Аналитика

Политические и экономические санкции добавили ироничных словечек в разговорную лексику русского языка. Лингвист Александра Ольховская рассказала "РГ" о том, что нового появилось в "великом и могучем" за последние четыре года.

Языковед считает, что любое более-менее резонансное явление так или иначе отражается в языке. "Иногда можно говорить о появлении нового пласта лексики, иногда - лишь об активизации уже существующих в языке слов", - комментирует она. - К примеру, так было с пластом православной лексики после распада СССР. Чем резонанснее явление, тем, конечно, ярче и объемнее те изменения, которые происходят в словарном составе. Вот революция 1917 года привела к большому перевороту и в языке".

Однако, по мнению Ольховской, слова, которые появились после событий 2014-2015 годов, связанные со временем появления первых санкций, оказались не столь существенны, чтобы как-то масштабно отразиться в языке. "Эти новые слова можно по пальцам пересчитать. Их около десяти", - отмечает филолог.

Наиболее весомыми из них являются неологизмы "санкционка" и "запрещенка". "Санкционка" - действительно новое для широкого употребления слово, а "запрещенка" унаследована из советского дискурса, где в то время обозначало запрещенную литературу, музыку, поэтическую символику", - уточняет Ольховская.

Остальные новые слова, по мнению Александры, это, скорее, бабочки-однодневки, рожденные в народной лаборатории языковой игры. "Они немного ироничны и часто существуют как мемы или были мемами, а потом оторвались и стали функционировать самостоятельно", - дает определение этим неологизмам Ольховская. К слову, в пример лингвист приводит сочетание "белорусские мидии". "Это санкционные продукты, которые были провезены через территорию Белоруссии. Понятно, что никаких белорусских мидий не существует. Формально же они были завезены с территории Белоруссии. Соответственно, они белорусские. Вся ирония в этом и заключается", - объясняет она.

Среди "санкционных" филолог отмечает и такие словечки, как "хамонщик, пармезанщик, сырник". "Кстати, есть конструкция "хамонщики-пармезанщики", которая стала обозначать целый социальный слой, либерально-настроенный. Тех, кто не согласен с политикой санкций", - комментирует Ольховская.

А вот глагол "пармезанить" является примером языковой игры, так как перекликается с глаголом "партизанить". Также, среди так называемых санкционных, есть два слова, которые были построены на основе их слияния, что в лингвистике называется контаминацией. Это слова сыроцид - "сыр" плюс "геноцид". Скорее всего, это словечко появилось потому, что болезненнее всего у нас общество отреагировало на исчезновение с прилавков сыра, а не каких-то других продуктов. И хамондировка - "хамон" плюс "командировка". Можно поехать в командировку, чтобы там запастись или санкционными продуктами, или употреблять их", - рассказала "РГ" лингвист.

Александра заключает, что все "санкционные словечки" являются примером "спонтанной, ироничной реакции на то, что происходит, а не какими-то крупными лингвистическими изменениями".