Майские «народные гуляния» принесли небывалый урожай политической лексики.
Сегодня я опять пишу словарь вместо колонки. В последние месяцы эта традиция сложилась как-то сама собой. Много событий и много слов, которые эти события рождают. Помню, как-то в одном из интервью известный лингвист, культуролог Михаил Эпштейн сказал мне, что хотел бы ввести такой обязательный словарный налог для всех, кто зарабатывает языком: писателей, политиков, журналистов. Чтобы каждый оставил после себя хоть какую-то «прибавочную стоимость», а не использовал пиратски то, что было создано до него. В этом смысле представители оппозиции план уже перевыполнили. Слов создано столько, что они уже вполне могут обеспечить безбедное языковое существование. Но горшочек продолжает варить.
Сейчас всплеск словотворчества породили народные гуляния, которые в эти майские дни вообще стали особым текстовым пространством. Координатор конкурса «Словарь года», кандидат филологических наук Алексей Михеев, который подсчитывает новые словарные единицы, говорит, что за весь апрель новых слов в копилке появилось всего 6. А первые дни мая принесли почти в два раза больше. И больше половины из них уже набрали в группе «Словарь года» в Фейсбуке необходимое количество лайков — это значит, что они будут участвовать в конкурсе.
«Практика последних месяцев показывает, что мы имеем дело с неким естественным социальным законом, сопоставимым с законами природными: сначала тучи сгустились, потом молния сверкнула, потом гром прогремел - вот словарь и есть тот самый гром как неотъемлемая составляющая грозы. А если молния не сверкает, то и словарь не пополняется», — описывает процесс стихийного словотворчества Михеев.
Его коллега по конкурсу «Слово года», также один из кураторов, писатель Марина Вишневецкая от себя добавляет: новые слова – это, по сути, новые политические анекдоты. «Время ускорилось — анекдот сократился до пары слов, а то и до одного, — поясняет она. — Очень смеялась, прочитав вчера в твиттере “не раскачивайте автозак”».
Итак, по традиции представляю 10 слов и выражений, которые вошли в словарь «народных гуляний».
1. Собственно «народные гуляния». Прилагательное «народные» не содержит ни малейшего намека на оппозицию, а существительное «гуляния» — на конфликт и борьбу. Зато отглагольность последнего подчеркивает продолжительность процесса, его растянутость во времени. Изначально словосочетание обозначало просто традицию отмечания праздников и представляла собой (как напоминает нам Википедия) «ярмарочные, праздничные и маскарадные массовые мероприятия». Ощущение маскарада и даже, как ни странно, праздника осталось. Словосочетание, очевидно, выбрано специально, чтобы подчеркнуть мирность, или «мимимишность» (слово декабря, кстати!) митинга. Именно поэтому фразы типа: «ОМОН разогнал народные гуляния» звучат так абсурдно, как будто конфликтует только одна сторона.
2. «Оккупайабай». Сокращенное название «народных гуляний». Образовано от имени известного казахского поэта Абая Кунанбаева, у памятника которому собираются представители оппозиции и все сочувствующие. Вообще за последние несколько дней имя великого казахского поэта выучили даже те, кто никогда в жизни о нем не слышал. Так что в образовательном смысле акция полезная. Но вот «оккупай» звучит уже не так мирно, как «гуляния».
3. «Винтаж». Один из главных неологизмов этого мая. Вернее, само-то слово «винтаж», конечно, существовало, но совсем в другом значении. Впрочем, что-то все-таки осталось. «Винтаж» от глагола «винтить» отсылает нас к первоначальному значению слова, ассоциируясь с распространенным мнением противников оппозиции о «гламурности» акций протеста и их участников. А заголовки типа «Собчак, винтаж» приобретают двойной смысл.
4. С условным «гламуром» связан и следующий майский хит – название популярного ресторана «Жан-Жак», который арестованный в этом заведении поэт Лев Рубинштейн предложил переименовать в «АвтоЖак». А журналисты стали придумывать рифмованные заголовки и слоганы. Мягкие: «От Жан-Жака до автозака» и не очень: «Вышел из Жан-Жака – по е…лу на-ка!»
