Передача : Говорим по-русски. Ведущие : Ксения Ларина, Ольга Северская, Марина Королева.
Гость : Ирина Левонтина.
К. ЛАРИНА - Ну что, мы продолжаем свою просветительскую деятельность.
О. СЕВЕРСКАЯ - Продолжаем.
К. ЛАРИНА - Здесь Ольга Северская.
О. СЕВЕРСКАЯ - Здравствуйте.
К. ЛАРИНА - Здесь Ксения Ларина и здесь наша гостья Ирина Левонтина.
И. ЛЕВОНТИНА - Здравствуйте.
К. ЛАРИНА - Добрый день, Ира, здравствуйте. Старший научный сотрудник русского языка Российской Академии наук, автор книги «Русский со словарём». Эту книгу мы сегодня в качестве главного подарка рассматриваем.
О. СЕВЕРСКАЯ - И будем разыгрывать.
К. ЛАРИНА - И разыгрываем, да.
О. СЕВЕРСКАЯ - И вопросы у нас авторские при этом. Но мы ещё должны сказать, что Ирина – ещё наш брат-журналист, потому что она работала в «Итогах» тех самых.
К. ЛАРИНА - Наша сестра.
О. СЕВЕРСКАЯ - Наша сестра, да. Наша сестра-журналистка. Потому что она и в «Итогах» имела колонку, и в еженедельном журнале.
И. ЛЕВОНТИНА - В газете «Троицкий вариант».
К. ЛАРИНА - Я могу сказать вообще одну вещь. Буквально сейчас на наших глазах Александр Гаврилов встал перед Ириной на колени.
И. ЛЕВОНТИНА - На одно колено.
К. ЛАРИНА - Я впервые в жизни такое увидела.
И. ЛЕВОНТИНА - На одно колено.
К. ЛАРИНА - И поняла, что это драгоценный человек во всех смыслах. Девочки, я только одну секундочку. Я должна назвать наших победителей, которые у нас книжку получают Екатерины Мурашовой «Ваш непонятный ребёнок», можно? Это Василий, телефон 595, Люда 296, Екатерина 381, Саша 116, Люба 208 и Лена 723. 6 книг Екатерины Мурашовой отправляются, надеюсь, в хорошие руки. Ну а мы возвращаемся в программу «Говорим по-русски».
О. СЕВЕРСКАЯ - И мы тему так обозначили, собственно говоря, как тему книги. Какова культура, такова и речь. Мы всем знаем, что бытие определяет сознание, сознание определяет язык. Я первый вопрос хотела бы задать такой: вот, что же у нас произошло?
К. ЛАРИНА - Дай мне книжку пока.
О. СЕВЕРСКАЯ - Ну, на.
К. ЛАРИНА - Да, а то мне вчера её подарили, а я её оставила дома, к сожалению.
О. СЕВЕРСКАЯ - Ах ты! Теперь автограф я тебе принесу из Института, ты его вклеишь.
К. ЛАРИНА - Красивая книжка такая.
О. СЕВЕРСКАЯ - Очень красивая книжка.
И. ЛЕВОНТИНА - Книжка очень красивая, замечательная художница Лиза Ольшанская её нарисовала. И я очень благодарна издательству «Азбуковник», которое согласилось на все наши фантазии, потому что книжка издана очень на красивой мелованной бумаге. Я говорила – я хочу, чтобы она была красивая, я не хочу, чтобы это выглядело, так, такая серая, на газетной бумаге, научно-популярная книжка, я хочу, чтобы это был интеллектуальный гламур.
О. СЕВЕРСКАЯ - Интеллектуальный гламур – это веяние эпохи?
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно.
О. СЕВЕРСКАЯ - Конечно? Так что у нас происходит всё-таки с культурной и с языком?
И. ЛЕВОНТИНА - Меняется. Но, вот, просто какова культура, таков и язык. Так сказала, звучит очень угрожающе. А книжка очень оптимистичная. Там как раз говорится, что, ничего, никто не умирает, всё хорошо.
К. ЛАРИНА - Я вот сама собой открыла главу, которую вчера открыла. Россиеведение называется. Они подают нам знаки. Когда Путин сказал своё знаменитое «в сортире замочим», это был, конечно, знак.
И. ЛЕВОНТИНА - Был.
