В Казахстане, который стоит на пороге 20-летия независимости, с новой силой всколыхнулась дискуссия "о вреде и пользе" русского языка, которым широко (можно сказать предпочтительно) пользуется общество. Многое удалось осуществить этой стране за годы самостоятельного развития, на удивление миру. Однако не достигнута одна из важнейших целей суверенной программы: казахи все никак не расстанутся с русской речью.
По данным социологических опросов, 87% казахов владеет русским языком. Наблюдая всю эту непатриотическую языковую коллизию, власти с новой силой взялись за решение проблемы повышения авторитета родного языка. Ситуация чрезвычайная: в стране-носителе языка требуется повышать его статус, "заставлять" граждан активнее использовать родной язык. При этом виновником недостаточной популярности казахского языка считается русский язык, "язык бывшей метрополии".
Для весьма деликатного языкового процесса избран самый непродуктивный путь – административное регулирование, курс на откровенное выдавливание русского языка. Поскольку практическая сторона дела мотивированна слабо (существует же в разных странах мира богатый опыт успешного двуязычия и даже многоязычия), решение, о котором идет речь, отдает политическим привкусом.
Так или иначе, но в казахском Министерстве иностранных дел начался новый этап наступления на русский язык, более крутой. Видимо, решено выгнать его окончательно из дипломатических стен. Для ускорения процесса даже введены определенные санкции – если кто-то забылся и подготовил служебный документ на русском, то вносится с "черный список", с вытекающими последствиями - финансовыми ущемлениями, неблагорасположением начальства и пр.
Лингвисты, знающие законы языка, никогда бы не посоветовали действовать столь прямолинейным методом. Язык как орудие мысли, форма хранения и передачи информации, как способ человеческого общения – вольная птица, вольнее не бывает! Можно дать тысячу указов, однако в сфере культуры - обители языка - они мало что дают. Это табун лошадей можно направлять плеткой пастуха, но материя духа неподвластна силовым приемам, что неоднократно доказала история человечества.
Раз подобное практикуется в стенах дипломатической твердыни, легко угадать и общую тенденцию: мести метлой русский язык со всего казахского пространства. Процесс нападок на русский язык начался, конечно, не вчера, он ровесник суверенности, однако, как говорится, двадцатилетие на носу, можно уже и не миндальничать.
Но велика казахская степь - скоро не выметешь. Человеческая душа - тайна. Казахская элита, во многом получившая русскоязычное образование, далеко не в восторге от осуществляемой властями политики изживания русского языка (достаточно проанализировать Интернет-дискуссию на этот счет). Многие казахи именно посредством русского языка приобщились к современной науке - защитили диссертации в разных областях знаний, через блестящие переводы творений Гомера, Данте, Сервантеса, Шекспира и других титанов духа прикоснулись к сокровищам мировой культуры. Кроме того, существуют русское художественное, философское слово, русская научная мысль, прочие области знаний без которых уже невозможно обойтись. В своё время величайший американский шахматист Роберт Фишер специально изучал русский, чтобы иметь возможность изучать вживую огромную шахматную литературу, существующую на русском языке.
Сегодня казахи имеют возможность читать в подлиннике русские книги самой различной тематики, а также наслаждаться произведениями Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, Бунина, Шолохова, Булгакова, других великих писателей-мудрецов. Чиновники же пытаются лишить свой народ такой возможности. Конкретнее выражаясь, языковая политика, набирающая обороты в этой экономически успешной стране, нацелена на духовное ущемление граждан, сужение культурного пространства. И это странно, потому что Казахстан позиционирует себя как евразийское государство, интересы которого, в том числе и в сфере культуры, казалось бы, должны соотноситься с заявленным образом.
Именно золотой ключ русского языка открыл казахам мировое пространство, именно он сделал возможным доступ к знанию, которое отличает просвещенный народ. Так зачем же выбрасывать его из числа позитивных возможностей? Ради того, чтобы забыть прошлое, колониальное и советское? Но неужели нечего сберечь в национальной памяти хорошего из той досуверенной жизни? Однако это уже вопрос другого порядка, а сейчас мы говорим исключительно о языке.