5. Вероятно, вы уже догадались о следующем слове в этом списке. Это, безусловно, глагол «автозакнуть», предложенный, если ничего не путаю, журналистом «Эха Москвы» Ксенией Лариной. Он уже пошел в народ и там остался. Грубое «автозакнуть» как бы намекает на некое насилие над свободным выражением мыслей. А еще становится своеобразной меткой. Когда пишут «и его автозакнули» (кстати, больше с радостью, чем с грустью), возникает ощущение причисления человека к некоему ордену, обязательным условием вступления в который становится путешествие в автозаке.
6. «Мобильный/текучий майдан». Еще один синоним «народных гуляний». «Майдан» намекает на постоянство акции, а «мобильный» - на постоянство ее перемещения. Прежде всего, тут, конечно, отсылка к украинским событиям 2004 года. Кстати, и слово «незалежность», которое тут же приходит на ум, приобретает в этом контексте игровое значение, буквализируется. Наша, московская «незалежность» - это место, где не «залеживаются», а все время ходят. Хотя и в спальнике на ночь остаться можно.
7. «Белые ночи». Старое выражение в новом контексте. Белые обозначает символ движения оппозиции – белую ленту. Напомню, что в марте возникла целая грозь выражений со словом «белый»: и «белое кольцо», и «белая гвардия», и «большой белый круг».
8. «Контрольная прогулка». Самого события еще не было, но словосочетанием уже активно пользуются. «Контрольная прогулка» - тот же формат гуляний, только литературно-музыкальных. Мероприятие придумал писатель Григорий Чхартишвили (Борис Акунин). Литераторы и музыканты собираются пройтись по Бульварному кольцу и проверить, можно ли свободно гулять по городу. Романтическое «прогулка» и полицейское «контрольная» рождают конфликт внутри этого выражения, демонстрируют некий внутренний вызов, хоть участники и организаторы и уверяют, что собираются «просто погулять».
9. Кстати, сама фраза «Я просто здесь гуляю» вполне может войти в число фраз месяца.
10. Наконец, завершим эту десятку новым термином (с явления, которое он обозначает, собственно, все и началось). Это термин «кенгурация», созвучный, понятно, «инаугурации». «Кенгурация» — это не просто детское передразнивание, переиначивание слова, хотя детскости в оппозиционном словотворчестве, безусловно, хватает. Это еще и довольно точное отражение произошедшего. Вспомним один из демотиваторов, который появился по следам инаугурации Владимира Путина: президент и премьер, как кенгуру, прыгают друг через друга. «Кенгурация» — это российская политическая игра в чехарду, символизирующая бессмысленные перестановки туда-сюда и наслаждение, которое испытывают от этого процесса только сами его участники.
Кстати, демотиваторы Марина Вишневецкая причисляет к явлениям того же порядка, что и неологизмы: «Игровые слова, политические фотожабы, карикатуры... Все это возникает в периоды, когда потребность в активном гражданском действии особенно велика, а возможность его осуществления минимальна. А вот то поразительное, что происходит с нами этой зимой и весной (немедленно проговоренное в плакатах: «вы нас даже не представляете», «хомяк расправил плечи»), еще ждет своего осмысления и называния. Мы снова становимся гражданами своей страны. И пока, как мне кажется, нет для этого более точных слов. Но они непременно возникнут».
А по мнению Алексея Михеева, язык – это еще и своеобразная возможность реванша: «Я думаю, что это обретение некоего варианта власти над реальностью, ее освоение и подчинение себе - когда даже реальный негатив трансформируется в его ироническую интерпретацию; отсюда высокая доля "игровой" лексики».
В общем, «демографическую» словотворческую программу российская оппозиция уже выполнила и перевыполнила – можно давать «материнский капитал». На создание политической.
Ксения Туркова
11 мая 10:42 |
Постоянный адрес статьи: http://mn.ru/columns/20120511/317754564.html..
© 2010-2011 ФГУП РИА Новости и НП ИД Время
