал подбирать те русизмы, которые уже есть в английском языке, – то, как они описывают наши русские реалии. Издал словарь и учебное пособие. Но это, конечно, языковая «эквилибристика» высшего класса, для которой нужны очень серьёзные специалисты. Поскольку адекватно описание иноязычной культуры может осуществлять лишь тот, кто в полной мере владеет языком описания и знанием описываемой культуры.

The Exile - газета для экспатов в Москве

В Высшей школе перевода мы уже пытаемся их готовить. Проводим конкурс «Молодые Набоковы», с помощью которого показываем, как надо описывать русскую культуру на другом языке.

Существуют особые виды перевода, потому что неизбежно нужно осуществлять вкрапления элементов русского языка в англоязычную речь. Поэтому нужны облегчённые, лёгкие для чтения пособия по русскому страноведению. Этим надо заниматься – надо готовить людей, которые профессионально могут это делать.

- Вы говорите, что англоязычные авторы часто используют язык против нас. А можно привести примеры? Как это проявляется?

- Практически каждый месяц на Западе выходят довольно объёмные книги по какому-то аспекту русской культуры. Недавно к нам на конференцию приезжала британский русист Катриона Келли, написавшая книгу о Петербурге. Она сосредотачивает своё внимание на коммунальных квартирах, на дефиците продуктов – исключительно на негативе. Нельзя сказать, что у нас такого нет. Но совсем другое дело, когда это рассматривается как бы под увеличительным стеклом.

То же самое и в политике – там используются как фейковые новости, так и перевёрнутые. Эти конструкции возникли ещё во времена Холодной войны. Если речь идёт о договоре о дружбе и сотрудничестве между Россией и Германией, то обязательно вспоминается пакт Молотова – Риббентропа. У нас были страны Варшавского договора, а у них это обязательно называлось «блок Варшавского договора», «режим» и так далее.

Это целая система. Они даже пособия и свои словарики выпускали – как правильно писать о Советском Союзе и России. В результате возникали параллельные термины, которые употребляли мы и они. Даже слово «политбюро» по-английски у нас и на Западе писалось по-разному. Так что здесь очень много тонкостей.

В то же время мои изыскания – я перелопатил более сотни книг о России на английском – показывают, каким именно образом можно передавать русские реалии на английском. Та же самая «Могучая кучка» – союз русских композиторов в XIX века на английском называется The Five – «пятёрка». А известное движение народников часто передаётся как populist. А это, извините, совсем другое.

- Можно сказать, что в англоязычных странах сформировался своего рода жаргон в отношении русского языка и России в целом?

- В чём-то да – особенно в политике.

И поскольку это преподносится на хорошем английском языке, это становится чтивом, которое читает весь мир. Мы пока проигрываем в информационном плане. А нам надо использовать английский язык как оружие для защиты своей культуры.

- В ваших словарях даются правильные названия и толкования понятий русской культуры?

- На лексическом уровне да – как правильно передать наши реалии.

Очень часто, когда в текст вводится русизм, который непонятен большинству, параллельно даётся объяснение. В моём словаре приводятся не только русизмы, но и то, как их предельно кратко объяснить. Там же синтаксис будет другой, стилистика.

Вы знаете, англоязычные авторы, пишущие о России, очень любят наши пословицы. Рейган даже по-русски выучил: «доверяй, но проверяй». Важно, в каком контексте эти слова используются. Это могут быть художественные произведения, публицистика. Такие пособия очень пригодятся для преподавания русского языка как иностранного.

- Какое количество русизмов вы объясняете в своём словаре?

- Мой словарь так и называется «The Dictionary of Russia – англо-английский словарь русской культурной терминологии». Он содержит 2500 культурных понятий. Тут же ещё очень много собственных имён: Иван Грозный, Пётр Первый, Петрушка. Та же Баба-Яга в избушке на курьих ножках, про которую тоже нужно объяснить. Вот это я как раз и пытаюсь передать студентам и слушателям в Высшей школе перевода.

Иван Грозный - Галерея исторических фигур в Вентуре (США). Фото: galleryhistoricalfigures.com 

- Вы же ещё и в Москве что-то подобное планируете создавать?

- При Российской академии образования сейчас возник Центр подготовки переводчиков. И по этой линии у нас намечаются проекты и сотрудничество. Тут есть ещё одна интересная проблема, которую мы уже сто лет не можем решить – как наши фамилии писать по-английски. Это проблема транслитерации. Причём у картографов одно написание, в Министерстве внутренних дел, занимающихся выдачей паспортов, другое. Нам нужен вторичный вспомогательный латинский алфавит русского языка, который был бы привязан к основному алфавиту и использовался исключительно в межкультурных иноязычных контактах. В этом случае каждое имя, каждая торговая марка или бизнес из России будут иметь одно и только одно правильное написание на английском.

Это огромное направление, которое нужно развивать с помощью государства. На Западе есть British Standard, Library of Congress Standard. У японцев он есть, у корейцев. А у нас нет своего стандарта, который бы говорил, что нужно писать так и только так.

- Получается, это своего рода презентация страны?

- А как же! Вот у меня есть завкафедрой с фамилией Юдина. Так написание первой буквы её фамилии в загранпаспортах уже пять раз менялось за последнее время. У кого-то из-за этого возникают проблемы в западных организациях, потому что по-американски написали один вариант, а по-британски другой.

Дети приходят в школу, и им надо писать свою фамилию по-английски. А учителям никто не объяснил, как правильно. В 90-е годы слово «Россия» на почтовых марках писалось как Rossija. Это система Института языкознания Академии наук СССР, созданная в середине прошлого века. Но её же не воплотили в жизнь – не сказали всему миру, что нужно вот так. Когда китайцы перешли на систему пиньинь – переписали иероглифы латинскими буквами, американцы поменяли четыре миллиона топонимов – переписали заново. И это мы ещё говорим «Пекин», а вообще весь мир говорит: Бейджин – Beijing.

Как видите, тут очень много проблем, решение которых нужно осуществлять немедленно. Нужны специалисты высокого уровня. А мне уже 81 год и хотелось бы, чтобы после меня эту эстафету кто-то подхватил. 

Светлана Сметанина

 Фото: РГПУ им. А. И. Герцена