Читая эти строки, кто-то подумает – вот, русская, обижена за свой язык… Обида была вначале, когда пал Союз, и все обратили свои эмоции, справедливые и несправедливые, против России, забыв ее великую роль "ракетоносителя" для многих народов. Сейчас мною руководит одно лишь изумление русского филолога перед тем, как власти предержащие в Казахстане духовно обворовывают свой народ, вышибая из его памяти (уже и ментальности) русский язык, инструмент глобального познания и общения.
Есть, конечно, и другие мощные языки, открывающие доступ к сокровищам мировой цивилизации. Их объединяет существующий Клуб мировых языков, куда входят шесть языков, чьи заслуги перед мировой культурой признаны наиболее значительными и без которых невозможно дальнейшее движение в будущее. Русский язык – член этого элитного лингвистического клуба (кроме него, туда входят английский, испанский, итальянский языки, немецкий, французский языки). Однако любой новый язык, который бы Казахстан взялся утвердить на роль лингва-франка, еще надо приживить, создать традицию, на что, конечно, требуется немалое время. Многие молодые казахи уже сегодня делают успехи в постижении английского, других европейских языков, ради этого специально создан Назарбаев-университет. Но чем, спрашивается, мешает русский язык познанию других языков? Есть еще и такой аргумент: цена знаний на русском языке гораздо ниже, чем тот же английский эквивалент – при одинаковом качестве, это лежит на поверхности.
Казахскому языку пока трудно безраздельно обслуживать общество, а именно такова задача языка. Значительная часть казахской интеллигенции рассматривает русскую культуру во многом как свою. Казахи сами признаются в том, что плохо знают родной язык, что иногда его возможности не соответствуют потребностям (особенно в тонких областях знаний). Но это уже, видимо, дело министерства просвещения, национальной лингвистической науки. Языку нужны не столько патриотический пиар, сколько функция социальной необходимости, естественная и абсолютная способность служить обществу.
Неоднородность мира - экономическая, политическая - преломляется в социальном статусе языков: они различны по количеству говорящих на них людей, по своим общественным функциям, по сферам использования, по авторитету в стране и за ее пределами. Возможно, у казахского языка впереди великое будущее, но сначала он должен пройти непреложный путь эволюционного развития, творческого подъема, завоевания личного авторитета. Он должен дать "эффект великой литературы", который бы удивил мир.
Известно, что именно таким путем в 19-м веке возвысил свой статус русский язык, ранее живший "на обочине" общества, главным образом, в крестьянских избах. Элита предпочитала тогда родному языку французский, который, как считалось, давал больше возможностей для изложения мыслей и выражения чувств. Но вот появился сначала Ломоносов ("открылась бездна звёзд полна, звездам нет счета, бездне - дна..."), а потом - Пушкин, показавший, что на русском языке можно создавать бессмертные в своей красоте и силе творения. Еще раньше, в эпоху Возрождения, подобным образом Данте восславил итальянский язык, "язык народа", противопоставив его благородной латыни, которой пользовалась знать. Авторитет родного языка поднимали на мировую высоту Сервантес, Шекспир, Бальзак, Гёте, Маркес, Неруда и многие другие выдающиеся мыслители и мастера художественного слова.
Процессы вытеснения русского языка из национальных пределов, конечно, не только казахстанская реальность, они характерны для большинства суверенных государств, возникших на постсоветском пространстве. Однако опыт свидетельствует, что тенденция сворачивания русскоязычного пространства – фактор негативный, препятствующий экономическому росту ряда этих молодых суверенов, снижающий конкурентоспособность бизнеса, подрывающий интеллектуальный и научный потенциал. Прагматизм диктует другое: куда продуктивнее черпать знания из российских "информационных колодцев". Цели безопасного устойчивого развития, дух глобализации, объективные законы справедливости дают надежду на мудрость и реализм политиков.
Лариса Иноземцева, кандидат филологических наук
16.08.2011 11:52