К. ЛАРИНА - И тут важнее не смысл выражения, а его стилистическая окраска. И если бы он сказал «будем, мол, вести решительную борьбу с терроризмом», это было бы не то. Но фирменный путинский стиль и характерный юморок всем давно и хорошо известны. И насчёт «пыль глотать», и шуточки про обрезание. Почему-то особенно ему полюбилась тема соплей: «А мы всё сопли жуём. Это всё выковыряли из носа и размазали по своим бумажкам». «Утирать кровавые…». Уж не надо, написал автор – слушайте.
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно.
К. ЛАРИНА - «Да что там… на самом деле понятно: сопли обеспечивают практически ту же степень грубости, как шутки на сексуальную или анально-фикальную тему, но без риска совсем уж окончательной непристойности. И когда Медведев произносит - «придурки, уродцы, подставили, крышу сносит» – это тоже знак. Я, мол, тоже Собакевич». Блестяще, спасибо вам.
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, там про политику довольно мало. Там в основном всё-таки не про это. Ну, так попалось, действительно.
О. СЕВЕРСКАЯ - На днях я слышала доклад Ирины в нашем Институте на такой очень серьёзной конференции. Там были другие цитаты про политику.
И. ЛЕВОНТИНА - Там такие, приличные.
О. СЕВЕРСКАЯ - Вот, я хотела поговорить. Потому что, насколько я помню, цитата из Путина была про амбициозные цели, которые ставит перед собой страна, а цитата из Медведева, из президента, была по поводу комфортной жизни.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, «Россия должна лучшей страной для комфортной жизни».
О. СЕВЕРСКАЯ - Вот тут немножечко поподробнее. Почему вдруг амбициозные цели, комфортная жизнь?
И. ЛЕВОНТИНА - Действительно интересно. Я занимаюсь живой жизнью языка, замечаю, что, действительно, очень правильно, что не мы говорим языком, а язык говорит нами. Вот, человек может хотеть сказать что-то одно, а в выборе слов прорывается что-то другое, какие-то очень важные смыслы, которые, может быть, сам он не до конца осознаёт. Вот, наши политики, оба начальника – они постоянно говорят о величии, о том, что Россия – великая держава и всех победит, там, и об имперских каких-то замашках, но в выборе слов видно, что что-то поменялось и какие-то представления о России и её месте. Вот, действительно, это же замечательно, что сказал Медведев когда-то давно и повторил много раз, что Россия должна ставить перед собой амбициозные цели. Ведь амбициозные цели – это совершенно не то же самое, что привычное нам с детства «великие цели», потому что великие цели туманны, недостижимы, ну, труднодостижимы и неизвестно вообще, нужны ли они, а, вот, амбициозные цели – они хотя и с трудом, но всё-таки достижимые, вполне реальные. Вот это очень важно, что прорывается это новое слово, которое появилось тоже в языке, вошло в моду совершенно неслучайно вместе с целой серией других слов, которые показывают изменения, серьёзные изменения представлений наших о том, что важно в жизни, о том, как надо жить.
О. СЕВЕРСКАЯ - То есть, раньше амбиция – было плохо, а теперь амбиция – хорошо.
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно, не только амбиция. Целый класс слов, которые указывали на такое, на высокую самооценку, грубо говоря. Они все были отрицательные: самоуверенность, самонадеянность, апломб, амбиции, и так далее, гонор. Вот, сейчас многие из них меняют оценку, и мы уже говорим «амбициозный человек», «амбициозные задачи», в объявлениях о вакансиях пишут – «нужны амбициозные молодые сотрудники», и в этом нет ничего плохого, и слово «карьерист» тоже меняет оценку.
К. ЛАРИНА - Да, я тоже хотела сказать, что карьеризм как оценка человеческая, как говорим про него – карьерист, потихонечку проходит…
И. ЛЕВОНТИНА - Да, вот в поколениях различаются, у молодёжи уже… если раньше, если про кого-то сказали, что это амбициозный и карьерист, то это, конечно, герой фельетона.
К. ЛАРИНА - Но, вообще, не люблю карьеристов всё равно.
И. ЛЕВОНТИНА - Потому что вы в слово «карьерист» вкладываете тот смысл, который мы в него вкладывали раньше, что он ради карьеры готов поступиться какими-то человеческими отношениями, сделать что-то плохое.
К. ЛАРИНА - Да, да, да, да, да.
И. ЛЕВОНТИНА - А сейчас карьерист – это просто человек, для которого очень важна профессиональная реализация.
К. ЛАРИНА - Как… давайте тогда ещё одно определение вспомним, которое тоже меняет свой смысл – успешный, успех.
И. ЛЕВОНТИНА - Успешный, конечно, это было одно… я тоже про него написала про одно из первых таких слов, сочетание «успешный человек». Забавно, что сейчас люди просто не верят, что 20 лет назад такого сочетания просто не было. Можно было говорить об успешных переговорах или, там…
К. ЛАРИНА - Об успешном спектакле.
И. ЛЕВОНТИНА - Об успешном… да, вот, о каких-то таких вещах, но про человека такого сочетания просто не было, оно было неправильным. И переводчики испытывали огромные трудности при переводе сочетания «successful man».
К. ЛАРИНА - Угу.
И. ЛЕВОНТИНА - И на сайте переводчиков до сих пор можно найти рассуждения: ну как сказать? Слово «успешливый» - оно, конечно, совершенно не годится. Интересно, что было слово «преуспевающий», но оно именно означало то же самое, что в карьеристе, что человек чем-то таким важным поступается ради этого успеха. Кто такой «преуспевающий адвокат»? Это не тот, который защищает диссидентов. Это тот, у которого богатые клиенты. Он их отмазывает, и в полном порядке.
К. ЛАРИНА - А что сегодня вкладывается в это понятие – успешный человек?
И. ЛЕВОНТИНА - Успешный человек. Неверно было бы думать, что в это вкладывается только то, что он получает много денег. Это не так. Успешный человек – это человек, который полностью раскрывает свой потенциал профессиональный.
К. ЛАРИНА - То есть, состоявшийся?
И. ЛЕВОНТИНА - Вот, состоявшийся – это то, что было раньше. Но при этом состоявший человек раньше – он мог при этом совершенно не получать никакой отдачи от общества.
К. ЛАРИНА - Угу.
И. ЛЕВОНТИНА - А успешный человек – он получает, но не только деньги, а признание. Он… вот это ещё одно слово, я про него вчера писала – «востребован». Это тоже замечательное новое… ну, как новое? Слово «востребованный» было, там, особенно невостребованные бандероли или трупы. А сейчас появилось вот это очень важное определение – востребованный человек, который на каждом шагу. И опять, мы без него уже не можем обойтись, и даже не понимаем, как без него раньше жили. А раньше жили, потому что оно для него было ненужно. Как говорила Цветаева, даже смысла такого не было. Новые слова приживаются, когда появляется новый смысл.
К. ЛАРИНА - Это что? Какую картину нам рисует современная Россия? Вот, всё, что мы сумели сейчас назвать, из этих старых новых слов.
И. ЛЕВОНТИНА - Пока ничего страшного. Потому что раньше особенностью русской культуры было то, что философы называют «пониженной достижительностью», то есть, успех не считался жизненной ценностью. То есть, конечно, люди стремились чего-то добиться, но это не было такой экзистенциальной ценностью, чтобы… а в человеке самое важное – это не то, какого успеха он достиг, а какая у него душа, какой он человек, в каких он отношениях с другими людьми, и так далее. И более того, даже было в русской культуре как-то симпатично быть неудачником.
К. ЛАРИНА - Конечно.
И. ЛЕВОНТИНА - Слово «неудачник» - это что-то чеховское такое, помним, мы помним у Ахматовой про Бродского «золотое клеймо неудачи». Это была такая особенность русской культуры.
К. ЛАРИНА - На бытовом уровне не принято в нашей стране на вопрос «как дела?» говорить «великолепно, отлично, файн». Сегодня это уже тоже стало по-другому.
И. ЛЕВОНТИНА - Это меняется, это меняется, и это, конечно, симпатично про этих неудачников, можно грустить, что исчезает… уходит эта какая-то особенность милая русской культуры, но, в общем-то, то, что люди стремятся себя реализовать – в общем, в этом нет ничего плохого.
