События на Украине вот уже несколько месяцев являются предметом острых споров и дискуссий в российских СМИ и социальных сетях. Особым феноменом первой половины этого года стало появление ряда негативно окрашенных лексических ярлыков, которые используются для именования представителей противоположной стороны конфликта.
Сторонников самопровозглашенных Донецкой и Луганской республик называют по-разному. Позитивно окрашенным является слово «повстанцы», относительно нейтральным – «сторонники федерализации», более негативным – «сепаратисты» и крайне негативным – «террористы». Все эти термины можно встретить в разных СМИ – и именно по тому, какой именно термин употребляется, можно определить позицию этого СМИ по отношению к данному конфликту. А вот на менее официальном уровне появилось несколько сленговых слов, которые быстро стали (по крайней мере в сетевой среде) популярными мемами.
Самый яркий пример – это появление нового значения у слова «ватник». Ватник – это предмет зимней одежды, стеганая ватная куртка, хорошо защищающая от мороза. Можно сказать, что отличительными признаками ватника являются довольно высокая функциональность и довольно низкая эстетичность – его носят для тепла, а не для красоты. И прежде всего по этой причине слово «ватник» стало использоваться в расширительном «социальном» смысле – как обозначение недалекого, не слишком образованного и не очень культурного мужика. Противники «ватников» считают, что именно этот социальный слой составляет преобладающую часть населения Восточной Украины.
Другой мем, применяющийся по отношению к «сепаратистам» и «ватникам», – это слово «колорады». Его этимология такова. Несколько лет назад широкое распространение в качестве визуального символа победы в Великой Отечественной войне 1941-45 гг. получила так называемая георгиевская ленточка (которой была обтянута орденская колодка к медали «За победу над Германией», а задолго до этого, еще с конца XVIII века, она была принадлежностью высшей воинской награды России – ордена Святого Георгия). И именно эту ленточку выбрали теперь для своей символики украинские «сторонники федерализации». Противники же федерализации воспользовались тем, что расцветка этой ленточки – черные и оранжевые полоски – напоминает окраску колорадского жука, известного полевого насекомого-вредителя. Соответственно, «ватников» и «сепаратистов» стали называть «колорадскими жуками», а затем, сокращенно, – «колорадами».
Если слово «колорады» используется скорее на территории Украины, то в России популярным стало необычное по своей структуре слово «крымнаш», появившееся после мартовского референдума о присоединении Крыма к России. «Крым наш!» – стали гордо говорить об этом российские сторонники присоединения; в свою очередь, его противники «склеили» эту фразу в одно слово и пренебрежительно-иронически назвали сторонников присоединения «крымнаши» (именно с маленькой буквы).
Параллельно с этим шел и аналогичный (практически симметричный) процесс появления новых терминов и для «оппонентов». В речи, произнесенной президентом Путиным 18 марта, было упоминание (в связи с возможной «перспективой обострения внутренних проблем») о действиях «некоей пятой колонны — разного рода «национал-предателей»»; соответственно, словосочетания «национал-предатели» и «пятая колонна» сразу вошли в речевой обиход. Крайних украинских националистов, игравших заметную роль в событиях на киевском Майдане, именовали давно известным словом «бандеровцы» (по имени их кумира времен Второй мировой войны, Степана Бандеры); а поскольку их организация называлась «Правый сектор», возникло и пренебрежительное (во многом из-за слегка «непристойного» звучания) словечко «правосеки». А для именования украинцев в целом появились два сокращения: относительно нейтральное «укры» (якобы от имени некоего мифического славянского племени) и откровенно ироническое «укропы» (лексическая игра здесь в том, что в единственном числе это слово обозначает популярную траву-приправу, но множественного числа в этом значении оно не имеет).
Любопытно, что по прошествии времени некоторые из терминов теряют свою первоначальную пренебрежительную окраску и более того, включаются в речь даже с некоторым «вызовом»: «Да, мы – ватники!» или «Да, мы – пятая колонна!». Смысл этой рефлексивной «защиты» в том, что говорящий демонстрирует некоторую изначальную примитивность таких прямолинейных ярлыков и при помощи абсурдного употребления лишает их негативной окраски.
В последнем месяце первого полугодия стали достаточно заметны еще два показательных термина. Тех, кто ведет в социальных сетях яростные дискуссии на темы военного противостояния, называют «диванными войсками», а тех, кто подвержен манипулятивному воздействию официальных СМИ, именуют «зомбированными», причем каждая из сторон считает, что пропагандистскому «зомбированию» подвергается исключительно противоположная сторона. А уже в июле резко повысилась популярность заимствованного из английского языка слова «фейк» (подделка) – поскольку увеличилось (особенно после катастрофы малазийского «Боинга») количество не вызывающих доверия информационных материалов.
Алексей Михеев
Испаноязычная версия: http://es.rbth.com/blogs/2014/08/25/la_guerra_lingueistica_en_torno_al_conflicto_de_ucrania_43017.html
