Накануне Международного дня родного языка ТАЙМЕР встретился с известным одесским писателем Валерием Смирновым.
Валерий Павлович, с наступающим вас! Вы всегда акцентируете внимание на том, что родным для вас является всемирно известный одесский язык, который периодически объявляется скончавшимся. Так что же празднуем?
Я бы не сказал, что одесский язык всемирно известен. В этом случае мне бы, к примеру, не пришлось пояснять пару лет назад одному переводчику Жаботинского, что одесское слово «альвичек» означает «торговец сластями», а «хевра куцего смитья» в данном контексте переводится на русский язык как «компания явных жуликов». Кстати, слово «жулик» - одесское. Первоначально оно употреблялось исключительно в адрес людей, которых ныне именуют бомжами, а затем стало синонимом «мошенника».
Что же до упомянутого мнения о смерти одесского языка как минимум в середине прошлого века, то цензура у нас запрещена. Вот почему любой поц имеет право безбоязненно высказывать свою точку зрения. В данном же случае речь идёт явно о изречениях каких-то рогатых мокрожопых шмоков, которые даже не казёнили уроки в 75-й школе, а тухесы кирпичами вытирали. Нужно уподобиться этим умным, но мало, людям, чтобы как-то иначе комментировать их выводы о смерти одесского языка. Одесский язык спокойно продолжает развиваться и подпитывать русский язык уже в 21-м веке. Всего один пример. Недавно в Москве в серии «Лучшие наши писатели» издательство «Астрель» выпустило роман одного из победителей конкурса «Большая книга» Димы Ярмолинца «Свинцовый дирижабль: Иерихон 86-89». Действие романа происходит в Одессе на закате перестройки. Почитайте эту книгу, почитайте «Городской роман-с» Ефима Ярошевского, почитайте ещё десятки книг, написанных уже в нынешнем столетии… Словом, я намеренно ушёл от темы постоянного употребления одессизмов в устной речи, в газетах, на телевидении, а говорю о литературных произведениях, написанных нашими современниками. И потом решайте сами, кто достоин койки на Слободке: я или тот, кто утверждает, что одесский язык умер в середине прошлого века. Чтобы мы все так жили, как он умер!
Что такое одесский язык, каждый понимает по-своему. Кто-то утверждает, что это неправильный русский, писатель и политический деятель Владимир Жаботинский говорил, что это правильный и нерусский язык, известный в прошлом фельетонист Влас Дорошевич утверждал, что одесский язык - это винегрет. А что вы скажете?
Именно с этого и начинается моя уже растасканная по Интернету книжка «Одесский язык», так что повторяться не намерен. Одесский язык отличается от русского, как наша икра из синих от повсеместно распространённой икры из баклажанов. Вроде бы всё одинаково: баклажаны, икра, а вкус совершенно разный. Что же до Дорошевича, то свой крохотный фельетон «Лекция за одесский язык» он написал в 19-м веке. С того времени почти все «неправильности» одесского языка, над которыми иронизировал Дорошевич, стали нормами русского литературного языка. Одесский язык – это не только винегрет, это ещё и множество иных блюд фирменной одесской кухни, дополняющих друг друга на столе, где только папы с мамой не хватает. На том столе найдётся место козинакам, гефилте фиш, бигосу, плациндам, альве и «птичьему молоку». Именно от той самой некогда неизвестной за пределами Города альвы и было образовано упоминавшееся ранее одесское слово «альвичек». «Птичье молоко» - также одесского производства. В своё время стали говорить, что на не имевшем аналогов по своему изобилию в России одесском столе не хватает только птичьего молока. После чего и был создан торт под таким названием в те далёкие времена, когда в русском языке самого слова «торт» ещё не было. И вообще. С одесского на русский язык «и вообще» переводится как «это настолько ясно, что даже говорить не приходится». Сотни одинаково звучащих слов в одесском и русском языках имеют совершенно разный смысл. «Соусом» мы именуем жаркое, «биомицином» - вино, а не лекарство, «пульками» - куриные ножки, «рачками» - креветки… Если продолжать идти вдоль пресловутого стола, то подобное перечисление можно длить от забора и до вечера.
