Аналитика

Согласно расхожему стереотипу, словарный запас вторгшихся в СССР гитлеровцев ограничивался словами «яйки», «курка» и «млеко». На самом деле и рядовые солдаты, и эсэсовцы должны были изучить тысячи русских слов.

Разговорник вермахта

Уже в 1941 году берлинское издательство E. S. Mittler & Sohn напечатало огромным тиражом типовой «Немецко-русский солдатский словарь». Он включал в себя 3000 слов. Вероятно, принимавшие издание к употреблению генералы полагали, что военнослужащие будут зубрить их в промежутках между боями. Впрочем, словарь действительно мог облегчить жизнь оккупантам. Слова в книге были написаны русским алфавитом, который немцам предлагалось выучить для начала, но на случай затруднения рядом с каждым словом приводилась его транскрипция.

Уже на первой странице вслед за такими безобидными словами, как «здравствуйте», «до свидания», «пожалуйста» и «спасибо», шла характерная лексика военного времени. Например, «Стой!» и «Руки вверх!». Содержание словаря разрушает миф о том, что фашисты изначально намеревались беззастенчиво грабить население. Одним из первых русских выражений, которое солдатам вермахта следовало усвоить, была фраза «Сколько стоит?».

«Апельсин», «скрипка», «казино»

Со второго разворота книги начинались типичные вопросы, которые немцы задавали местным жителям: «Были ли здесь красноармейцы (партизаны)?», «Куда они ушли?», «Имелись ли у них пулеметы?», «Кто из населения имеет связь с партизанами?». Немаловажным было узнать: «Какой ширины ручей?» и «Где находится брод?».

Без тем «продовольственного характера», впрочем, не обошлось. Уважающий себя фриц должен был уметь сказать: «Сколько у вас скота?», «Нам нужны съестные припасы (хлеб, мясо, молоко, мука, масло, яйца)», а также «Принесите!». В словаре встречались грубые ошибки — например, довольно неуклюжая фраза «Видели ли вы парашютов?».

Разговорник заканчивался предложением «Мы хотим здесь переночевать». Основную же часть книги составлял собственно словарь с преобладанием военной терминологии, слов для обозначения географических понятий и бытовых вещей. Примечательно, что завоевание России немцы не мыслили без использования таких слов, как «апельсин», «скрипка» и «казино». В то же время практически не было лексики, связанной с теорией расового превосходства и вообще с политикой, хотя слова «еврей», «колхоз» и «национал-социализм» упоминались.

Допросы «методом перечисления»

На 79 страницах «Немецко-русского словаря» не нашлось места для выражений, употребляемых на допросах. Не было и фраз на случай попадания в плен — на сей счет фашистам вообще предписывалось лишь назвать себя и свое звание и не отвечать ни на какие вопросы.

В предисловии к книге «скудность» издания объяснялась тем, что подробный разговорник немецкому солдату особенно и не нужен. Ссылаясь на опыт Первой мировой войны, авторы утверждали, что достаточно перечислить нужные слова, не заботясь о соблюдении грамматических правил. В книге действительно было более чем достаточно слов для того, чтобы спрашивать почти о чем угодно. Но для этого следовало либо постоянно иметь под рукой словарь, либо помнить все его содержание. Большинство же немцев ленилось изучать русский язык (это не относится к балтийским немцам, среди которых было много офицеров и эсэсовцев, и которые часто владели русским языком на хорошем уровне).

«Хоть и есть у них специальные разговорники, в общении с населением слов все равно используют мало. Рус, шнель, цурюк, никс, гут — это нам и так понятно. Матка, млеко, яйка — тоже ясно (у нас ни того, ни другого). Больше объясняются жестами», — вспоминал житель одной из оккупированных деревень, бывший во время Великой Отечественной войны подростком. Добавим, что, в отличие от немецкого издания, «Русско-немецкий военный разговорник», напечатанный в Москве в 1941 году, полностью состоит из шаблонных фраз для допроса с упоминанием множества военных терминов. Причина этого, разумеется, в принципиальном отличии между армией, находящейся в чужой стране, и армией, отражающей нашествие врага.

Тимур Сагдиев