Идея о переводе казахской письменности с кириллического алфавита на латиницу не новая: уже в течение многих лет этот вопрос почти не сходит с повестки дня. В декабре 2012 года глава государства Нурсултан Назарбаев в своем ежегодном послании народу Казахстана дал четко понять: переход все-таки состоится. Окончательно этот процесс должен быть завершен к 2025 году. «Это послужит не только развитию казахского языка, но и превратит его в язык современной информации»,— заявил президент страны.
Предполагается, что если страна перейдет на латинскую графику, то это облегчит и ускорит освоение казахского языка как местным населением, так и иностранцами. Ведь если в казахском алфавите на кириллической графике 42 буквы, то в новом варианте букв будет не более 33. А вместо 54 пунктов орфографических правил — всего 34.
Не сегодня начали
Стоит напомнить, что графика казахского языка менялась неоднократно. С распространением ислама в начале X века тюркские народности начали использовать вместо рунического алфавита арабскую вязь. После установления советской власти политики и лингвисты пришли к выводу, что она слишком сложна для простого населения. И в 1929 году казахский язык впервые перешел на латинскую графику. Но через 11 лет латиницу сменил кириллический алфавит.
Вопрос о переходе на латиницу начал вновь подниматься после обретения Казахстаном независимости. В начале 1990‑х годов академик Абдуали Кайдар написал письмо президенту, где отметил, что многие тюркоязычные страны после развала Советского Союза уже освоили такой алфавит, а потому и Казахстан должен последовать их примеру. Но тогда эксперты посчитали, что общество еще не готово к столь резким переменам. Затем, уже в 2006 году, лидер государства, выступая на Ассамблее народа Казахстана, вновь заявил, что латинская графика доминирует в мировом коммуникационном пространстве, и предложил специалистам вернуться к обсуждению вопроса о возможности перехода. Эксперты комитета Минобразования по науке в то время даже подсчитали, что общие затраты при переходе на латиницу составят 35,8 млрд тенге (текущий курс — 122,07 тенге за 1 доллар). При этом для того чтобы перевести на латиницу все казахские книги, художественную и научную литературу, документы и словари, понадобится как минимум 15 лет. За этот срок к новому алфавиту и новому написанию привычных слов могло бы привыкнуть и население.
Однако после поставленной президентом задачи по стране пошли слухи о том, будто русский язык здесь сознательно вытесняется. Но это не так: сам Назарбаев постоянно подчеркивает, что «казахам необходимо бережно относиться и к русскому языку, через который они вышли на мировую культуру, на мировую науку и которым до сих пор повсеместно пользуются». Иными словами, президент хочет видеть свой народ «трехъязычным».
В январе 2013 года главе Министерства внутренних дел Ерлану Идрисову даже пришлось объясняться в Москве (на фоне интеграции с Россией возможная смена алфавита была воспринята Россией как своего рода недружественный жест). «Это плановая работа,— пояснил он, отвечая на вопросы российских журналистов. — Президент об этом говорил 5–10 лет назад. Мы подходим к этому вопросу на цивилизованной основе, с четким планированием средств, с подготовкой всех элементов общества, чтобы не потерять историческое наследие и подготовить Казахстан к новым условиям работы в 21-м веке. Поэтому здесь абсолютно нормальный процесс, и хочу вас попросить помочь нам развеять мифы о якобы имеющихся геополитических сдвигах. Такого близко даже нет».
Вокруг политики
Заместитель директора института языкознания им. Ахмета Байтурсынова Анар Фазылжанова, которая в соавторстве с другими учеными разрабатывает проект нового алфавита на латинице, также не видит политического подтекста в этом вопросе: «В начале 1990‑х годов академик Абдуали Кайдар в пользу перехода на латиницу говорил о том, что новый алфавит помог бы тогда кардинальному реформированию казахского письма, а значит, стал бы толчком для изменения языкового сознания казахоязычного общества. Поэтому перевод на латиницу прежде всего поднимался не политиками, а лингвистами. Однако в то время Казахстан находился в тяжелейшем экономическом кризисе. И эта идея не была поддержана массами».