Что безнадёжно устарело в одесском языке в последнее время, и чем новым он обогатился?
На подобный вопрос можно отвечать в течение нескольких часов. Даже если не вспоминать за времена, когда в Одессе ездили «на извозчиках» или «на штейгерах», а за её пределами - «в пролётках» или «в экипажах». Любой язык меняется со временем, и одесский – не исключение. Кто сегодня употребит слова «посылочники» или «фураин», которые родились в Одессе в конце семидесятых годов прошлого века и благополучно остались в прошлом 20 лет спустя? Такие слова и фразеологизмы одесского языка недавней советской эпохи как «крадукты» или «товар марки «СВ» уже лет 15, как потеряли свою актуальность. Зимние улицы дворники уже 20 лет, как прекратили посыпать «жужелицей». Потому одесситы, которым сегодня лет 30, даже не знают, что слово «жужелица» в русском и одесском языках - две большие разницы. А люди, которые родятся в этом году, уже вряд ли будут именовать киоски – «батискафами», а мусорные контейнеры – «альтфатерами», хотя эти выражения существуют в нашем языке с 1995 года.
Вообще-то в якобы давно умершем одесском языке в последние годы появилось множество новых слов и фразеологизмов. Например, «реализатор», «подфлажник», «цирлодром», «мордодел»… Или «наружка» вовсе не в качестве повсеместно известного «наружного наблюдения», а означающее «наружная реклама». Недавно прочитал в газете «самостоятельная квартира-бельгийка». Что в переводе на русский язык «отдельная квартира в доме с мраморной лестницей, дореволюционной постройки и выше четырёх этажей». Опять-таки множество, казалось бы, забытых слов одесского языка снова обрели звучание уже в наши дни. Достаточно всего лишь почитать меню одесских ресторанов или обратить внимание на названия магазинов. На днях или раньше в горсаду открылось заведение «Франзоль». Что в переводе на русский язык – булка. Кстати, некогда слова «булка» и «булочная» были откровением для россиян. Они покупали не булки, а сайки. Зато, если сегодня за пределами Одессы ходят в булочную, то одесситы – в хлебный. Таким же откровением уже в наши дни стало для россиян слово «качкавал», попавшее в словарь Москвина в 2003 году. А в Одессе это слово письменно употреблялось ещё в первой половине 19-го века.
То же самое, что и о словах, можно сказать и за многочисленные одесские фразеологизмы, пословицы, присказки и поговорки. Давно остались в прошлом поговорки первой половины 19-го века «В Одессе хлеб белый, народ смелый» или «Нужда научит калачи есть». Зато уже в 21-м веке появилась поговорка «Кто больше Бендер, того и тендер». Или присказка «Права купил, а ездить не купил», звучащая в адрес «парикмахера» (в русском языке - «чайника»), устроившего автомобильную аварию на ровном месте. А также фразеологизмы типа «клиент сотой бригады», что переводится с одесского на одесский язык как «больной на голову, а лечит ноги».
Вы составили четырёхтомный словарь одесского языка. Собираетесь ли издавать его в новой редакции?
Нет. «Таки да большой полутолковый словарь одесского языка» в 4-х томах на самом деле не словарь. Это подлинная история Одессы, поданная через слова и фразы. Если выписать из моих книжек «Одесский язык» и «Крошка Цахес Бабель» все слова и крылатые фразы, не вошедшие в этот четырёхтомник, можно запросто сделать восьмитомник. Так что в настоящее время я, забросив недописанный детектив «Город убежища», продолжаю работу над двумя книгами «Одесско-русский словарь» и «Фразеологический словарь одесского языка». По своему объёму они вряд ли уступят упомянутому вами четырёхтомнику.
Каким образом вы пополняете свой запас одесских выражений?
Читаю присланные мне письма старых одесситов, литературные произведения современных авторов, сочиняю сам. Некоторые выражения и слова моего производства пополнили словарный запас не только одесского, но и русского языка. Их можно прочитать в прессе, в книгах, услышать в кино.
Одним из самых известных писателей, прославивших одесский язык, считается Исаак Бабель. А у вас некоторое время назад вышла книга «Крошка Цахес Бабель» с противоположным общему взглядом на этого писателя.
На самом деле одесский язык прославили Рабинович, Кармен, Юшкевич, Катаев, Славин, но никак не Бабель. Прошу вас не верить мне на слово, а пересчитать одессизмы во всём творческом наследии Бабеля. Вы это запросто сделаете на пальцах, не снимая носков. За писателей-одесситов говорить не стану, но в текстах жившего какое-то время в Одессе курского писателя Михаила Лоскутова больше одесских слов и фразеологизмов, нежели у Бабеля. Существует такое понятие – одесский миф. Бабель – самый распространённый из одесских мифов. На самом деле он не знал ни Одессы, ни её языка. А его Беня Крик, коим все восхищаются, – вообще отдельная песня. Чисто бердичевский фраер, а не главарь преступной группировки с Молдаванки, которую не раздуплить на одесское слово.
По поводу упомянутого вами «общего взгляда» мне поневоле вспоминаются слова сотрудницы Одесского литературного музея Елены Каракиной: «Общеизвестно, что писатель в Одессе есть лишь один, но живёт он не этом городе». Это «общеизвестно» меня в Одессе держит! Аркадия Львова, Макса Фрая, Диму Ярмолинца, Григория Остера, Льва Вершинина и многих других современных писателей одесского производства Лена в виду не имела, а подразумевала микрофонного писателя Жванецкого, давным-давно назначенного Всемирным клубом одесситов в преемники Бабеля. С моей точки зрения, это вполне достойное решение. Я ещё в прошлом веке говорил, что наш литературный музей давно пора переименовать в археологический. Что же до книжки «Крошка Цахес Бабель», то на неё не поступило ни одной рекламации в литературном смысле слова. Зато положительных рецензий было немало, в том числе – в одесской прессе. Возьмите полтона ниже и скажите честно: эта книжка за одесский язык или нет? Я там критикую Бабеля или не умеющих элементарно думать хотя бы головой кликуш, вроде культуролога Казинника, которые, не останови их, принялись бы сегодня пропагандировать, что Бабель стал первым советским космонавтом-подводником после того, как написал «Войну и мир» и «Лебединое озеро».
Верно ли, что вам предлагали написать сценарий к «Ликвидации»? Как относитесь вы к одессизмам в этом популярном сериале?
Я могу только догадываться, что это была «Ликвидация». В начале 2005 года мне позвонили из Москвы и предложили написать сценарий с диалогами, где обильно используются одессизмы. Я отказался, чем вызвал огромное недоумение, зато предложил: когда сценарий будет готов, я могу просмотреть диалоги и нашармака подправить, если нужно. Но мне больше никто не звонил. К одессизмам из этого кино я таки да отношусь. Не было бы моих книг – не было бы языка «Ликвидации». А так получилась вполне добротная комедия. Помните Эмика, который где-то надыбал глося? И хотя в роли глося (то есть камбалы-глоссы) режиссёр Урсуляк снял карпа безо всякого грима, киевские спЭциалисты перевели в субтитрах этого продемонстрированного в кадре карпа в качестве лосося. Кто хочет смеяться ещё больше, пусть читает главу «Гоцман-Поцман, где ты есть?» из книжки «Крошка Цахес Бабель». Это не реклама, тираж книги давно продан, зато она есть в Интернете. Равно как и «Одесский язык». Загуглите, к примеру, «Одесская библиотека весёлого маклера» и читайте на шару хоть эти книжки, хоть книги иных одесских авторов, как немножко известных, так и хорошо позабытых.
Язык нашего города дал название и новой книге московской одесситки Татьяны Соломатиной.
Книгу «Мой одесский язык» прочитал, как только она появилась в Одессе. Татьяне было интересно моё мнение, и я его высказал в письме к ней. Естественно, что это мнение субъективное, и я не вправе его кому-либо навязывать. Я знаю только одну книгу, которая понравилась абсолютно всем и вошла в золотой фонд мировой литературы. Это «Малая земля» писателя-гуманиста Леонида Брежнева. Могу сказать лишь одно: очередная книга Татьяны Соломатиной окончательно утвердила меня в мысли, что на небосклоне одесского литературного зарубежья ярко вспыхнула звезда далеко не последней величины. О том, что прозаик Соломатина является ныне одним из наиболее востребованных российских писателей – даже говорить не приходится. Заметьте, я сказал «писателей», а не «писательниц». Писательниц ныне много, писателей среди них – единицы. В том числе, автор книги «Мой одесский язык».
Известно, что и филология не оставила одесский язык незамеченным…
Русский язык постоянно обогащается за счёт одесского языка ещё с пушкинских времен. Взять хотя бы «Евгения Онегина», где впервые в русской литературе окно «открыли», а не «отворили», как требует грамматика русского языка. Если ещё недавно, к примеру, выражения типа «две большие разницы» предваряла фраза «как говорят в Одессе», то уже в наши дни московское издательство «Эксмо» выпускает детектив Ольги Никитиной под названием «Две большие разницы». Примечательно, что то же «Эксмо» через два года после выхода книги Никитиной выпускает книгу «Одесский юмор». В предисловии к ней известный юморист и отважный сатирик Валерий Хаит именует выражения типа «две большие разницы» «дурной языковой экзотикой» и решительно выступает против них. Хорошая хохма. Этот приезжий деятель даже не понимает: если сегодня обязать россиян отказаться от использования одессизмов, они станут изъясняться с помощью жестов. Поц, мама дома? Это в Москве Хаит может всю дорогу разводить лохов из «Эксмо» на псевдоодесский юмор, а в Одессе не едят юмор, предназначенный для продажи на экспорт. Если редактор юмористического журнала «Фонтан» Валерий Хаит узнает, чем отличается истинно одесский юмор от его таки не фонтана, это будет для него большим сюрпризом. В моей книжечке «Одесский анекдот» больше традиционного одесского юмора, чем во всей подшивке его «Фонтана». Таки не зря этот юмористический журнал пользуется в Одессе воистину невиданным в киосках спросом!
Не слишком ли вы резки?
Если бы приезжий Хаит просто кидал эксмошников с помощью с понтом одесского юмора и не имеющих никакого отношения к Одессе юмористов...
Что же такое, по-вашему, настоящий одесский юмор?
Не по-моему, а по-всякому. Весь цимес истинного одесского юмора – это многослойность коротких фраз, шутки с тройным и более дном, который неодессит просто не поймёт. Это нередко одновременная игра слов русского и одесского языков, одинаково звучащих, но имеющих совершенно разный смысл. Чтобы понимать фирменный одесский юмор, нужно знать одесский язык. Хотя бы на уровне приезжего. В русском и одесском языках это слово имеет совершенно разный смысл. У нас «приезжим» издавна принято называть человека, который живёт в Одессе, но не родился в ней. Мне приходилось не раз стебаться над великим юмористом и отважным сатириком Хаитом, а он даже не понимал в чем истинный прикол моих хохм. Вот оттого и пишет на уровне: в трамвае записал, жена сказала, подружка жены рассказала… Да если бы я принялся записывать высказывания моей жены и ее подружек, библиотека всемирной литературы закрылась бы на переучет вечных ценностей.
Мы с вами беседуем об одесском языке и, кажется, отошли от этой темы…
Сейчас она войдет! Вообще интересно, в том «Эксмо» хоть кто-то читает чушь, которую несет Хаит, прежде чем книжка идет в типографию? Вот высказывание рогатого Хаита в предисловии его талмуда «Одесский юмор», созданного для московского потребления: «…так называемый одесский колорит можно вполне выразить в пределах норм русской грамматики». Оно ничуть не хуже, чем за одесский язык, скончавшийся во второй половине прошлого века. Давайте соблюдать ту самую грамматику, за которую так печется с большим понтом одессит Хаит. Но пусть тогда россияне ее тоже соблюдают!».
Что вы этим хотите сказать?
Вот пример типично дурной одесской языковой экзотики, с нарушениями норм русской грамматики: «Негритенок на Дерибасовской взял в киоске открытку». Вы считаете, что я вас разыгрываю? Или, говоря по-русски, полагаете, что я вас мистифицирую? Ведь, согласно правилам русской грамматики, считать можно звезды на небе, а «розыгрыш» – одесскоязычный синоним русскоязычной «мистификации», о чем поведал Паустовский во «Времени больших ожиданий». По поводу «открытки» в 1922 году высказался ученый-лингвист Горнфельд, которому ранее это слово казалось «препротивным созданием одесского наречия, а теперь его употребляют все». Больше ста лет назад российский лингвист Долопчев в своем фундаментальном труде возмущался: безграмотные одесситы говорят и пишут «негритенок», хотя нормой русского языка является «негренок». До того, как слово «киоск» попало в русский язык из языка одесского, его функции в русском языке выполняла «беседка». Опять-таки не «взял», а «купил». Что же до «Дерибасовской», то согласно правилам русского языка, это «улица Дерибаса». Ведь в Москве улицу Пушкина не именуют на одесский манер – Пушкинской. Зато весь мир повторяет за нами не то, что Дерибасовская, Пушкинская, или Ришельевская, но даже «дюк де Ришелье», хотя слово «дюк» переводится на русский язык как «герцог». Я не случайно подробно остановился на этом вопросе. В отличие от какого-то малоизвестного припоцанного черта, утверждавшего на одесском уровне, что одесский язык умер, регулярно-малохольные высказывания Хаита, позорящие мой Город, читают далеко за его пределами. И вот совсем недавно свиноподобный не только внешне российский театральный критик Павел Руднев позволил себе употребить термин «дурное одесситство», проявив воистину тупое московство. Или одесситы виноваты, что этот критик понимает исключительно юмор уровня Петросяна и его гоп-компании…
Пресловутая тема «телячьей мовы» в гаецком исполнении не утихает по сию пору. И я никому не позволю аналогичные высказывания по поводу родного языка одесситов. Ведь мы только думаем, что говорим по-русски, а на самом деле… Читайте «Крошку Цахеса Бабеля»!
Когда я писал эту книжку, употребил слово «смур». Компьютерная программа редактор подчеркнула его и пояснила: «Нет существительного, согласующегося с прилагательным «смур». Я недоумевал, отчего это вдруг «смур» прилагательное, а потом полез в словарь. И оказалось, что в русском языке это слово означает «темно-серый; мрачный», а я-то с детства и до пятидесяти с гаком лет был уверен, что «смур» - это исключительно существительное, по-русски «грусть». Так покривил ли я душой хоть на йоту, именуя своим родным языком исключительно одесский язык? Кстати, появившееся недавно в русском языке слово «гаец», образованное от аббревиатуры «ГАИ», звучит в точности, как одно старинное одесское слово…
Вы - единственный писатель, который сочиняет анекдоты в жанре традиционного одесского юмора. Расскажите один напоследок.
Приходит Иван-царевич к папе.
- Ваня, почему у тебя две шишки на лбу?
- Повстречался на узкой дорожке с Шаей-королевичем. Я ему челом бил, а он мне – шоломом.
Такой вот анекдот с тремя подкладками. Кстати, о птичках. Словом «шлем» переводится с русского на одесский язык в качестве «шлёмы». Но это слово имеет в одесском языке ещё одно значение – «недоумок»…
http://timer.od.ua/odesskiy_yazik_skoree_jiv_chem_mertv_kak_tsirlodrom_vitesnil_kradukti_304.html
2