К. ЛАРИНА - Мне кажется… всё равно, я в этом вижу какое-то негативное всё-таки движение. Не в ту сторону, в которую бы надо. Это мои личные сомнения. Я могу вам привести пример. Вы поймёте, о чём я говорю. Я его приводила уже много раз в нашей студии, когда мы говорили об успехе, о том, что такое сегодня успех. В программе у Познера был Сергей Соловьёв, режиссёр наш знаменитый, кинорежиссёр. И Познер у него спросил – вы считаете себя успешным человеком? А Соловьёв говорит – а вы? Спрашивает, возвращает вопрос. Познер говорит – конечно, да, я, наверное, человек успешный, а вы тоже? На что ему Соловьёв отвечает - вы понимаете, как можно считать себя успешным человеком в стране, где творила Ахматова, творил Мейерхольд, понимаете? Всё, вот это очень многие вещи сразу же ставит на свои места.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, мне кажется, что это здесь ни при чём, потому что Ахматова, Мейерхольд – это великие люди. Именно хорошо, что обязательно о себе говорить либо совсем уничижительно, либо говорить «я великий», а появилось слово, которое не претендует на то, что человек себя называет великим, но в то же время адекватно оценивает свою социальную реализованность, востребованность, и так далее. Ну, успешный, да.
К. ЛАРИНА - Шевчука вряд ли назовёшь успешным музыкантом.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, конечно.
К. ЛАРИНА - А, вот, Макаревича назовёшь, понимаете? Вот, всё-таки есть эта разница.
О. СЕВЕРСКАЯ - Ну, кстати, можно ещё назвать между прочим и Ахматову, и Мейерхольда можно назвать творческими людьми. Шевчука и Макаревича тоже можно назвать творческими людьми, а есть креативные.
И. ЛЕВОНТИНА - Это тоже одно из замечательных таких слов, креативный.
О. СЕВЕРСКАЯ - Креативный, да.
И. ЛЕВОНТИНА - Над которым очень смеются, говорят – ну зачем заимствовать, есть же слово «творческий», зачем заимствовали.
К. ЛАРИНА - Нет, творческий всё-таки не то.
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно, не то.
К. ЛАРИНА - Креативный – человек, фонтанирующий идеями, да?
И. ЛЕВОНТИНА - Дело не только в этом. Творческий – это очень высокое слово. И это слово, которое обозначает творчество в высшем смысле. А в русском языке очень не хватало слова для такого бытового варианта творчества, для повседневного – в одежде, там, в каких-то… в рабочих ситуациях, когда человек придумывает какое-то оригинальное решение… такую мощную тяжёлую артиллерию, как творчество для этого использовать было странно. Слова не было. Поэтому слово «креативный» так хорошо прижилось. И интересно, во-первых, часто говорят – ну, это заимствование. Ну, хорошо, заимствование, а что нам мешало нам раньше его заимствовать? Раньше не заимствовали, потому что раньше было не нужно.
К. ЛАРИНА - Ну, подождите, у нас же есть должность даже такая – креативный…
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно.
О. СЕВЕРСКАЯ - Криэйтор. Вспомним Пелевина.
И. ЛЕВОНТИНА - Нельзя было написать в объявлении о вакансиях: требуются творцы, созидатели, и так далее.
К. ЛАРИНА - Рекламы, например.
И. ЛЕВОНТИНА - Рекламы. Потому что все эти слова зарезервированы в русском языке за высокой. В русской культуре… это как раз особенность русской культуры. Очень велико противопоставление между, так сказать, миром дольним и миром горним.
К. ЛАРИНА - Подождите, Толстой – креативный человек? Лев Николаевич.
И. ЛЕВОНТИНА - Вы знаете, это отдельная проблема, когда появляется какое-то современное слово, и в современных терминах начинают описывать людей других эпох и других ценностей. Это всегда появляется… возникает немножко комический эффект.
О. СЕВЕРСКАЯ - Как раз этот эффект мы используем в нашей игре.
И. ЛЕВОНТИНА - Естественно. А, давайте поиграем.
О. СЕВЕРСКАЯ - Хотите сейчас поиграть?
К. ЛАРИНА - Нет, давайте ещё поговорим. Так интересно. Такой набор слов появился. Это очень важно. Портрет времени абсолютно.
О. СЕВЕРСКАЯ - Про портрет времени. Что мы не заимствовали криэйторов, потому что у нас были творцы, криэйторы были не востребованы.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, нет, нет, потому что были творцы великие писатели, и не было идеи, что, вот, должна быть какая-то должность придумщика…
О. СЕВЕРСКАЯ - Придумщика.
И. ЛЕВОНТИНА - Придумщиков, в такой, в повседневной жизни.
О. СЕВЕРСКАЯ - Почему тогда не придумщик? Всё-таки интересно. Это первые полвопроса.
К. ЛАРИНА - Ведь придумщик – это совершенно какое-то бесполезное занятие.
О. СЕВЕРСКАЯ - Бесполезное занятие.
К. ЛАРИНА - Как такой, мечтатель.
И. ЛЕВОНТИНА - Потому что когда слово заимствуется, вместе с ним заимствуется целый кусок того, что называется «картина мира», так сказать, в кавычках, западной картины миры и целой системы представлений и ценностей. Поэтому слова очень часто, вот, прямо заимствуются с готовым каким-то кругом идей. Часто не тех, которые реально есть в языке, стоят за этим словом, а тех, которые, как мы думаем, должны стоять, вот, в нём, там, скажем, в английской, в американской картине мира.
О. СЕВЕРСКАЯ - Тогда у меня ещё такой вопрос: что же получается? Что комфортная жизнь – это как раз то, чего нам не хватает, а не то, что она была бы, там, благополучная, с какой-то зарплатой, с социальными гарантиями, комфортная?
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно. Комфортный – не было такого слова, потому что комфорт не был такой особой ценностью. Комфорт был чисто бытовой категорией, а потом появилось прилагательное «комфортный», бы говорим «комфортный» обо всём: о человеческих отношениях, о погоде, и так далее, и так далее. И никаким другим словом это обозначить нельзя. Ведь что такое «комфортный»? Это такой приятный, но без экстрима.
К. ЛАРИНА - Комфортный человек.
И. ЛЕВОНТИНА - «Мне с этим человеком комфортно» - это не значит, что там какие-то африканские страсти. Если африканские страсти – нельзя сказать, что комфортно. В том-то и дело. Такого слова не было. Было слово «комфортабельный», но оно относилось только к предметам.
К. ЛАРИНА - К лайнерам.
И. ЛЕВОНТИНА - К креслам, там, и так далее. Вот, слово «комфортный» появилось и принесло с собой очень важную идею, что хорошо, когда человек в ходе жизни всё время от самого процесса жизни получает такое удовольствие. Не слишком острое, не отвлекающее от дел, но фоном жизни должно всё время быть вот такое удовольствие. Это идея, которой не было в русской культуре. Вот, идея удовольствия не было ценностью, было чем-то таким слегка компрометирующим.
К. ЛАРИНА - Ну, вот, я нашла противопоставление всему этому гламуру, успеху, амбициозности…
О. СЕВЕРСКАЯ - Элитарности.
К. ЛАРИНА - Элитарности. Достоевский «надрыв». Вы сами об этом пишете.
И. ЛЕВОНТИНА - Надрыв – очень интересное слово. Это уже немножко другой сюжет, конечно. Да, это страшное интересное слово. Интересно, что…
К. ЛАРИНА - Я очень люблю это слово, я его очень важно использую в текстах.
И. ЛЕВОНТИНА - Да. Это важно. Это действительно трудно переводимое слово, и, между прочим, в одном из последних переводов «Братьев Карамазовых» оно было оставлено вообще без перевода.
К. ЛАРИНА - Да что вы?
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно.
К. ЛАРИНА - То есть, на английский язык невозможно….
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, перевести всё можно. Весь вопрос в том, насколько это будет точно, и, кроме того, часто можно перевести, но 10-ю разными словами в разных ситуациях. А, вот, скажем, для понимания романа Достоевского «Братья Карамазовы» очень важно, что это одно слово, что это ключевое слово, вокруг которого всё закручено. Если в переводе будет 10 разных – где-то истерика, где-то ещё что-то, то тогда потеряется вот эта роль ключевого слова.
К. ЛАРИНА - А тоска?
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, тоска – да, про тоску часто говорили, что это тоже такое трудно переводимое слово русского языка, потому что часто за каким-то словом закрепляется целая совокупность культурных представлений. И слово-то перевести можно, но уйдёт именно вот вся эта бахрома культурная.
