1 июля отмечает юбилей фраза-мем, которую знают все, но никто не помнит, откуда она родом.
На днях я провела среди своих знакомых и коллег, которым не больше или чуть больше 30, небольшой опрос: поинтересовалась, как для них звучит фраза «Борис, ты не прав!», откуда она и какие ассоциации рождает.
Ответы были примерно такими: «Ммм, помню, что это точно цитата», «Это откуда-то из кино» (большинство отвечало именно так), «Про Бориса Годунова, кажется». Наконец, один, самый молодой из респондентов этого не претендующего, впрочем, на репрезентативность опроса ответил: «Это когда Ельцин выступал на заседании и всё мощно обос..ал. А ему так сказали, не помню точно, кто, забыл фамилию».
Все это — совсем не к тому, чтобы в очередной раз возмутиться тем, как никто ничего не помнит и не знает, нет. Тут дело в интересном эффекте. Фраза-мем, приобретшая даже официальный статус поговорки (см. Большой словарь поговорок В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной) частично утратила свою цитатность, при этом оставшись цитатой. Происхождение ее для многих потерялось, при этом само выражение осталось в активном словаре и не утратило самого этого ощущения: оно не просто так, оно «откуда-то».
Лингвист, главный редактор портала «Словари XXI века» Алексей Михеев считает этот эффект подтверждением исторической подлинности фразы: «Когда про реальные события (типа какой-то катастрофы) очевидцы говорят «Это было будто в кино» — под этим подразумевается «Это было как на самом деле».
«История, — говорит он, — замещается одномерными мифами, в рамках которых неважно, откуда, например, взялась какая-нибудь фраза, а важна общая мифологическая конструкция. Это как с штурмом Зимнего, который мы представляем по фильму «Октябрь» и думаем, что это документальная съемка. А поскольку мифология кино фактически вытесняет реальность из обыденного сознания, то оценка фразы «Борис, ты не прав» именно такая — как «из кино».
1 июля юбилей фраза «Борис, ты не прав!» отмечает юбилей — 25 лет. Как это часто бывает с фразами-мемами, она возникла не из точной цитаты, а на ее основе. Словари так и отмечают: это «почти дословно» то, что произнес в июне 1988 года на XIX партконференции член политбюро ЦК КПСС Егор Лигачёв. Борис Ельцин (в то время он был первым заместителем председателя Госстроя СССР) заявил, что центральный аппарат партии не поспевает за перестроечными процессами в стране, и предложил ввести всеобщие, прямые, тайные выборы руководящих партийных органов. Егор Лигачёв сказал на это следующее: «Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная! Ты свою область посадил на талоны». Позже фразу «Борис, ты не прав!» (именно в том варианте, в котором она и стала крылатой) использовал сатирик Геннадий Хазанов.
Неделей раньше, кстати, день рождения отметило другое крылатое выражение из политического словаря советской эпохи — «кузькина мать», которую Хрущев собирался показать американцам. У этого выражения тоже своя мифологическая судьба. Прозвучав из уст Хрущева, эта фраза как бы обрела второе рождение. Этимология фразеологизма, который появился задолго до встречи Хрущева с Никсоном в 1959 году, отошла на второй план: если спросить, откуда взялось выражение «кузькина мать», скорее всего получишь ответ «это Хрущев сказал», а не рассказ о домашней нечистой силе или плетке (кузьке) как орудии наказания. Обросло легендами и появление фразы как политического мема. Говорили, что тогда «кузькину мать» перевели буквально — как «мать Кузьмы», а американцы испугались, что это секретное оружие русских.
Фразой-мифом стало и знаменитое «Нет человека — нет проблемы», ошибочно приписываемое Сталину. Ситуация как с фильмом «Октябрь»: эта фраза принадлежит писателю Анатолию Рыбакову, который вложил ее в уста Сталина в романе «Дети Арбата».
Через месяц с небольшим, в августе, 20-летие отметит знаменитое «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Виктор Черномырдин произнес эту историческую фразу, когда был главой правительства. Этими словами он охарактеризовав подготовку и проведение денежной реформы 1993 года. Казалось бы, и дата точная установлена (6 августа), и авторитет Черномырдина в области крылатых слов незыблем. Но и тут мифы и легенды. По данным Компромат.ру, крылатая фраза принадлежит на самом деле не Черномырдину, а последнему доавгустовскому Председателю Правительства СССР Валентину Павлову. Но известный составитель сборников афоризмов Константин Душенко эту версию не подтверждает. Он, кстати, утверждает, что эта фраза (судя по статистике Яндекса) может соперничать по популярности только с путинским «мочить в сортире».
Ельцинские «загогулина» и «не так сели» тоже уже слегка покрылись патиной: не каждый обыватель с ходу вспомнит, откуда взялась «загогулина», кто именно не так сел и кого на кого поменяли (Евгения Примакова на Сергея Степашина). Ничего не происходит лишь со знаменитым «Я устал, я ухожу», переделанным недавно в «Я устал, я мухожук». Тут ничего не забывается: миллениум, речь президента, отставка, начало эпохи Владимира Путина.
Что же касается путинизмов, то они пока еще не успели мифологизироваться. Самые известные — «Мочить в сортире» и «Она утонула». Есть еще, конечно, обрезание, «Ручку верните» и многое другое, но статус почти что поговорок обрели только эти два. Кстати, именно в таком виде – мочить в сортире — фраза не звучала. И целиком тот фрагмент речи Путина мало кто вспомнит. В сентябре 1999 он сказал следующее: «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно».
Многие исследователи считают, что именно это путинское «мочить в сортире» заложило традицию использования жаргонизмов в официальных выступлениях. Потом говорили и о влиянии блатной стилистики в речи первых лиц страны на распространение такой лексики в целом. Впрочем, лингвист Алексей Михеев с этим не согласен. По его мнению, роль политиков в формировании речевого портрета россиянина сильно преувеличена: «Роль политиков скорее в том, что они поставляют материал для иронического цитирования и некоторые их «перлы» идут в народ как мемы. Над горбачевскими «Расширить и углУбить» и «Главное — нАчать» исключительно иронизировали, а в собственной речи никто ударения так не ставил. То же самое с путинским «Мочить в сортире» или с «Однозначно!» Жириновского: говорящий всегда включает их в свою речь в воображаемых кавычках, только как цитаты».
Справедливости ради скажу, что многие, даже журналисты, работающие в эфире, все-таки говорят «углУбить». Уж не знаю, только ли Горбачев тут постарался. Ну а что до цитатности и точной привязки к месту и событию, оказалось, что именно это и есть самое непрочное в политических мемах. Предыстория размывается и обрастает легендами — остается сама суть фразы и ощущение цитаты. Вот где собака порылась. Кстати, кто это сказал? Или, может, не говорил?
Ксения Туркова
01 июля 08:48
Постоянный адрес статьи: http://mn.ru/opinions/20130701/350508736.html.
© 2010-2011 ФГУП РИА Новости и НП ИД Время
