1918 год — прощай, Ять!

Наш современный алфавит, тот самый, который учили еще в детском саду, — это совсем не то, что когда-то изобрели Кирилл и Мефодий. В первоначальной старославянской кириллице было 43 буквы, тогда как в нашей азбуке их всего 33.

Современный алфавит появился только 98 лет назад, когда новоиспеченная советская власть издала декрет «О введении новой орфографии» — это стало третьей крупной реформой русского языка за всю его историю.

По этому декрету из алфавита навсегда исключили буквы «ять», «фита», «и десятеричное», как-то сама-собой постепенно исчезла «ижица». А вот «ё» только-только появилась там «официально», хотя еще в 1797 неофициально ее признал Николай Карамзин.

Врубка: Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ /Убѣжалъ голодный въ лѣсъ./ Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,/Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ…". Стихотворение, которое учили школьники, чтобы запомнить правописание слов с «ять»

Кроме того, в связи с реформой, исчез твердый знак на конце слов (и частей сложных слов) — это серьезно сократило расходы на печать. А еще поменялись окончания в некоторых падежах существительных, что приблизило звучание речи того времени к нашей — современной. Вот, например, несколько пар «до и после»:

новаго — нового

лачшаго — лучшего

новыя — новая

Благодаря реформе 1918 изучать русский язык стало проще. А в условиях того времени это было самой актуальной задачей. По переписи 1919 года лишь 41,7% населения страны от 8 лет и старше умели читать, писать — и того меньше. То есть больше половины жителей страны были тотально неграмотными, не могли писать ни писем, ни заявлений, не могли прочесть название родного города или даже своей фамилии.

Закономерно, что именно в том же году был издан декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР», который положил начало масштабному ликбезу, да такому, что до сих пор это слово мы употребляем в обиходе. В 1920−1920 годы СССР ежегодно тратили на просвещение порядка 12% бюджета. Мир менялся.

Краткость — сестра советского словопроизводства

В советский период истории в культуру страны ворвались новые реалии. Соответственно, появились новые понятия, которые должны были эти реалии как-то объяснять — комсомолы и пионеры, партбилеты и рабфаки…

Все это врывалось в жизнь людей того времени, смешивалось с привычной «домашней» речью, с диалектами, приобретая иногда причудливые формы. Появлялось много бытовых слов, даже жаргонных, в которых можно было увидеть весь жизненный уклад простого советского человека — авоська (сумка-сетка), денатурат (денатурированный спирт с добавками неприятного запаха и вкуса), жлоб (скряга), макулатура (бумажный хлам или низкопробная литература), невозвращенец (человек, уехавший за границу и оставшийся там), уклонист (человек, взгляды которого отличались от «генеральной линии» партии), хула-хуп (большой легкий обруч), чифирь (очень крепко заваренный чай), шлягер (модная эстрадная песенка).

Главная же и такая любимая школьниками «фишка» советского времени — сокращение всего, что только можно сокращать. Аббревиатуры и сокращенные словосочетания прочно укрепились в языке того времени и переплыли в наш XXI век. Например, такие слова, как ЦУ (ценное указание), вуз, стенгазета, ГЭС, ТЭС и АЭС у нас уже не ассоциируются с конкретным историческим периодом — мы используем их в нашей речи как самостоятельные и «полноценные» слова.

Снова взбираюсь, глядя на ночь,

на верхний этаж семиэтажного дома.

«Пришел товарищ Иван Ваныч?» —

«На заседании

А-бе-ве-ге-де- е-же-зе-кома».

Сатирическое стихотворение Маяковского «Прозаседавшиеся», высмеивающее бессмысленные сокращения

Буква Ё — история с продолжением

В 1942 употребление буквы Ё стало обязательным, но уже в 1956 ее стали использовать для уточнения произношения, что и делается по сей день. В том же 1956 году «двойные» прилагательные стали писать через дефис, а до этого все было слитно, только посмотрите: темнокрасный, синезеленый — именно так до этого времени было грамматически правильно. Изменилось написание и некоторых других слов — адэкватный/адекватный, диэта/диета, цынга/цинга, жолудь/желудь, итти/идти и т. д.

Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!

Настоящей отдушиной советского быта стал кинематограф. Крылатые фразы из популярных советских фильмов, которые вся страна смотрела по первому и второму каналам, стремительно «влетели» в русскую речь и язык. Это удивительное явление стало частью самобытной культуры, которая сейчас объединяет и Россию, и постсоветское пространство. Вспомним только некоторые из них:

— Шурик, а может не надо?
— Надо, Федя, надо!

***

Жить хорошо! А хорошо жить — еще лучше!

***

Комсомолка, спортсменка и просто красавица!

***

Птичку жалко!

***

Помедленнее, пжалста, я записывваю…

***

Какая же гадость — эта ваша заливная рыба

***

Мы разучились делать большие хорошие глупости. Мы перестали лазить в окно к любимым женщинам

***

Икра черная! Икра красная! Икра заморская, баклажановая!..

***

Царь, приятно познакомиться, царь!

***

Девушка, а девушка, а как вас зовут?
— Таня.
— А меня Федя!
— Ну и дура!

Клининг — не уборка, офис-менеджер — не секретарь

Что такое наш современный русский язык? Засилье иностранных слов, замена простых русских выражений новомодными и иностранными. Такая глобальная тенденция. Многие специалисты считают, что это совершенно естественное и вовсе не страшное явление. Язык должен быть гибким, отражать культуру и быт народа, на нем говорящего. А ведь на русском языке сейчас говорят порядка 260 млн человек, причем носители языка среди них — это лишь 166 млн. Русский язык активно встраивается в глобальную коммуникацию людей, является одним из шести официальных языков ООН. И совершенно ясно, что оставаться неизменным, исконным он не может, язык — это отражение нас самих.

И если в наших реалиях появились «фейки» и «луки», «троллеры» и «спойлеры», «стартапы» и «брендинги», то это лишь показатель гибкости нашего великого и могучего, способного нести в себе культуру прошлого и «впитывать» тенденции настоящего. Русский язык на протяжении нескольких столетий «впитывал» в себя иностранные слова. Начиная с восточных «алмаз», «таракан», «утюг», продолжая французскими «крем», «табурет», «омлет» и заканчивая английскими «клоун», «трамвай» и «спам». И если некоторым заимственным словам еще можно подобрать русский аналог, то большая часть уже прочно вошла в обиход.

Валерия Манжелиевская