К. ЛАРИНА - Ир, а вам-то всё ближе? Мне даже интересно. Вы бы за что проголосовали? За надрыв, за тоску, за творчество или за креативность, комфорт, амбициозность, успешность?
И. ЛЕВОНТИНА - Я за русский язык.
К. ЛАРИНА - Ну, ладно. Вы же понимаете, о чём я спрашиваю. Я не про слова говорю.
И. ЛЕВОНТИНА - А я вам отвечаю совершенно честно: да, я обожаю русский язык, я очень его люблю, мне всё так нравится. Нет, конечно, как человек я часто раздражаюсь по поводу каких-то неудачных слов.
К. ЛАРИНА - Вот, слово «рефлексия» у нас слово очень стало модным, рефлексирующий человек, и тоже в этом есть что-то такое негативное в оценке человеческой.
И. ЛЕВОНТИНА - А дело в том, что это как раз из времён русской классической литературы вот такое представление о таком герое, который, ну, типа Тургеневского Рудина, который… у которого жизнь пропадает, потому что он всё время что-то такое обдумывает.
К. ЛАРИНА - Чеховские герои.
И. ЛЕВОНТИНА - Гамлетовская тема, но в таком, смирном, варианте. А сейчас действительно появляется некоторое отрицательное, потому что дело надо делать, что там…
К. ЛАРИНА - Что там ныть, да. Нам слово придумали по поводу креативный – изобретательный.
И. ЛЕВОНТИНА - Изобретательный понимаете как? Ну, вот, говорят про экстравагантно одетую женщину – вы такая креативная. Ну, что сказать? Изобретательная – это значит голь на выдумки хитра. Это немного другой смысл.
О. СЕВЕРСКАЯ - Да, и опять же в объявления о работе – требуются изобретатели. Это тоже у нас изобретатели имеют совершенно чёткий смысл.
И. ЛЕВОНТИНА - Это, конечно, другое, вечного двигателя, да.
О. СЕВЕРСКАЯ - Да, вечного двигателя, и так далее.
К. ЛАРИНА - Ну, что мы ещё не назвали? Какие определяющие смыслы эпохи в словесном выражении?
О. СЕВЕРСКАЯ - Это язык эпохи потребления в словесном выражении это очень характерно.
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, вот, комфорт – это немножко из этой серии. Действительно, стало гораздо больше внимания к потреблению. Ну, вот, слово «гламур» – оно на самом деле из этой серии. Почему появилось и так вошло в моду слово «гламур», у которого вообще очень интересная история, потому что очень многие люди до сих пор считают, что это слово французское и, соответственно, даже ударение, которое появилось в этом слове на русской почве, гламУр, ударение на последнем слоге, говорит о том, что люди ряд его поставили в ряд бонжур, тужур…
О. СЕВЕРСКАЯ - Лямур.
И. ЛЕВОНТИНА - Лямур. Ну и гламур сюда же. На самом деле это слово английское.
К. ЛАРИНА - Так.
И. ЛЕВОНТИНА - И оно, ну, появилось довольно давно уже. А в русский язык оно было заимствовано, ну, видимо, как-то так по названию… повлияло название журнала, «Glamour», которое выдели в письменном виде, и считали, что это гламур. И эта идея – сделайте нам красиво. Очень в нашей жизни не хватало вот какой-то такой обыденной ежедневной повседневной красоты. Как-то очень много было вокруг серости, убожества, люди стремились к таким мелким… мне кажется, ничего постыдного нет в том, что люди к этому стремились. Просто когда появилось слово гламур и когда люди дорвались до каких-то возможностей потребительских, это, конечно, сначала… все такие вещи сначала принимают анекдотические формы всегда гротескные, потом это уходит. Вы заметили, что слово гламур уже вышло из моды? Одно время казалось, что ничего, кроме гламура просто вокруг нет.
К. ЛАРИНА - Ну, сегодня только в ироническом контексте употребляется, да?
И. ЛЕВОНТИНА - Оно как-то поцарствовало, поцарствовало и ушло на какое-то своё небольшое ограниченное место.
К. ЛАРИНА - Ирочка, у нас новости. Потом продолжим и уже разыграем эту книжку удивительную. Я просто должна её прочитать срочно, срочно.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА - И сегодня мы делаем это с Ольгой Северской и с нашей гостьей Ириной Левонтиной, старшим научным сотрудником Института русского языка Российской Академии наук, автора книги «Русский со словарем». Это книга, в которой своеобразный диагноз нынешней эпохи Ирина ставит через слово, как лингвист. Тут, кстати, я ещё обнаружила свои «любимые» слова, вернее, одно слово – позитив, которое я ненавижу всеми фибрами своей души. Как вы уже поняли, что мне милее Достоевский «надрыв», но ещё одно слово, которого здесь нету, мне бы интересно тоже узнать ваше мнение о его этимологии. Это слово «элита», которое сегодня тоже упоминается очень часто, творческая элита, есть общественная элита, элита общества. Я не помню, у нас в советское время по-моему в ходу не было этого слова.
И. ЛЕВОНТИНА - Слово было. Интересно, что не было прилагательного «элитный» в применении к людям.
К. ЛАРИНА - Да, да, да.
И. ЛЕВОНТИНА - Интересно, так же как комфортный-комфортабельный было слово «элитарный», и появилось прилагательное «элитный» с новым набором смыслов. И ясно, что элитный – это не совсем то же самое, что элитарный. Про элиту сейчас очень много исследований, не столько лингвистических, сколько социологических.
К. ЛАРИНА - Политических.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, политических, действительно.
К. ЛАРИНА - А что было в советское время? Кого мы имеем в виду? Сегодня мы называем кого элитой общества?
И. ЛЕВОНТИНА - Дело в том, что это не было таким ключевым словом, поэтому не было и общепринятого представления, что, кого считать…
К. ЛАРИНА - Прослойка-то была. Мы просто её по-другому называли.
И. ЛЕВОНТИНА - Что значит прослойка? Тоже были разные прослойки. Были дети каких-то партийных начальников.
К. ЛАРИНА - Мажоры.
И. ЛЕВОНТИНА - Мальчики-мажоры, да.
К. ЛАРИНА - Золотая молодёжь была, вот.
И. ЛЕВОНТИНА - Золотая молодёжь. Это всё какие-то слова каждая со своей бахромой. У которых были больше возможностей. Были с другой стороны и люди, которых тоже называли элитой – самые образованные, самые культурные, вот, их называли элитой. У каждого человека было своё мнение о том, кто лучший. Не было такого общепринятого… Собственно говоря, общепринятого и сейчас нет. Некоторые считают, что элита – это самые богатые, некоторые, там, как-то ещё считают.
К. ЛАРИНА - Ну, как…
И. ЛЕВОНТИНА - Я поэтому пока и не написала об этом слове, потому что мне как-то неясно. По-моему, у него ещё значение на самом деле не устоялось, поэтому рано о нём ещё…
К. ЛАРИНА - Смотрите. Буквально неделю, там, дней 10 назад журнал «Русский репортёр» раздавал свои призы по номинациям… называлась «Самые авторитетные люди России», так?
И. ЛЕВОНТИНА - Да.
К. ЛАРИНА - В каждом… как это называется?
И. ЛЕВОНТИНА - В каждой номинации.
К. ЛАРИНА - Не номинации. Сообщества профессиональные – учителя, врачи, там, не знаю, писатели, неважно.
И. ЛЕВОНТИНА - А, понятно.
К. ЛАРИНА - И, вот, когда всё это завершилось, ведущий обратился уже к лауреатам, которые получили эти наградные листы, какие-то там статуэтки, которые возглавляют списки 10 лучших авторитетных людей в своей профессии, что вы-то и есть элита общества, обратился он к этим людям.
И. ЛЕВОНТИНА - Вот именно это очень важно, что именно – вы-то и есть. Это именно подтверждает мои слова о том, что… Это и есть полемическая фраза. Именно потому что нет в обществе единого представления о том, кто его элита, потому что разные считают разное. Ведущий настаивал на том, что это элита, потому что он понимает, что на самом деле элитой, конечно, считают не учителей, а совершенно других людей.
К. ЛАРИНА - Сурков говорил, когда приезжал на Селигеры на свои, обращаясь к молодым людям, которые ещё не успели совершить в своей жизни – вы будущая элита России.
