М. КОРОЛЕВА - Непринужденное устное общение — это едва ли не самое трудное для говорящего. В очень короткий промежуток времени человек должен решить несколько сложнейших задач.
О. СЕВЕРСКАЯ – Помилуйте, могут нам возразить на это: да что же тут сложного? Захотел – сказал.
М. КОРОЛЕВА – Да-да, конечно… Сказал – и тут же пожалел. Сказал – и тут же понял, что хотел сказать совсем не то. Сказал – и оговорился.
О. СЕВЕРСКАЯ – Вот об оговорках, о речевых ошибках в целом мы и говорим сегодня. И докажем вам, что это поистине захватывающая тема!
М. КОРОЛЕВА – Чтобы начать устное общение, сначала нужно сформировать то, что лингвисты называют речевым заданием, то есть решить, о чем именно сказать, напоминает нам всем Вера Подлесская, профессор Института лингвистики РГГУ, в интервью порталу Постнаука.ру. Когда цель понятна, надо выбрать языковую форму, то есть подобрать для задуманного словá, выражения, грамматические показатели. А потом, потом нужно еще передать это задание нашим артикуляционным органам, в частности связкам, языку, губам!
О. СЕВЕРСКАЯ – Вы думаете, на этом все заканчивается? Как бы не так. В процессе реализации речевого задания человек постоянно «мониторит» то, что говорит. Если оказывается, что он сказал нечто не соответствующее исходному заданию, он пытается как можно скорее исправить это несоответствие. Корректирует свою речь.
М. КОРОЛЕВА – И вот такие самоисправления говорящего - очень важный объект лингвистического изучения. Ведь речевая ошибка, которую говорящий решил исправить - это доступ непосредственно в лабораторию говорящего! Нам становится понятно, как формировалось речевое задание, что именно не устраивает говорящего в тот момент, когда он осознал ошибку: форма, содержание, место в речевом потоке. Именно поэтому лингвисты с огромным вниманием относятся к такого рода речевым сбоям.
О. СЕВЕРСКАЯ – Надо только пояснить: такие речевые ошибки - это совсем не то, что понимается под ошибками при нормативном подходе к языку. То есть ошибки — это не нарушение нормы, ошибка — это то, что говорящий сам признает ошибочным, то, что не соответствует его речевому намерению. Ведь часто бывает так, что говорящий вовсе и не исправляет то, что нам кажется нарушающим нормы и не подходящим по смыслу.
М. КОРОЛЕВА - Вот пример. Человек говорит: «У него должно было случиться день рождения». Дальше он задумывается и добавляет: «Был случиться». Что произошло? Договорив фразу до конца, говорящий вспомнил, что день рождения — это не средний род, а мужской. Решил, что надо заменить на мужской, и исправил «было случиться» на «был случиться», но при этом «забыл» исправить «должно» на «должен». Любопытно, что результат говорящего устроил, он считает, что сказал так, как хотел. Но вообще – исправлять ошибки можно по-разному. Об этом через несколько секунд.
***
О. СЕВЕРСКАЯ – Ученые выявили две основные стратегии, которые использует говорящий для того, чтобы исправить свою ошибку. Условно их можно назвать online- и offline-стратегиями, продолжает Вера Подлесская. При online-стратегии человек исправляется сразу, как только обнаружил ошибку. Он не дожидается конца высказывания, часто обрывает слова. Так, во фразе «Его назвали Ван… эээ… Иваном» говорящий прямо по ходу высказывания сменил уже почти «готовое» краткое имя на полное.
М. КОРОЛЕВА - При offline-стратегии человек договаривает связный фрагмент до конца и лишь после этого посылает «опровержение» тому, кто его слушает: «Извини, дорогой, я сказал неправильно, я имел в виду следующее…». Для опровержений такого рода человек использует специальные слова и конструкции: то есть, точнее, вернее и др. Вот пример использования offline-стратегии исправления ошибок: «И он решил пожарить картошку. Вернее, нет, не пожарить, он сварить решил». Человек договорил фразу до конца, осознал, что это не то, что он хотел, заменил одно слово на другое.
О. СЕВЕРСКАЯ – Что человек обычно исправляет? Мы не замечаем этого, когда постоянно «исправляемся», а вот ученые все систематизировали. Чаще всего заменяют одно слово или выражение на другое, как в примере про «пожарил картошку» / «сварил картошку». Но иногда исправлению подлежит не лексика, а грамматика: «Недалеко от этого места находился… эээ… находилась маленькая станция». Здесь, чтобы заменить мужской род на женский, говорящему пришлось заново повторить глагол, но уже с другим окончанием.
М. КОРОЛЕВА - Иногда может исправляться интонация. Например, какую-то фразу говорящий сначала произнес с незавершающей интонацией, с подъемом тона, предполагая продолжить изложение. Но потом решил, что дальше ему сказать нечего, и повторил то же самое, но уже с интонацией точки, с падением тона.
О. СЕВЕРСКАЯ – И, пожалуй, самое интересное – это оговорки. Их ученые исследуют с особым энтузиазмом.
***
М. КОРОЛЕВА - При оговорках говорящий вроде бы непонятно почему произносит фрагмент, который вообще не имеет отношения к исходному речевому заданию. Например, слово, фонетически близкое к задуманному, но по смыслу абсолютное неуместное, типа «закачать рукава» вместо «закатать рукава». Иногда произносится последовательность звуков, которая вообще не является осмысленной. Например, «вместе мы вмесело шагали» вместо «весело шагали». Упомянутое «вмесело» возникло из-за того, что ему предшествовало слово «вместе», и говорящий не успел перенастроить цепочку команд для своего артикуляционного аппарата.
О. СЕВЕРСКАЯ – Можно представить себе, до какой степени оговорки ценны для лингвистов, они проливают свет на то, как нужная информация извлекается из памяти, как ищется слово, которое человеку нужно подобрать. А ведь в языках бывают очень изысканные средства, которые позволяют говорящему выкрутиться из ситуации, когда он понимает, что у него на языке не совсем то, что он задумал. Например, в русском языке – это слова и конструкции типа «этот самый» или «как его». Они даже позволяют предсказать форму слов, которые пока только подбираются.
М. КОРОЛЕВА - Если мы говорим «как ее», а не «как его» — например, «купи мне эту, как ее» — то, скорее всего, мы имеем в виду книжку или ручку, но не дневник или портфель. Например, если человек говорит: «Ему дали эту, как ее… эээ… орден», — то очень вероятно, что он искал слово «медаль». Он искал это слово среди слов женского рода, но там это слово не нашлось, поэтому пришлось расширить поиск и взять «близлежащее» слово «орден».
О. СЕВЕРСКАЯ – Что интересно: нам-то кажется, что мы говорим гладко, без ошибок, так ведь? А на самом деле данные по разным языкам показывают, что в таких ситуациях действуют универсальные закономерности. В среднем речевые сбои, в том числе самоисправления говорящего, неизменно от языка к языку случаются от двух до десяти раз на сто слов!
М. КОРОЛЕВА – Впечатляет, правда?... Но, конечно, и разнообразие, и частота варьируются в зависимости от разнообразия жанров или умелости говорящего. Если вы работаете в жестких временнЫх рамках, как работают, например, спортивные комментаторы, в ситуации, когда картинка меняется очень часто, вы не всегда успеваете построить речевое задание и оформить его идеально верно. В такие моменты и появляется большее количество ошибок. Но если вы говорите медленно, на известную вам тему, то получается лучше.
О. СЕВЕРСКАЯ – В любом случае, мы – Марина Королева, Ольга Северская и звукорежиссер… - сделали то, что хотели: доказали вам, что наши речевые ошибки – настоящий клад для ученых.
М. КОРОЛЕВА – Не бойтесь ошибаться. И спасибо порталу Постнаука за интересную публикацию.
Говорим по-русски. Радио-альманах
"Эхо Москвы"
07 сентября 2014
http://www.echo.msk.ru/programs/rusalmanach/1395130-echo/
