Русская Служба Новостей. В студии: Ивар Максутов. В гостях: Гасан Гусейнов.
И.МАКСУТОВ: «ПостНаука» на РСН. 7 часов 3 минуты в Москве. Ивар Максута у микрофона. Продолжаем разговор в каждое воскресенье о науке сегодня, беседуем с учеными, обсуждаем актуальные вопросы современной фундаментальной науки. Сегодня у нас в гостях доктор филологических наук, профессор филологического факультета Высшей школы экономики Гасан Гусейнов. Гасан, здравствуйте.
Г.ГУСЕЙНОВ: Здравствуйте, Ивар.
И.МАКСУТОВ: Поговорить мы решили о русском языке. Две недели назад у нас в гостях была Светлана Бурлак, мы говорили о происхождении языка. Но так получилось, что наши радиослушатели писали нам и звонили в основном о проблемах русского языка. И вот мы решили позвать Гасана, у которого как раз буквально в прошлом году, если не ошибаюсь, да?
Г.ГУСЕЙНОВ: В конце прошлого года.
И.МАКСУТОВ: В конце прошлого года вышла книжка замечательная «Нулевые на кончике языка: краткий путеводитель по русскому дискурсу». То есть как раз о том, что произошло с русским языком в эти самые пресловутые нулевые, которые так активно обсуждаются. Действительно, книга крайне интересная. Я честно признаюсь, до конца ее не прочитал, но она представляет из себя довольно любопытный словарь по отдельным мемам, по отдельным темам довольно актуальный. И вот мы поговорим о том, что есть в этой книге, о тех темах, которые там затронуты, ну, и вообще, о том, что происходит с русским языком в начале 21 века. Прямо сразу начнем с нулевых, раз они на кончике языка. Прежде я напомню телефон для связи. +7-925-101-107-0 — телефон для SMS. Присылайте нам SMS-сообщения, будем на них отвечать. А телефонные звонки будут в самом конце, как обычно, последние минут 15-20 мы посвятим именно этому, а может быть даже и больше, потому что все-таки тема такая, которая требует ваших вопросов. Гасан, что происходит с русским языком в нулевые? И так ли важно отделить этот период? Есть ли какая-то специфика особая у нулевых?
Г.ГУСЕЙНОВ: Дело в том, что на самом деле это связано и с тем, о чем вы говорили со Светланой Бурлак, а именно — с происхождением языка. Язык — это такая сущность, которая не просто когда-то была создана, вот она дана, и мы ею пользуемся, а это то, что происходит все время на наших глазах. Язык — это и самое старое из того, что у нас есть, потому что нет ни одного памятника культуры на земле, который был бы старше слов, которыми мы пользуемся, но и самое новое. Мы с вами, не замечая этого, используем множество новых слов, иногда интонаций каких-то, которые тоже являются неотъемлемой частью языка, которые возникли буквально вчера. А есть и такие слова, которыми мы сегодня пользуемся, и мы не знаем, что они через год, через два, через пять лет могут оказаться ключевыми для целой эпохи.
И.МАКСУТОВ: Какой-нибудь пример.
Г.ГУСЕЙНОВ: Примеров можно привести много. Мы обсуждали перед эфиром судьбу этого слова «куратор». Конечно, слово «куратор» и русское слово, хотя оно латинского происхождения. На протяжении поздней советской эпохи это слово имело значение, почти исключительное значение — сотрудник Комитета государственной безопасности, приставленный к какому-то учреждению или к сотрудникам какого-то учреждения, наблюдающий за ними. И, в общем, ни в каком другом значении это слово не употреблялось. И вдруг в конце 80-х годов появляется слово «куратор» в значении «человек, отвечающий или организующий художественную выставку», «я — куратор выставки». Сегодня люди молодого поколения о советском старом значении просто понятия не имеют.
И.МАКСУТОВ: Административно есть такое — куратор курса, например.
Г.ГУСЕЙНОВ: «Куратор курса», да, конечно. Есть «куратор курса» и этот «куратор курса»… Все-таки в самом этом слове нет того довольно зловещего оттенка, который был в 70-х и в начале 80-х годов. Так что вот, пожалуйста, какое-то слово, незаметное. Есть и множество других, кстати, русских слов, которые не только в России употребляются, но и в других странах, например, есть слово «тройка».
И.МАКСУТОВ: Тройка — костюм или тройка с бубенцами?
Г.ГУСЕЙНОВ: Есть слово «тройка», у которого масса значений. Есть способ запрягать лошадей тройкой, есть костюм-тройка (с жилеткой) и есть, наконец, тройка вот эта страшная, действительно зловещая тройка, которая приговаривала к расстрелу. И представьте себе в современном европейском жаргоне политическом есть слово «тройка», которое очень активно употребляется, в Брюсселе и вообще по всей Европе тройка — это группа в составе ныне действующего председателя Евросоюза или той страны, которая председательствует в Евросоюзе, представитель страны, которая была председательствующей в предыдущем периоде, и представитель страны, которая будет председательствовать, используется русское слово «тройка», что довольно смешно. В каком значении они используют это слово, не совсем понятно. Они, видимо, имеют в виду упряжку все-таки лошадей. Но слышать это каждый раз довольно странно, особенно для людей, в сознании которых вот это социально-политическое значение, оно еще живо, они может быть сами не помнят, но они читали об этом, и знают об этом. Когда говорят из русского языка в мировые языки пришли слова «спутник», «погром» или еще какие-то…
И.МАКСУТОВ: «Бистро».
Г.ГУСЕЙНОВ: «Бистро», сейчас есть слово «крыша», «силовики» и прочее. Но вот и слово «тройка» в таком совершенно я бы сказал вегетарианском и приятном значении.
И.МАКСУТОВ: Нас спрашивают про олбанский язык, язык падонков, эротическую семантику, только эрратическую не от слова «эрос», а «эрратив».
Г.ГУСЕЙНОВ: Я бы тут позволил себе такой выпад и сказал бы, что у нас на эту тему была такая микролекция на «ПостНауке».
И.МАКСУТОВ: Да, на «ПостНауке» есть отдельный сюжет.
Г.ГУСЕЙНОВ: Это действительно в свое время (примерно в 2006-2007 году) очень популярное явление сетевого языка. Оно связано с тем, а именно — использование нарочитых искажений против всех правил текущей грамотности. Это нарочитые искажения, и основная идея, которая за всем этим стоит, как раз представление о двух уровнях или даже трех этажах грамотности и неграмотности. Есть люди, стандартно грамотные, и есть люди, которые над этой стандартной грамотностью глумятся, для этого они придумывают разные, совершенно невероятные формы искажения. И здесь самое интересное состоит в том, что человек, который отваживается на это, решается на это, он должен хорошо знать обычную грамотность. И он, зная эту обычную грамотность, требует от своих слушателей, от своих скорее корреспондентов понимания логики вот этой нарочитой неграмотности. Это два разных типа, параллельно существующих типа грамотности.
И.МАКСУТОВ: О том, что такое грамотность, что такое правильный язык и неправильный язык мы продолжим говорить после короткой рекламы. +7-925-101-107-0, пишите SMS, будем на них отвечать. Говорим с Гасаном Хусейном, филологом о том, что происходит с русским языком в нулевые, о специфике нулевых. Закончили мы на том, что такое язык подонков, эротическая семантика, эротивная семантика и о норме языка. Вот сегодня это, наверное, один из самых острых вопросов, таких бесконечных битв в интернете, и не только в интернете, о том, как правильно говорить. Бесконечная война за то, как правильно, ну, запятые-то ладно поставить, как правильно ставить ударения. Люди учатся каким-то правилам, что нужно говорить только так, ударение правильно ставить так. Даже целые брошюрки выходят с этими правильными ударениями. С чем связана такая погоня за правильным языком?
Г.ГУСЕЙНОВ: Я, к сожалению, этой погони пока не вижу. Было бы очень хорошо, если бы была действительно такая погоня, тут в одном флаконе несколько вопросов разных, несколько тем. И первая основная тема состоит в том, что язык у нас не один на все случаи жизни, но при этом понятно, что в разных средах, в разных компаниях, в разных сообществах мы говорим по-разному. Но существует некоторая, скажем так, культурная и социальная норма. И этой культурной и социальной нормой человек овладевает в школе, например. Культурная и социальная норма подвергается сильнейшему испытанию, когда все общество находится в состоянии перестройки, какой-то очень большой, с непонятным исходом, с непонятным началом и с непонятными сопутствующими обстоятельствами. Например, в современной России естественным образом огромное количество новых социальных экономических явлений, и новых технологических явлений, например, интернет. Естественно, что лавина иностранных слов входит в язык, и эти иностранные языки, хотим мы или не хотим, в основном это английский, они переформатируют (если бы мы могли бы сейчас воспользоваться этим словом из технологического жаргона) и русский язык, и даже сознание каждого говорящего. В огромном количестве случаев мы имеем дело с человеком, который говорит даже и не на русском языке, а на какой-то новой смеси русского с каким-то еще другим языком. И эта ситуация колоссальное испытание для нормы, принятой, писаной нормой, которая проводится с первого класса школы до вуза учителями, какими-то конкретными людьми, преподавателями через сознание людей. Выясняется, что эта норма начинает трещать по швам, потому что появляется что-то новое, к чему она не была готова, это первое. А второе, что более существенно, связано с тем, что, когда мы говорим о правилах построения речи, эти правила обязательно включают в себя и нарушение норм. Собственно говоря, всякое познание и всякое создание нового, например, в литературе, связано как раз с постоянным процессом взламывания нормы при создании чего-то совершенно нового, того, чего не было раньше. Поэтому идея нормы находится в глубоком противоречии среди живого языка. Норма все время подвергается испытанию и меняется. Почему сейчас для многих это испытание кажется вот таким физически трудно переносимым? На этот вопрос тоже можно ответить. Я бы ответил на него так: у языка есть несколько функций… В целом, говоря о четырех основных функциях языка, есть функция познавательная, есть функция выразительная, есть функция общенческая и есть функция управляющая. И вот в условиях острых кризисов, и мы сейчас наблюдаем такой острый кризис культуры и общества, и в политической сфере, оказывается, что при некотором снижении познавательной функции, а сейчас она наблюдается в самом деле по-русски, наоборот — резко обостряется функция выразительная и управленческая. Управленец — это человек, который должен своим речевым хабитусом, своими свойствами говорящего показать, что это он в лавке хозяин, ему можно делать что-то с языком такое, чего нельзя делать другим, а все остальные стараются показать, что они присутствуют в этой жизни. Поэтому их выразительные интенции, вот это намерение выразить себя, конечно, ломает обычную структуру, привычную структуру нормы, о которой договорились прежде.
И.МАКСУТОВ: Что касается привнесенных норм, что касается английских слов или каких-то иностранных слов, это можно понять. Но то, что я наблюдаю в последнее время, очень активный и пристальный интерес к тому, как говорить правильно. Самые плохо образованные люди могут не считать необходимым знать, скажем, свою историю или вообще понимать хоть немножечко ее, но обязательно стараются заучить как правильно ставить ударение, скажем, в слове «одновременно». «ОдноврЕменно» или «одновремЕнно», «дИскурс» или «дискУрс».
Г.ГУСЕЙНОВ: Как сказал поэт, мы говорим не дИскурс, а дискУрс.
И.МАКСУТОВ: Но в каких-то случаях как правильно говорить «звОнят» или «звонЯт», правильно научиться делать ударения вот в таких словах. Почему-то кажется это жизненно необходимым. И плюс есть некоторые внутренние убеждения.
Г.ГУСЕЙНОВ: Но это даже не почему-то. Может быть я на этот вопрос сразу? Тут как раз очень все понятно, тут есть две стороны у этого вопроса. Первая сторона — это социальный статус человека, многие люди интуитивно понимают, что от того, как они говорят, зависит просто их оценка внешними наблюдателями, работодателями, кем угодно. И раньше это понимали меньше, а сейчас это понимают очень хорошо. Поэтому человек, на самом деле даже не знающий как следует язык, он понимает, что должны быть хотя бы в ключевых словах у него правильно расставлены ударения для того, чтобы принимали.
И.МАКСУТОВ: Вопрос-то тут другой — не то, почему это полезно или почему это выгодно, а почему именно это выгодно? Почему выгодно не знать, скажем, русскую историю или не говорить по-французски, предположим, или не уметь танцевать мазурку, а правильно расставлять ударения в словах, вот это непонятно. И это история, как мне кажется, возникшая сравнительно недавно, буквально за последние лет 5. Я не помню, чтобы еще лет 10 это было хоть сколько-то актуально, а сегодня действительно после по продуктам такого массового, по ширпотребу, по вот этим брошюркам с правильными ударениями кажется это настолько актуальным.
Г.ГУСЕЙНОВ: Это произошло потому, что за девяностые и нулевые годы как раз здесь сильно просела школа, и сейчас многие люди хотели бы восстановить свой статус русских людей или русскоязычных людей, которые могут говорить на родном языке.
И.МАКСУТОВ: А почему просела школа? Я не помню, скажем, в свою бытность, чтобы как-то плохо учили русскому языку. Мне кажется, скорее проблема была в том, что люди не готовы были учиться русскому языку. Какие-то возможности научиться давали. Мне, правда, в свое время очень хорошо порекомендовал один опытный старший товарищ читать книги просто побольше. Зрительная память сработала на запоминание каких-то форм. Может быть не все могу объяснить, но пишу грамотно или правильно расставляю знаки препинания и прочее, просто от количества прочитанного, скорее, чем от запоминания тех или иных правил.
Г.ГУСЕЙНОВ: Разумеется, объем чтения — это определяющая вещь. Больше нет ничего, что может как-то человека в этой области продвинуть или сделать его грамотным, только чтение. Но как раз объем чтения сокращается в школе, вот это проблема последних лет. И, конечно, так называемый единый государственный экзамен, который изменил у большинства людей отношение к испытанию грамотности. Потому что здесь вам предлагается не самому породить текст, а ответить на несколько вопросов, причем ответить в режиме «да-нет» или в режиме выбора.
И.МАКСУТОВ: «ПостНаука» на РСН. Ивар Максутов у микрофона. Тот самый ведущий, который говорит в эфире слово «о'кей» и, в общем, не собираюсь от него отказываться. Когда у нас в гостях была Светлана Бурлак, мы как раз говорили об использовании подобных слов-паразитов, которые называют словами-паразитами. Мы тогда указали людям, которые, видимо, не посмотрели замечательный сюжет Владимира Плунгяна, рассказ, мини-лекция, которая называется «дискурсивные слова», как раз о вот этих пресловутых словах-паразитах, которые помогают нам дробить нашу речь на понятные отрезки. Но вот какое-то невероятное возмущение вызывает у людей использование слова о'кей. Но, правда, нас тут спрашивают: какое влияние теле- и радиожурналистов на русский язык?
Г.ГУСЕЙНОВ: Сначала о словах-паразитах. Дело в том, что слово-паразит, как известно греческого происхождения и означает «нахлебник», человек, который сидит за столом, который может быть никакого вклада в застолье не вносит, но он развлекает хозяев и других гостей часто. Да?
И.МАКСУТОВ: Браво! Прекрасно!
Г.ГУСЕЙНОВ: Так что не надо паразитов сильно ругать. Без паразитов щедрый хозяин может чувствовать себя очень плохо, потому что его некого накормить. А что касается этих слов, то, конечно, они действительно нас сопровождают все время, в особенности когда мы думаем над тем, что сказать. Вот когда человек действительно думает, что ему сказать во время речи, ему нужны некоторые опорные точки, и вот эти опорные точки обслуживаются такого рода словами. Кроме того, в русском языке существует бездна слов для выражения согласия или несогласия, и если кому-то не нравится слово «о'кей», то он может пользоваться словом «хорошо», «ладно», «пожалуйста», «конечно» и так далее.
И.МАКСУТОВ: Тут, мне кажется, что основной вопрос — является ли человек, использующий дискурсивные слова, также именуемые словами-паразитами, является ли он безграмотным? В данном случае это оказывается критерием оценки, также как умение поставить ударение в слове «одновременно», также и здесь, как ты используешь слово «ну», используешь слово «вот», используешь сочетание «как бы» или «о'кей».
Г.ГУСЕЙНОВ: Здесь я бы так ответил на этот вопрос. Кстати, мои слова «я бы так ответил на этот вопрос» — это тоже выражение-паразит, потому что оно мне нужно для того, за то время, что я думаю, действительно продумать ответ. У меня есть какие-то заготовки ответа, но совсем готового ответа на этот вопрос нет, потому что я не думал, что он возникнет. Но вот он возник. И здесь надо так сказать, что есть люди, от которых ждут, что они будут говорить гладко, как по писаному. И это ожидание ставит человека на планку, например, номер семь. Если вдруг этот человек, от которого ты ждешь, что он будет говорить как по-писаному, тебе будет сразу все ясно, он тебя просветит и все будет прекрасно. Так вот если вдруг этот человек начинает немножко мычать, где-то такое говорить «ну», «положим», то в восприятии слушателя он оказывается менее квалифицированным, чем хотелось бы, и мы его переводим со ступеньки номер семь, там, на ступеньку номер пять. Это означает, что речь такого человека мы считаем чуть-чуть менее дисциплинированной, чем ему полагалось бы по его статусу. Или говорит он немножко неряшливо, одевается не совсем так, как другие, вы думали, что он будет выступать по норме, и он будет в галстуке и в тройке, а выяснилось, что он вообще в майке или в каком-нибудь свитерочке полинялом. Здесь на самом деле есть правильная пословица очень хорошая: по одежке встречают, по уму провожают. Вот мы встречаем человека по одежке, и этой одежкой является употребление им избыточных, может быть дискурсивных слов. А если, несмотря на все эти дискурсионные слова, в конце разговора с ним вдруг выясняется, что он или она рассказала нам что-то такое, что заставляет нас по-новому взглянуть на вещи, и мы видим, в чем мы заблуждались или какую-то поправку для себя важную находим, то мы провожаем уже этого человека, так сказать, по уму, то есть по тому содержанию, чего он нам раскрыл, рассказал.
И.МАКСУТОВ: От слов-паразитов интересно было бы двинуться к матерным словам. Тут есть SMS: «Русское слово-паразит насквозь матерное». Вряд ли оно насквозь матерное.
Г.ГУСЕЙНОВ: Это греческое слово, которое….
И.МАКСУТОВ: Я думаю, что человек, приславший нам SMS, имеет в виду, что фактически русский мат является определенной формой слов-паразитов. Насколько корректно мат причислить… ? Если мы не используем это словосочетание слова-паразиты, которое мне кажется бессмысленно немного…
Г.ГУСЕЙНОВ: Матерные слова действительно используется в качестве вот таких вставок, их можно по-всякому называть. Есть такое ученое название «паузы хезитации», то есть вот такие слова, которые используются для того, чтобы там, где другой человек говорил бы «э», «это самое», есть люди, которые употребляют матерные слова, как такая речевая смазка. Тут действительно наш слушатель абсолютно прав, такое паразитическое использование этих слов очень распространено. Но что касается других ситуаций, в которых часто используются матерные вещи, например, в ситуации какого-то острого кризиса, какой-то вспышки психической, эмоциональной перегрузки, а часто и в случае, если человек просто не может описать явление нормальным образом или каким-то стандартным образом, он прибегает к помощи языка, который описывает некие экстремальные условия существования, описывает область, скажем так, насильственной сексуальной жизни, как сниженную, вот это такое общее грубое простое описание матерного языка. И если человеку достаточно тех нескольких слов, которыми он пользуется для того, чтобы всю полноту своих представлений о мире описать, то, ну, что ж? Он такой.
И.МАКСУТОВ: Напоминаю, что у нас в гостях Гасан Гусейнов, филолог, доктор филологических, профессор Высшей школы экономики. Говорим мы о русском языке нулевых. И отдельно хотелось бы поговорить про смайлики. Во-первых, это есть в книге, эта тема в книге поднимается. Я лично с этой проблемой столкнулся, потому что в какой-то момент начинаю коммуницировать с новым человеком, особенно в форме коротких текстовых сообщений неважно, это SMS, чат, Twitter, еще что-то, приходится заново научаться и привыкать к способу использовать смайлки, потому что, скажем, кто-то очень консервативен в этом вопросе. Я, например, вообще очень долго не использовал смайлики, мне казалось это ужасной пошлостью, безграмотностью. Потом постепенно как бы в этот процесс втягивался. А сравнительно недавно мне пришлось разбираться с целым набором смайликов, значения которых я не знал. И даже мне приходилось «гуглить», то есть мне присылают какое-то сообщение, а я не понимаю, что этот смайлик вообще означает, и мне приходится «гуглить», чтобы понять, что мне сообщили, о чем мне сказали. Или, например, люди, оставляющие много смайликов, ты не понимаешь, они тем самым выражают какую-то особую форму одобрения или они в принципе ставят по 50 смайликов, ну, 50 – утрированно, скажем 6-7-8 смайликов подряд, вот этих скобочек. Это что-то действительно означает? И как это прочитать? Зачем возникает это явление?
Г.ГУСЕЙНОВ: Зачем возникает явление, можно сказать это понятно. Даже сейчас находят — по интернету бегает фрагмент из Владимира Набокова, который говорил о том, что нужен знак, который выражал бы улыбку, и он даже представляет себе этот знак как вертикальные какие-то точки и скобку и так далее. Здесь есть опять несколько уровней. Один уровень, о котором вы сказали, это уровень мгновенных сообщений. Когда вы быстро что-то кому-то хотите сказать, и вы опасаетесь, вы не уверены, что в какой-то прямой форме это высказывание будет воспринято правильно, вы хотите поставить метку для читателя, вот это вы говорите шутя, иронически, здесь не надо принимать вас всерьез. А вот это вы говорите с кислой миной на лице, поэтому поставите обратный смайлик, не смайлик, а какой-нибудь аглик, который показывает, что искажаете в данный момент лицо, здесь понятно. Я, кажется, даже говорил о том, что такая выразительная функция языка усилилась резко. С другой стороны — мы пользуемся в коммуникации огромным количеством всяких изображений. Кроме письменного текста, кроме текста, который составлен из букв и слов, мы обмениваемся картинками, разными картинками, и текст втянул в себя множество таких вот картинных признаков, признаков рисунка. Наконец, есть такое измерение, и это измерение очень печальное, которое связано с некоторым снижением общей грамотности. Например, в русском языке и без того плохо, скажем, с сослагательным наклонением. Вот говорят, что изъявительное наклонение, его еще понимают как-то, да? Вот там такой-то сказал то-то. А вот как передать, что слова, которые я сейчас говорю, это не мои слова, а это слова другого человека, «он сказал, что». Раньше пользовались очень широко такими словами, как «мол», «де», «он, де, сказал» или «он сказал, что я, де, сделал то-то». Сейчас этих тонкостей стало гораздо меньше, и они действительно заменяются вот такими я бы сказал протезами языковыми. Понимание иронии — это довольно высокий уровень владения языком. Когда нам приходится заменять синтаксические способы передачи или какие-то лексические способы, словесные, словарные способы передачи иронии такими вот значками, сама эта ситуация означает только одно — упрощается, немножко примитивизируется коммуникация, и человек начинает нуждаться в сопутствующих каких-то приемах и протезах.
И.МАКСУТОВ: Но есть и другая опасность. Скажем, я в какой-то момент стал замечать, что в собственной переписке использую смайлики во многом для того, чтобы исключить, возможно, излишне жесткую интерпретацию слов. Когда ты говоришь, допустим, даже «спасибо» на самом деле, ты понимаешь… Ты говоришь «я приеду» или «я опаздываю» и так далее, и когда ты ставишь смайлик или этот аглик, то ты тем самым показываешь какое-то свое доброе намерение в этой ситуации, ты пытаешься смягчить какую-то жесткую фразу или фразу, которая может быть воспринята как жесткая, поскольку эта коммуникация не вербальная, человек не видит ни твоего лица, ни интонации, не понимает, в какой ситуации ты находишься. Поскольку регулярно приходится это делать, то уже без этого обойтись нельзя.
Г.ГУСЕЙНОВ: Да, это становится привычкой. Просто важно, как мне кажется… Вот у вас сейчас довольно интенсивная рефлексия над этой собственной привычкой возникла. Да? Почему я делаю так? Обычно мы, конечно, безотчетно общаемся. В данном случае речь идет о действительно границе между безотчетным неквалифицированным, может быть не очень квалифицированным употреблением языка и наоборот — употреблением языка рефлективным или рефлексивным, употреблением языка человеком, который думает, как он пользовался языком вчера, как он делает это сегодня, и что ему нужно сделать завтра для того, чтобы его язык с, возможно, большей полнотой выражал то, что он хочет сказать.
И.МАКСУТОВ: «ПостНаука» на РСН. У микрофона Ивар Максутов. А в гостях у нас Гасан Гусейнов. 8-495-788-107-0, звоните. Давайте так мы договоримся: мы сейчас будем слушать вопросы о тех понятиях, о тех новых словах или может быть искажениях, с которыми вы сталкиваетесь сегодня. Вот об этом мы хотим поговорить, и об этом просим вас задавать вопросы. Первый звонок послушаем. Алло. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я все-таки о другом немножко, о склонении топонимов среднего рода.
Г.ГУСЕЙНОВ: Это тоже новое в языке. А что вас волнует в склонении?
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но это же совершенно отрицает географическую привязку. Я вам там много написал SMS, почитайте.
И.МАКСУТОВ: Видели, видели SMS про топонимы. Вы конкретнее свой вопрос сформулируйте емко, мы попробуем на него ответить. Гасан, попробует на него ответить. Не захотел. Он там много написал.
Г.ГУСЕЙНОВ: Может быть мы ответим в письменном виде.
И.МАКСУТОВ: Тут было несколько сообщений. Человек был возмущен тем, что действительно склоняют топонимы, что это просто кошмар. Правила склонения топонимов среднего рода изменены (Фрязино и так далее).
Г.ГУСЕЙНОВ: На самом деле здесь существовала вариативность раньше всегда в языке. Гораздо хуже, когда эти топонимы меняют, не спросясь у местных жителей, и вместо какого-нибудь, там, Востряково делают Сколково, а само Сколково находится где-то у черта на рогах по отношению к этой станции, а название станции изменили, поскольку все знают, доехать нельзя.
И.МАКСУТОВ: Тут вопрос был все-таки про склонение: в Сколкове, или в Сколково.
Г.ГУСЕЙНОВ: А вот и так, и так можно, и так, и так должно быть можно. Человек, который говорит «в Сколкове», он изображает из себя кого-то, кто владеет более архаичной формой. А тот, кто не склоняет, тот говорит, что он современный человек.
И.МАКСУТОВ: В SMS нам написали про «мол» и «де», сейчас очень активно используются конструкции типа «а я такая, а он мне такой». Это замена все-таки?
Г.ГУСЕЙНОВ: Это не замена, конечно, совершенно никакая, «а я такая», это один из современных немов. Лет 20 назад употребляли в таком новом неожиданном значении слово «простой», «а он простой», вот это «простой» вовсе не значит, что он простой. Как раз обычное слово «простой» совсем другое значение имеет. Вот это «он такой простой, а я такая» как раз выражение, обозначающее иронию или даже сарказм иногда: я вовсе не такая, и вовсе я не простой никакой. Такого рода выражения сарказма и иронии как раз не заменяют эти «де» и «мол», потому что человек обычно это говорит или сам о себе, или о ком-то другом, но вполне изъявительно, а не в сослагательном наклонении.
И.МАКСУТОВ: Еще послушаем звонки. 8-495-788-107-0. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, я тоже по географическим названиям хотел спросить. В городе Москве или в городе Москва? Раньше мы все время говорили «в Москва-реке», а сейчас как-то больше «Москве-реке». Вот эти два слова? По поводу «нуля» или «ноля»? Как правильно здесь?
Г.ГУСЕЙНОВ: Что касается Москва-реки, это слово «Москва-река» вошло в поэзию. Да? Рифмуется с «фонарики» в замечательных стихах, например, Николая Глазкова, я сейчас не буду цитировать все. Раз это вошло в литературу, то это вот такая литературная норма. Но есть люди, которые считают необходимым говорить «в Москве-реке», и они тоже могут это делать. Имейте в виду, что вариативность — это очень важное свойство и нормы тоже. Норма — это вовсе не обязательные требования, совершенно одинаково ударять слово или одинаково его в каждом конкретном случае произносить.
И.МАКСУТОВ: «Ноль» или «нуль»?
Г.ГУСЕЙНОВ: «Ноль» и «нуль», да, совершенно верно. Существуют два слова, одно из них ближе к его истоку, к латинскому слову, а другое к преобразованной русской форме «ноль», крестики-нолики. И здесь тоже вариативность, вы можете говорить «около нуля» или «около ноля». Но вы никогда не должны, мне кажется, то есть мы не должны с вами здесь требовать от одного человека, чтобы он говорил только вот так, так будет правильно, «он полный ноль» или «он полный нуль» и так, и так можно сказать.
И.МАКСУТОВ: 8-495-788-107-0. Послушаем еще звонок. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Очень приятно вас слушать, полезно. Меня зовут Соня. Я включила не очень давно. Ударение где надо ставить «одновремЕнно» или «одноврЕменно»?
Г.ГУСЕЙНОВ: «ОдноврЕменно», потому что это в одно время. Но бывают случаи очень спорные. Вот, например, многие говорят, что надо ударение ставить в слове «деньги», «дЕнег», «к дЕньгам» на это «е». Другие говорят, нет, можно и «к деньгАм», аргументируют это тем, что слово «деньгА» произошло от слова «таньгА» и первично слово «деньгА» именно, поэтому ничего страшного в ударении «к денгАм» нет.
И.МАКСУТОВ: Общие правила: проверка ударения — проверка по корню.
Г.ГУСЕЙНОВ: Да, да.
И.МАКСУТОВ: Есть «время», соответственно «одноврЕменно», а не «одновремЕнно». Еще послушаем звонок. Здравствуйте. Говорите. Вы в прямом эфире.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей. «Шесть с половиной тысяч» или «шесть с половиной тысячи»?
Г.ГУСЕЙНОВ: Нет, «шесть с половиной тысяч», потому что здесь имеется в виду шесть тысяч, шесть тысяч с половиной, шесть с половиной тысяч. Это вопрос к Розенталю даже.
И.МАКСУТОВ: Давайте все вопросы, которые вы можете проверить с помощью сайта gramota.ru или все, что вы можете «прогуглить», вы нам не будете звонить и спрашивать.
Г.ГУСЕЙНОВ: Прогуглить яндексом.
И.МАКСУТОВ: Прогуглить яндексом? О'кей. У меня и «прогуглить» и «о'кей» сразу, ужас! Страх какой, да. 8-495-788-107-0. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вариативность говорите, а не должен ли диктор или ведущий на радио и на телевидении говорить только так, а не как иначе? Неужели на телевидении, на радио, где вроде бы как обязательные правильный язык, допустима какая-то вариативность?
Г.ГУСЕЙНОВ: В случае, который мы обсуждали сейчас, там «ноль» и «нуль», такая вариативность возможна. В случае слова «одновременно», конечно, должен человек говорить «одноврЕменно», а не «одновремЕнно». Но когда вы в обиходе слышите, как кто-то говорит «одновремЕнно» вместо «одноврЕменно», хотя правильно «одноврЕменно», эта погрешность, в общем, не очень серьезная. И как-то прерывать человека и говорить ему, что он говорит неправильно, наверное, не совсем правильно.
И.МАКСУТОВ: Мне кажется, все-таки прерывать нужно. Нам прислали SMS: «Если я правильно понимаю, язык, как и любой живой организм, имеет место быть во всех вариациях. Я каждый раз, когда слышу «имеет место быть», я пытаюсь объяснить, что можно сказать либо «имеет место», либо «имеет быть», но соединять их не нужно».
Г.ГУСЕЙНОВ: Но здесь человек хотел сказать и допустил первую очень серьезную, мне кажется, ошибку. Дело в том, что язык не является живым организмом. Язык — это очень сложная конструкция, гораздо более сложная, чем живой организм, чем каждый отдельный живой организм. И, я думаю, более сложный, чем даже человеческое существо. Потому что это некое средство, с одной стороны, которым мы пользуемся для того, чтобы общаться друг с другом. А с другой стороны — это постоянно порождаемое новое, это постоянно порождаемое познание с помощью, так сказать, себя, которое гораздо больше, чем отдельное сознание отдельных людей.
И.МАКСУТОВ: 8-495-788-107-0. Еще звонки послушаем. Алле. Говорите.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр. У нас есть такие поселки, в которых название заканчивается на «о»: Бахтызино. Нарышкино. А если, например, в газете пишут, как правильно, «в Бахтизино» или «в Бахтызине»?
И.МАКСУТОВ: Александр, не отключайтесь. Александр, вы нас слушали до этого?
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Буквально пять минут, только включился.
И.МАКСУТОВ: Тогда ладно. Просто это уже который вопрос про топонимы, склонение топонимов среднего рода. Но мы можем еще раз это проговорить.
Г.ГУСЕЙНОВ: Да. Сейчас ввели новое правило, по которому можно и даже нужно склонять. Дело в том, что не будет ошибкой и несклонение этих топонимов, потому что существовала довольно долго традиция их не склонять.
И.МАКСУТОВ: В общем, хотите так, хотите иначе. Давайте все-таки поговорим о том, с какими новыми вещами вы сталкиваетесь. Звонок еще послушаем. Здравствуйте.м РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Геннадий Петрович. Пенсионер. В последнее время популярен стал глагол «пиарить», как бы его похоронить?
И.МАКСУТОВ: Как его похоронить?
Г.ГУСЕЙНОВ: Мы бы и рады, но вряд ли это получится. Дело в том, что русский язык с огромным удовольствием обрабатывает иностранные слова разные, а в данном случае даже не просто иностранное слово, а вот эта аббревиатура PR, причем произнесенная, что тоже интересно, тоже по-английски, не «ПР», как мы бы сказали по-русски, а PR, public relations, и вот люди произнесли это слово «пиар», потом вдруг у них получился глагол из этого совершенно стихийно, появилась профессия, люди, которые занимаются этим самым пиаром, и появилось такое мутное еще… Я понимаю ваш гнев, против этого слова направленный, появилось такое представление, что пиар – это есть какая-то тайная, совершенно непонятная, коварная такая деятельность, это все то, что на самом деле хотят сделать, а вместо этого делают что-то другое. Вот говорят «это из-за пиара», «все это пиар», а что за этим пиаром стоит, непонятно. Так что нам с вами не удастся, даже если мы примем сейчас решение и проголосуем за него, скажем, что «пиар» нужно исключить из русского языка, он довольно долго еще будет существовать.
И.МАКСУТОВ: 8-495-788-107-0. Может еще два звонка еще успеем послушать. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Вадим. Москва. Помогите мне привыкнуть к словосочетанию, которое везде употребляется — «по-любому» и «по ходу».
Г.ГУСЕЙНОВ: Да, совершенно верно, есть такие словосочетания. Ну, как к ним можно отнестись? Вот это «по-любому», да, но вот так говорят, многие молодые люди так говорят, некоторые так пишут. И вот тут бы я вам посоветовал, если вам самому приходится употреблять это слово, ну, вот употребляйте его в кавычках и добавляйте «как теперь говорят». «По ходу» действительно, довольно интересно, что люди, говорящие по-русски, или на русском языке, как на родном языке, и живущие за пределами России, они часто не знают этого нового значения слова «по ходу», в котором употребляет сейчас в молодежном жаргоне в значении «например», «как бы», а они используют это в старом значении, «по ходу», то есть в ходе чего-то.
И.МАКСУТОВ: Попробуем еще один звонок послушать. Здравствуйте.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Виктор. Живу в городе Щелково. Букву «ё» меняю, сколько лет, как говорится, волнует. Что вы на это скажете? Надо ее возрождать или нет? Все меняется, смысл. Как внуков учить?
И.МАКСУТОВ: Подождите. Не очень понятен ваш вопрос.
РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Буква «ё».
И.МАКСУТОВ: Буква «ё» пропала? О'кей.
Г.ГУСЕЙНОВ: Ее ввели в свое время. Сейчас некоторые пользуются этой буковой по-прежнему для того, чтобы что-то обозначать, причем во всех случаях, когда нужно и когда не нужно. Как правило, ее употребляют в ситуациях, когда можно спутать и произнести вместо все всё, или наоборот вместо всё все, а вы хотите сказать всё, вроде таких фраз, как «всё врут календари» или «все врут календари». У этой буквы есть право на существование, в отдельных случаях для тех, кто не знает, как правильно написать.
И.МАКСУТОВ: Я напоминаю, что у нас в гостях был Гасан Гусейнов, доктор филологических наук, профессор факультета филологии Высшей школы экономики. Гасан, спасибо огромное за этот разговор интересный.
Г.ГУСЕЙНОВ: Спасибо вам.
И.МАКСУТОВ: Нам нужно уже прощаться, но я напоминаю, что «ПостНаука» на РСН каждое воскресенье в 7 часов. В следующий раз будет точно такой же интересный разговор, правда, мы еще не придумали, кто это будет, так что следите за анонсами на РСН. Я с вами прощаюсь. Это был Ивар Максутов и «ПостНаука» на «Русской службе новостей».
Программа 10.03.2013 | 19:03
http://www.rusnovosti.ru/programms/prog/241211/250546
© 2000 - 2009 Русская Служба Новостей