И. ЛЕВОНТИНА - Конечно, потому что сейчас представление о том, что лучшие люди – это чиновники, это, конечно, оно очень мощно представлено…
О. СЕВЕРСКАЯ - Раньше же были элитными только сорта пшеницы, какие-то отдельные породы животных, и ещё были элитные войска. Вот, они так есть до сих пор элитные войска, то есть, это образцовые. А сейчас элитный, элитарный – он ещё значит очень дорогой.
И. ЛЕВОНТИНА - Элитарный, особенно элитарный, конечно.
К. ЛАРИНА - А что противопоставляется элите?
О. СЕВЕРСКАЯ - Доступный.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, если дорогой, если элитный как дорогой, то это доступный.
К. ЛАРИНА - Нет, нет, нет, я имею в виду в отношении человеческого материала.
И. ЛЕВОНТИНА - Знаете, я думаю, больше всего противопоставляется другое слово – быдло, о котором я ещё не написала…
К. ЛАРИНА - То есть, либо ты элита. Если ты не элита, то ты быдло. То есть, вариантов нет никаких промежуточных
О. СЕВЕРСКАЯ - Всё как у животных. Некоторые животные равны, а некоторые равнее.
К. ЛАРИНА - Хорошая страна.
О. СЕВЕРСКАЯ - Отличная. Мы хотим книгу сделать достоянием народа хотя бы в нескольких экземплярах.
К. ЛАРИНА - Обалденная книга, ребята. Книгу предлагаем. Сколько у нас?
О. СЕВЕРСКАЯ - У нас три. Гламурная.
К. ЛАРИНА - Она продаётся?
И. ЛЕВОНТИНА - Она продаётся.
К. ЛАРИНА - На какой полке стоит, в каком отделе?
И. ЛЕВОНТИНА - Я не видела. Но думаю, что… мне говорили, что в библиоглобусе, в Москве, в «Молодой гвардии», в магазинах «Мина» она должна продаваться.
О. СЕВЕРСКАЯ - Честно говоря, рекомендуем покупать у нас в Институте, потому что у нас немножко дешевле.
К. ЛАРИНА - Вот, вы её в какой отдел как автор поместили?
И. ЛЕВОНТИНА - Да я же нет. Я как автор отдала её в издательство. Издательство её отдаёт распространителям, а распространители отдают в магазины…
К. ЛАРИНА - Она выглядит так. Она написана так. В каком отделе она должна продаваться?
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, я бы хотела, чтобы она не там, где научные книжки, а там, где нон-фикшн всякий такой.
К. ЛАРИНА - Ну, будет она стоять в отделе «русский язык».
О. СЕВЕРСКАЯ - Нон-фикшн.
И. ЛЕВОНТИНА - Нон-фикшн. Язык меняется, язык меняется, это же не то, что он сейчас вдруг стал меняться. Язык постоянно меняется, и в этом нет ничего страшного. Это значит, что он живёт.
К. ЛАРИНА - «Вы плебс, а мы элита», - говорил директор съёмочной группы сериала «Менты» осветителю», - написал нам Дмитрий.
О. СЕВЕРСКАЯ - Спасибо, Дмитрий, за пример.
К. ЛАРИНА - Поиграть очень хочется.
И. ЛЕВОНТИНА - А можно сейчас, прежде чем вопрос, я сначала расскажу историю.
К. ЛАРИНА - Да, давайте.
И. ЛЕВОНТИНА - Игра такая. Она ,прежде чем играть в игру, расскажу её предысторию. В своё время в Советский Союз приехала Индира Ганди. Её… она встречалась с Брежневым. И, вот, Индира Ганди произносит речь. Переводчик переводит. Переводчик говорит – как сказал ваш поэт Тютчев, «счастлив, кто пришёл в этот мир, когда решается его судьба». Понятное дело, это был обратный перевод строчек «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Ровно так же устроена и игра. Берётся какая-то известная, очень известная строчка – и пересказывается. Желательно так, чтобы не было одного повторяющегося слова.
К. ЛАРИНА - А, то есть, чтобы перевели это всё.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, и нужно догадаться, что это такое. Например.
К. ЛАРИНА - Как звучит в оригинале.
И. ЛЕВОНТИНА - «Не надо меня провоцировать без необходимости».
К. ЛАРИНА - Так.
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, что? Как это, догадались? Это, конечно, строчка Баратынского «Не искушай меня без нужны».
К. ