Ксения Туркова выяснила, как в Африке отмечают праздник словаря и как там проводят время лингвисты из России и других стран.
Сегодня (11 ноября) в зал Политехнического музея, где проходят «Лингвистические пятницы», войдет человек в праздничном африканском одеянии. Яркий полосатый балахон в пол — это костюм знатных людей народа дан. А облачится в это экзотическое платье человек с совсем не африканским именем — Валентин Феодосьевич Выдрин. Но зато с африканской страстью к предмету.
Охотник за словами и тонами, известный африканист, заведующий отделом этнографии народов Африки Кунсткамеры, живущий между Парижем и Петербургом, на несколько дней приехал в Москву и перед лекцией в Политехе дал интервью колумнисту «МН» Ксении Турковой.
- Что это за костюм, в котором вы выступаете? Откуда он у вас?
Так одеваются знатные люди народа дан. Это народ, который живет в Кот д'Ивуаре и Либерии, говорит на языке южной группы манде. А костюм они подарили мне на празднике словаря. Это было еще 4 года назад, в декабре 2008.
- Празднике словаря? Для них это действительно было так важно? Сложно представить себе лингвистический пир духа в африканской глубинке...
Да, праздник устроили очень большой. Понимаете, для них это означало, что язык признали за настоящий. Нет словаря – нет языка. Тогда собралось много делегаций из разных деревень. Приехали местные вожди, музыкальные группы. Жертвоприношений не было, но были маски (не страшные, а развлекательные), были такие длинные трубы – а это особенно важный атрибут, говорит о том, что событие действительно значимое.
- В танцы не вовлекали?
Вовлекали, но это было так... несерьезно.
- А как вас вообще занесло в Африку?
Я закончил восточный факультет Ленинградского университета по специальности африканистика. Конечно, языка дан там не было, я учил другие языки, а дан к тому моменту был почти не изучен. Хотя это довольно «крупный» язык, на нем говорит почти полтора миллиона человек. В 1999 году мы начали со швейцарцами проект, он был посвящен языкам южной группы манде. Поехали в Африку.
- Как же вы изъяснялись с местным населением, если еще не знали языка?
Изъяснялись по-французски, там многие этот язык знают. Но вообще-то нам не так много и надо. Лингвисту достаточно одного человека, который хорошо говорит и с которым можно работать.
- Вы помните вашу первую поездку в Африку? Какое впечатление она на вас произвела?
Первая поездка была в Мали. Самолет сел, и я на такси поехал до города. Не было никаких страхов, я знал язык, знал, как сориентироваться в этой стране. Но все равно было сильное потрясение. Контраст между книжной Африкой, которую изучаешь в университете, и реальностью колоссален, и к этому поначалу сложно привыкнуть. Звуки, запахи – все другое, не такое, как представлял себе до этого.
Когда мы приехали к дан, мы не были первооткрывателями, там уже швейцарцы прощупали почву. Так что это был не нулевой уровень, люди были подготовлены.
- Как живет народ дан, чем занимается?
Они земледельцы, возделывают рис, маниоку, пататы, охотятся, ставят ловушки на крыс. Конечно, уровень жизни довольно низкий. Там 8 лет была война, серьезный экономический спад. Мясо едят редко. Возделывают кофе и какао, продают. Чистыми деньгами зарабатывают совсем мало. Например, если плантатор целыми днями в поле работает, то в год выходит 300-400 долларов. Остальное — натуральное хозяйство.
- А в их домах вы жили? Как обстановка?
Дома у них там делятся на мужские и женские. Женские - круглые с остроконечными крышами, мужские – прямоугольные (поэтому когда дождь, крыша течет часто). Такое разделение строго соблюдается. Например, если мужчина живет в круглом (женском) доме, над ним смеются. Муж и жены — у них многоженство - живут раздельно. Честно говоря, я так и не понял, кто к кому ходит: муж к жене или жена к мужу. Они там как-то делят дни: один день одна жена, другой — другая. Обстановка в домах скромная, мебель из тяжелого дерева, грубоватая. В женских домах вместо кровати – глинобитное возвышение.
- Дети вас там вопросами не мучали?
Дети там вопросов не задают, не полагается, это неприлично. Но вообще их очень много, они любопытны, целыми ватагами носятся и мешают работать с информантом, встанут толпой и смотрят. Помню, один американский лингвист на вопрос, есть ли у него дети, ответил: «Когда приезжаешь в Африку, быстро убеждаешься, что детей в этом мире нарожали уже вполне достаточно».
- А как проходит день лингвиста?
Встаем где-то в 6, завтракаем чем бог послал, где-то в 8 садимся работать с информантами, работаем до 12 часов каждый со своим, потом перерыв на обед и на отдых и после опять на 3-4 часа работы. Раз в 3 дня устраиваем семинары. Составляем анкеты, опросники по грамматике. Причем там надо учитывать местную специфику. Вот, например, предложение «Бабушка плохо сварила суп» там представить себе невозможно, его просто даже нельзя привести в качестве примера. Дело в том, что, во-первых, бабушки там не варят суп, им его подносят, уважая возраст. Во-вторых, если уж бабушка и готовит, то сварить суп плохо она никак не может. Наконец, в-третьих, там нет супа. Поэтому лучше всего такое предложение изменить, к примеру, так: «Младшая сестра плохо потолкла маниоку». Тогда будет понятно.
- Знаете, Африка ассоциируется с некоей опасностью. Не ходите, дети, в Африку гулять. Лингвисты попадают в опасные ситуации? Скажем, от разъяренного льва удирать со словарем под мышкой не приходилось?
Что Вы, там разъяренный лев сам удирает от охотника, всех львов съели, их просто не осталось. Не было никаких особенных опасных ситуаций. Теоретически могут возникнуть какие-то конфликты с людьми, но если с ними общаться миролюбиво, то все будет нормально. Знаете, там гораздо спокойнее, чем, скажем, в нашей Псковской губернии. Вот там я студентку одну оставить ночевать побоюсь — к ней начнут пьяные ломиться. А в Африке оставлю спокойно. Ухажеров, конечно, у девушек там всегда масса, но они абсолютно безобидны, в гарем насильно не уведут.
- А в Россию ваши информанты приезжали? Имеют о ней представление?
Да, приезжал один человек в Петербург, ходил, смотрел достопримечательности. Мы ему Эрмитаж, конечно, показали. И знаете, какое было его главное впечатление? Он сказал: «Да, очень солидно построено».
- Я слышала, что не все так просто с финансированием таких поездок. Откуда берутся деньги?
Первые годы это были швейцарские деньги, потом - гранты Российского гуманитарного научного фонда. Сейчас стало сложнее, все это переводят в бюрократическое русло, по ведомствам, условия ухудшились. Вот сейчас получил финансирование от фундаментального фонда лингвистических исследований. А дальше буду думать, откуда деньги брать.
11 ноября 18:23 | Ксения Туркова
Постоянный адрес статьи: http://mn.ru/columns/20111111/307116588.html