А социолог общественного фонда «Центр социальных и политических исследований “Стратегия”» Серик Бейсембаев поясняет, что доводы президента о переводе казахской письменности на латиницу касались исключительно практической пользы такой реформы — модернизация и развитие языка, интеграция в информационные технологии и другое. Но, как ни крути, речь идет все-таки о культурном и цивилизационном выборе, который страна хочет сделать. Очевидно, предполагает социолог, что кириллица — это часть советского культурного наследия и один из главных символов «русского мира». Отказываясь от кириллицы в пользу латиницы, руководство страны задает вектор в сторону западной модели развития. По сути, переход на латиницу — это идеологическое решение, обусловленное стремлением Назарбаева видеть свою страну в лоне западной цивилизации. «Язык и его выражение в виде символов является очень важным инструментом конструирования идентичности. Есть ожидание, что перейдя на латиницу, казахская часть общества получит новый импульс для развития, произойдет качественное переосмысление себя в качестве культурной общности,— говорит Серик Бейсембаев. — Вместе с тем, на мой взгляд, такое понимание строится на идеализированном представлении о будущей ситуации в стране. Считается, что к 2025 году казахский язык станет доминирующим во всех сферах общественной жизни, а уровень владения английским будет очень высоким. Но осталось всего лишь десять лет и не факт, что к этому времени государственным языком овладеет абсолютное большинство. Кроме того, очень много вопросов относительно стандартизации языка и его модернизации в соответствии с требованиями современного общества. Без всего этого реформа не принесет ожидаемых результатов».
Политолог Кадырбай Умаров также предлагает не сводить все к политике. Переход на латиницу в большей степени детерминирован внутренними факторами Казахстана — это необходимость и часть процесса нациестроительства. «Современный казахский язык по сей день имеет множество архаических элементов, не способных к адаптации новых понятий в сферу науки и техники. Переход на латиницу является естественной потребностью, казахский язык уже долгое время находится в довольно подвешенном состоянии и это только усилит его позиции на мировой арене»,— не сомневается г-н Умаров.
Другой политолог Дастан Кадыржанов подмечает, что о необходимости перевода на латиницу заявили высшие политические круги, а это вопрос геополитических ориентиров. Их формулирование — одна из важнейших функций руководства страны. Он уверен, что перевод казахского языка на латиницу означает прежде всего развитие и укрепление общетюркского цивилизационного пространства. «Подавляющее большинство языков суверенных тюркских народов использует латинскую графику. Поэтому для Казахстана ключевое значение имеет то, какая лингвистическая среда ляжет в основу создания общетюркского геополитического фундамента»,— говорит политолог. И в этом отношении, по его словам, страна достаточно последовательна — вопросы общекультурного сближения тюрок уже давно обсуждаются и решаются, например в рамках Международной организации тюркской культуры (ТЮРКСОЙ). «На уровне ТЮРКСОЙ уже решаются вопросы создания единой Академии наук, рассматривается возрождение языка “тюрки” как общего для всех лингва-франка и другие. Естественно, не последнее место занимает вопрос о сближении графики — разработка неких единых правил отображения фонем, общих для различных языков. К примеру, в азербайджанском языке звук “ә” сохранил то написание, которое было принято в кириллице, а у турок этот звук отражается как “ä” и т.д. и т.п. А возможно, даже речь пойдет о создании единого общетюркского алфавита, — предполагает г-н Кадыржанов. — Вопрос сближения общетюркского пространства возник не сегодня. Это планомерный процесс, который начался еще в 1992 году и совсем не думает прекращаться. Просто подошло время и необходимость решения вопроса о графике».
«Выбор между латиницей и кириллицей для меня лично является вопросом в первую очередь мировоззренческим. По моему мнению, для казахов жизненно необходимо постоянно ощущать себя частью большого тюркского мира. Как, например, современные австралийцы ясно понимают, что они часть большого англосаксонского мира, а не просто потомки сосланных на необитаемый континент разбойников. С этой точки зрения переход на латинский алфавит является одним из необходимых шагов в интеграции казахского мировоззрения в общетюркскую матрицу»,— добавляет член правления научно-образовательного фонда «Аспандау» Мухтар Идрисов.
Как бы дров не наломать
Сторонники перехода утверждают, что, во-первых, эта мера поможет нашей республике влиться в мировое коммуникационное пространство, так как существующий алфавит мешает интеграции казахского языка в информационные технологии, а латинская графика позволит казахоязычной аудитории свободно общаться в интернете, не прибегая к помощи специальных программ. Во-вторых, поможет сближению оралманов и представителей казахских диаспор за рубежом с населением Казахстана, а также благоприятно скажется на взаимоотношениях с тюркскими странами. Оппоненты же считают, что с введением новой письменности казахстанское общество расколется надвое: одни свободно будут писать и читать на латинице, а другие, в силу разных обстоятельств, не смогут освоить новый алфавит. Особенно против латинизации выступают национал-патриоты, сетуя на то, что этот процесс может существенно ослабить позиции казахского языка и страна может утерять огромный пласт научного и литературного наследия.
Конечно, их опасения небеспочвенны. Чтобы был понятен масштаб, представим, сколько всего нужно будет переделать: переиздать значительное количество литературы, подготовить новые учебники, поменять все вывески, надписи и карты, внести изменения в делопроизводство и прочее. Всякая смена письменности требует немалых средств. К тому же, к примеру, если записать любое стихотворение Абая латинскими буквами, можно потерять самое главное — ритм и музыку слов.
Не всех опрошенных нами экспертов убедили официально выдвинутые аргументы в пользу латинской графики, которая якобы должна создать новые возможности для казахского языка. Так, Серик Бейсембаев говорит, что довод о том, что станет проще работать на компьютере, является слабым, так как люди уже приноровились набирать казахский текст, используя существующую раскладку. Исключением может быть только узкий круг специалистов, работающих в сфере IT-технологий. «Издержки этой реформы налицо: во-первых, рядовые граждане будут не в восторге от этой идеи — мало кто захочет переучиваться распознавать буквы. Это создаст определенное напряжение между властями и населением. Во-вторых, открытым остается вопрос о судьбе кириллицы — ее вообще не будет или она будет использоваться наравне с латиницей? Ведь статус русского языка закреплен законодательно, а потому любой гражданин вправе выбирать, на каком языке ему взаимодействовать с госорганами. Если так, то реформа пройдет мимо большинства населения, так как люди будут обращаться в госорганы на привычном им алфавите. Следовательно, есть риск повторения узбекского опыта внедрения латиницы, когда она используется только на уровне табличек и официальных публикаций, а рядовое население не захочет выходить из комфортной зоны кириллицы»,— резюмирует социолог.
Кроме того, Бейсембаев не считает, что в техническом плане кириллица является препятствием для развития современного казахского языка. Притом что за 70 лет казахский язык уже успешно адаптировался к кириллице. «Если в начале прошлого века казахам было сложно использовать символы этой графики из-за несвойственных для языка звуков “э”, “ю”, “я”, то сейчас они стали нормой. Благодаря этим символам казахский язык обогатился множеством новых слов. Если сейчас мы не видим широкого распространения казахского языка, в том числе в сфере информационных технологий, то это никак не связано с кириллицей. Причина в самом языке и ограниченности числа его носителей»,— утверждает Серик Бейсембаев.
Автор антикоррупционного портала KAZBEI.org Казбек Бейсебаев и вовсе считает, что задача не стоит только в переходе казахского языка на латиницу. Необходимо за это время провести реформу казахского языка с привлечением не только экспертных кругов, но общественности. «Любой язык, наподобие живого организма, развивается, от лишнего избавляется, а что-то, наоборот, приобретает. Но мы далеки от этого понимания. За время существования языка словарный запас обогатился настолько, что теперь к каждому слову можно подобрать десяток синонимов. Поэтому не нужно сожалеть о том, что какие-то слова ушли из обращения. Но также не надо современным международным терминам искать казахские эквиваленты: “пернетақта” — “клавиатура”, “өркениет” — “цивилизация”, “топтама” — “коллекция”, которые зачастую не отражают истинного смысла. Как, к примеру, “мейрамхана” — “ресторан”. “Мейрам” переводится как “праздник”, но ведь ресторан — место, куда люди приходят поесть и необязательно по праздничным поводам»,— говорит он.
А вот языковед Анар Фазылжанова все-таки выступает за переход казахской графики на латиницу. И тому несколько причин. Во-первых, несмотря на то что кириллица — один из передовых алфавитов человеческой культуры, она выработала в сознании постсоветского казахского языкового социума некие стереотипы, к сожалению, отрицательные. «К примеру, русское слово на кириллице должно писаться по-русски, но если так дальше будет продолжаться, то мы можем потерять самобытность языка и превратиться в калькированный язык, потому что русский язык всегда являлся донором, из которого мы берем заимствованные слова из романо-германских языков,— отмечает эксперт. — За все эти годы в письменной речи был полностью приостановлен иммунитетный механизм языка, который позволял адаптировать заимствованные слова на национальный лад. Хотя до этого многие слова из русского были успешно адаптированы в устной речевой практике к казахскому произношению. Благодаря чему был выработан механизм артикуляционной адаптации русских слов к казахской орфоэпии, многие слова обрели и казахскую орфограмму, закрепились в сознании носителей языка. Например, резеңке — резинка, самаурын — самовар, бәтеңке — ботинок и многие другие слова. Поэтому очень сложно теперь сломать стереотип, утвердившийся на кириллице “пиши по-русски”». По ее мнению, решением проблемы явился бы выбор нового алфавита, на котором постепенно можно было бы восстановить все языковые механизмы адаптации иноязычных слов на национальный язык. «Это очень важно именно для сохранения языка, его артикуляционной базы, гармонии между устной и письменной формами, обогащения фонда орфограмм казахского языка национальными типами — все это позволило бы усилить меры сохранения и развития его уникальности»,— добавляет г-жа Фазылжанова. Впрочем, разговоры о том, что в латинице меньше знаков и поэтому она более жизненная — аргументация неубедительная. Фонетическая структура любого языка намного сложнее его письменности, а из-за нехватки знаков звук «ч», например, в немецком языке приходится обозначать четырьмя буквами, а звук «ш» — тремя.
Во-вторых, говорит языковед, латиница все-таки ассоциируется у нас с новыми технологиями и компьютерами, с концептом «качество», более высоким социальным статусом. Даже японские производители мировых брендов называют свои товары, используя латинский алфавит. И, наконец, в-третьих, переход на латиницу сократит число букв, правила правописания, иностранные слова начнут писать по законам казахской орфографии, а также, несомненно, будет уходить намного меньше времени на обучение языку, на набор текстов и другое.
Еще один официальный аргумент в поддержку перехода на латиницу в том, что в плане грамматики и письменности казахский язык весьма непрост в изучении даже для самих носителей языка. И латинский алфавит существенно облегчит изучение казахского языка. «Этот переход является правильным решением, так как несет за собой упрощение языка и дает возможность его изучения не только гражданам Казахстана, но и гражданам других стран»,— убежден, к примеру, руководитель отдела международного сотрудничества в Центре образования «EDTECH-KZ» Казбек Куйкенов.
«Не соглашусь с тем, что грамматика и письменность казахского языка являются чрезвычайно сложными для изучения. Считаю, что любой, кто живет в Казахстане, в состоянии выучить язык при наличии желания и соответствующего усердия. Все-таки язык усваивается прежде всего через устную речь, а не с помощью учебников. Уже отмечалось, что любой, кто родился и живет в Казахстане, знает казахский хотя бы на уровне минимального словарного запаса. А этого достаточно, чтобы начать говорить и затем наращивать свое знание без зубрежки грамматики»,— аргументирует Серик Бейсембаев. Введение латиницы, по его словам, вряд ли будет способствовать более простому усвоению языка. «Наоборот, гражданам, не владеющим казахским языком, будет сложнее воспринимать язык на основе новой графики, особенно старшему поколению. Другое дело молодые казахстанцы, которые в силу большей приспособленности к компьютерным технологиям смогут быстро овладеть новым алфавитом»,— утверждает эксперт.
Учиться на ошибках
Конечно, Казахстан — далеко не единственная страна, озаботившаяся переходом на латиницу. Еще в 1920‑х годах на нее окончательно перешла Турция. Такое решение принял отец-основатель Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк, который стремился построить светское государство. Там этот процесс прошел довольно быстро — всего за восемь месяцев и почти безболезненно. Но причина такого успеха больше связана с тем, что в то время большая часть населения Турции была практически неграмотной, поэтому людям было все равно, какую начинать изучать письменность.
Среди постсоветских стран свои алфавиты на латиницу перевели Молдавия, Азербайджан, Туркменистан и Узбекистан. Но все они пошли на этот шаг, чтобы избавиться от тоталитарного прошлого. В Азербайджане этот процесс завершился успешно во многом благодаря значительным финансовым вложениям. Кроме того, этот процесс там был постепенным: одновременно с переводом делопроизводства на новый лад переводили учебные пособия в детсадах, потом в школах и лишь затем в университетах. Только после этого вышел указ президента, обязывающий все печатные и электронные СМИ перейти на латинскую графику, хотя до этого они выходили в формате 50 на 50.
О результатах перехода в Туркменистане из-за информационной закрытости страны практически ничего неизвестно, а вот опыт Узбекистана оставляет желать лучшего — все чаще это решение там называют большой ошибкой. Уровень образования населения упал в разы, поскольку переход на новую письменность разделил поколения узбекского общества — старшее не может читать и писать на латинице, а младшее оказалось отрезано от книг, выходивших на протяжении порядка шести десятилетий. В итоге в соседней стране почти все продолжают пользоваться кириллицей.
Казбек Бейсебаев считает, что переход казахского языка на латиницу не должен решаться административными методами. По его словам, прошлые эксперименты привели к тому, что одно поколение не смогло прочитать то, что написало предыдущее поколение, и в результате «письменное культурное и историческое наследие оказалось непонятным и недоступным для большинства казахов». А Серик Бейсембаев отмечает, что решение о переходе на латиницу должно основываться на результатах комплексного исследования, учитывающего все риски и возможности этой реформы: «Очевидно, что успешность этой реформы будет зависеть от нескольких факторов: это эффективность государственного аппарата, поддержка реформы со стороны политической и интеллектуальной элиты и владение абсолютным большинством населения казахским языком. Обеспеченность финансовыми средствами также важна, но не она будет определять эффективность внедрения латинской графики».
На начальном этапе, говорит Анар Фазылжанова, нужно обратить внимание на следующие моменты. Во-первых, переход на латинскую графику должен происходить эволюционно, постепенно и поэтапно. Во-вторых, следует разработать план перехода, основываясь на мнениях и исследованиях лингвистов, которые должны будут определить, каким должен быть национальный алфавит. В-третьих, необходимо к обучению населения на новый алфавит подключить СМИ, давать материалы на латинице, сначала малыми порциями, постепенно увеличивая объем, через которые читатель будет привыкать к новому алфавиту. В-четвертых, подготовка материально-технической базы, включая переоснащение типографий оборудованием с латинской клавиатурой, а также переоснащение компьютеров ведомств, организаций и учреждений латинскими буквами. И, в-пятых, перевод на латинскую графику всей классики казахской литературы и фольклора, научного и культурного наследия. Для этого нужно каким-то образом начать стимулировать типографии и издательства, чтобы они начали переводить труды. «Алфавит должен создаваться на основе тщательных исследований и специфики казахского языка. И на этом экономить не стоит»,— заключает языковед.
Необходимо помнить, что кириллицей написана значительная часть казахской литературы, на ней издана практически вся казахская и переведена на казахский язык некоторая мировая классика, с ее помощью привыкли читать, писать, печатать практически все, кто живет в современном Казахстане. Другой подводный камень в том, что для молодых людей, неплохо знающих английский, казахские тексты на латинице будут читаться на английский лад (то есть «i» в определенных позициях — как «ай», «а» — как «эй» и так далее). И пока все привыкнут к единому произношению и написанию, пройдет немало времени. Сегодня схожие процессы происходят во французском и немецком языках.
Напоследок: за двадцать с лишним лет на развитие казахского языка (на кириллице) потрачено около 2 млрд долларов. Конечно, не все деньги ушли впустую, но одно можно предположить с известной долей уверенности, что ничего кардинально не изменилось. И в том случае, если переход казахского языка на латиницу все-таки состоится, хотелось бы, безусловно, чтобы это решение принесло качественные перемены.
Искусственное противопоставление
Политолог Дастан Кадыржанов уверен, что во всем этом процессе не нужно искать некий политический репрессивный контекст по отношению к русским и русскоязычным. А смотреть на все это нужно совсем под другим ракурсом.
— Чем плох существующий алфавит? Мне известны два довода противников кириллицы: первый — существующий алфавит мешает интеграции казахского языка в информационные технологии. Второй — существующий алфавит несовершенен в силу неприспособленности кириллицы к законам казахской орфоэпии.
— Мне не нравится ваша постановка вопроса о том, что существующий алфавит «плох». Он просто, скажем так, отработал свою историческую задачу. Причем задачу, которую ставило перед собой государство, ныне не существующее — СССР. Эта страна создавала глобальное социалистическое пространство, в основе которого лежало продвижение русского языка и кириллицы как графики. И она, безусловно, достигла впечатляющих успехов и успехов в мировом масштабе. Не зря ведь кириллицей писали даже несоветские страны, как Монголия, китайское руководство распевало русские песни, а русский стал одним из шести языков ООН. Однако самой главной оставалась все же внутренняя задача — это введение всеобщей грамотности в СССР. Унифицировав этот процесс, можно было достичь гораздо большего успеха, что и было сделано.
Вся арабская, а позднее латинская графика была вытеснена за довольно короткий срок. Кириллица позволила привести к единому знаменателю терминологию, прежде всего идеологическую, а затем и научно-техническую. Так, в тюркских языках, к примеру, появились такие звуки, как «ц» (революция) или «ф». Перестали писать «Исталин», «багон» или «интернасиональ». Это, само собой, не могло не изменить фонетику и орфографию языков. В итоге цель введения всеобщей грамотности в Советском Союзе была достигнута. Конечно, за счет русской грамотности и унификации языков на основе кириллицы, но тем не менее это было сделано.
Но все же давайте оставим фонетику и орфоэпию в стороне. Ведь главный вопрос сегодня стоит об искусственном противопоставлении кириллицы и латиницы, словно это два заклятых врага. Более того, часто отказ казахов от кириллицы напрямую пытаются связать с насильственным сокращением ареала русского языка в стране. Более того, еще и умудряются увидеть в этом некий политический репрессивный контекст по отношению к русским или русскоязычным. Это не более чем сознательная подмена понятий, чтобы осуществлять манипулирование нашим обществом через конфликты.
Вы ведь имеете представление о понятии «игры с нулевой суммой», когда усиление или улучшение одного автоматически приводит к ослаблению или ухудшению второго. Так вот в языковом вопросе и в вопросе графики «игра с нулевой суммой» недопустима. Во-первых, потому что она просто примитивизирует понимание вопроса, а значит, и формирует у людей примитивные представления. Во-вторых, последствием примитивизации является взращивание вражды.
Вы затронули в своем вопросе понятие интеграции. Это, возможно, ключевое понятие. Сегодня нет единого социалистического мира, который противостоял бы остальному миру на ценностной основе. Во многих вопросах мир сегодня един — вы понимаете, речь идет о едином информационном пространстве, о капитализме как единой общественной формации и так далее. В потребительском плане весь мир еще и является единой ареной развития современных технологий — связи, здравоохранения, кибернетики и т.д. А в этом едином мире так или иначе правит латинская графика. Именно она сегодня создает феномен той унификации терминов и понятий, о которых мы говорили выше, говоря о роли кириллицы в истории СССР.
Этому есть масса проявлений — от организации китайской клавиатуры на базе латинской транслитерации до новых бизнес-терминов, которые практически не переводятся ни в одном языке — такие, как брендинг, маркетинг и прочие.
Более того, в стандартах Международной организации по стандартизации (ИСО) приняты стандарты транскрибирования и транслитерации с таких языков, как китайский, арабский, иврит и так далее на основе именно латинской графики. Это притом что русский язык является одним из трех рабочих языков организации. Против прагматичных реалий трудно выступать на голых эмоциях.
Иными словами, латинская графика сегодня исполняет роль глобального межъязыкового стандарта, прежде всего в прагматических сферах — в бизнесе и технологиях. А в информационных технологиях и подавно. Вот этот вопрос интеграции в международную среду и предстоит решать казахскому языку. И чем раньше мы это начнем, тем лучше.
К несуществующему конфликту кириллицы и латиницы могу еще добавить следующее — не забывайте, что казахам, обладающим тюркским историческим наследием, есть из чего выбирать. Мы не были народом без письменности — в нашей истории есть и тюркские руны, так называемый старомонгольский алфавит, собственный алфавит «тоте жазу», разработанный нашим просветителем Ахметом Байтурсыновым, собственный вариант латиницы. Причем на казахском «тоте жазу» сегодня пишут многие тюркские народы за рубежом. Но мы же не строим на этом геополитические амбиции — мы смотрим на эти вещи здраво и вполне прагматически.
Кстати, стоит добавить, что в методическом плане мы начнем этот процесс далеко не с чистого листа. Первые труды по грамматике и методологии изучения современного казахского языка были разработаны другим просветителем — Кудайбергеном Жубановым — и, кстати, именно на основе латинской графики.
Дополнительно к вопросу интеграции казахского языка в мировое пространство хочу еще добавить — введение латиницы значительно облегчит изучение казахского языка иностранцами. Они теперь смогут это делать гораздо легче, тем более если в тюркской языковой семье графические каноны будут унифицированы.
— Как в идеале должен быть совершен переход?
— Безусловно, переход с одной письменности на другую потребует определенных затрат. Причем я не подразумеваю простую замену табличек с наименованием улиц или учреждений. Главный аспект — это сохранение и развитие наследия. В том числе и того наследия, которое было создано на кириллице. Вот это по-настоящему серьезный экзамен для нашей научной и творческой интеллигенции, для общества в целом. Мы и до сегодняшнего дня не отличались цивилизованным подходом к систематическому обновлению и развитию наследия. Акцентирую ваше внимание именно на слове «систематическому», потому что у нас, как мы говорили раньше, все носит характер кампанейщины. Я думаю, что угроза понести невосполнимые потери и сформирует тот вызов, которому должны будут соответствовать отечественные власти и интеллигенция. А этот вызов и должен в свою очередь создать просветительский рывок в нашем развитии.
По-хорошему, нам вообще нужно провести мониторинг всех существующих подходов к развитию языка. Очень много вещей не систематизировано, а сделано на уровне «так пойдет». Например, нормы заимствования слов, стандарты их транскрибирования, сферы, где переводы и кальки допустимы, а где категорически нет. Существуют даже соображения безопасности в вопросах перевода ключевых слов.
Если все это учитывать, то выяснится, что проблема интеграции казахского языка в мировое пространство — это не просто свобода творчества, а еще и внешний контроль над целесообразностью тех или иных лингвистических решений. Вот простой пример — писать на «скорой помощи» ambulance, чтобы было понятно половине мира (а главное, чтобы это вовремя спасло кому-нибудь жизнь) или выдумать свое слово просто для того, чтобы им гордиться.
До сих пор у нас нет вала переводов мировой классики и современной литературы на казахский язык. А это ведь и есть окна в международную культуру. Однако этот вопрос больше нужно относить к понятию языковой среды, нежели графики. Смешение этих вопросов между собой тоже можно отнести к вредному мифотворчеству.
Так вот, если не учитывать всех этих аспектов, то любая языковая культура и безо всяких графических изменений может деградировать. Просвещенный язык — это, прежде всего, его просвещенные носители.
Резюмируя вышесказанное, хотелось бы добавить — носители казахского языка не являются последователями греческой православной церкви, не принадлежат к славянской группе языков. Казахи не являются частью СССР и не будут являться частью никакой его реинкарнации, чтобы какая-то графика представляла для нас некую идеологическую ценность. Тем не менее нам есть за что сказать кириллице спасибо, но развитие свое мы воспринимаем уже в современных реалиях и не видим в этом никакого конфликта с прошлым. Мы не хотим идти назад к тюркским рунам или к «тотенше», мы хотим идти вперед, трезво оценивая, какую роль в этом может сыграть модернизация нашей графики.
КОММЕНТАРИЙ
Игорь Переверзев
Как правильно бросать кости
Казахстан сейчас очевидно взял курс на сближение в экономической сфере с Россией. Статистика показывает, что объединяться получается пока не очень-то. Однако появление ТС–ЕАЭС сильно возбуждает наших националистов. Они много пишут и говорят об утрате суверенитета, которая якобы имеет место быть. Назарбаеву, чтобы как-то их угомонить, нужно бросить им какую-то кость, и перевод казахского языка на латиницу — именно то, что нужно. Казахстан тем самым как бы отдаляется от России и опять же как бы сближается с просвещенной Европой.
Реального смысла в такого рода реформе абсолютно никакого нет. Казахские юноши и девушки освоят таким образом латинские буквы? Не смешите — они и так их прекрасно знают. Туристы из Европы смогут читать вывески на улицах наших городов без посторонней помощи? Ну разве что так. Правда, если все затевается только ради этого, нужно переходить сразу на два казахских алфавита — латинский и иероглифы.
Пожилому казахоязычному населению будет трудно перейти на латиницу, да и среднему поколению тоже. На такой переход будет потрачено огромное количество денег: придется поменять все таблички в присутствиях, переиздать все учебники для казахских школ, переделать все бланки… Конечно, владельцы фирм, изготавливающие таблички, обогатятся, но вряд ли это даст настолько сильный толчок нашему ВВП, чтобы ради этого затевать отдельную реформу.
В действительности средства эти было бы куда разумнее направить на разработку внятных программ изучения казахского языка, словарей — их до сих пор нет. Человек у нас или вырастает в среде и знает язык — или его не знает, и у него уже нет шансов на нем заговорить и уж тем более начать грамотно писать. Возгласы, что все действительно страстно желающие освоить казахский это таки делают — от лукавого. В стране, где одна половина населения с трудом может объясниться с другой, власть должна прилагать массу усилий, чтобы второй язык мог легко освоить каждый даже не сильно мотивированный человек. Но сравните трудозатраты и деньги, которые нужно потратить в Алматы на освоение казахского и английского, и вы поймете, что они несопоставимы.
Одна моя подруга, которой языки, к слову, даются легко, владеющая на хорошем уровне английским и ивритом, решила выучить и казахский. Репетитору, которого ей рекомендовали как одного из лучших в стране, пришлось платить в три раза больше, чем хорошему учителю, дающему индивидуальные уроки английского. При этом через год пришлось признать, что деньги были выкинуты на ветер — бегло говорить на казахском она так и не начала. И с горя пошла учить бесплатно испанский в языковой центр при консульстве. Сегодня она сносно владеет испанским, обзавелась несколькими друзьями в Латинской Америке, с которыми познакомилась через интернет, собирается съездить к ним в гости. А друзей, которые говорят только на казахском, у нее так и не прибавилось.
Иногда создается впечатление, что власти специально прилагают усилия, чтобы хороших программ изучения казахского не возникло, а казахоязычный и русскоязычный мир так и оставались автономными, не пересекающимися вселенными. Но при этом страна затеяла перевод казахского на латиницу. Почему? Просто эта кость жирнее, посыл очевиднее, шуму можно наделать больше.
Кончится же все скорее всего полумерами, как в Узбекистане. Там газеты на кириллице все равно популярнее периодических изданий на латинице, причем даже правительственная газета издается именно на кириллице…
В стране между тем звучат четкие предложения, которые помогли бы сблизить казахоязычный и русскоязычный миры. Нынешний вице-министр МИР Ерлан Сагадиев говорил на страницах нашего журнала и на конференции TEDx, что нужно всем школьникам преподавать естественные науки на английском, историю Казахстана и казахский язык — на казахском, а, допустим, литературу и другие гуманитарные предметы — на русском. Предложение неоднозначное, реформа не из дешевых, неясно где брать учителей, многое зависит от реализации и так далее. Однако вот такая затея могла бы принести стране пользу. А перевод казахского на латиницу — просто дорогой жест.
Василина Атоянц-Ларина
10 апреля 2015 г.
http://expertonline.kz/a13541/
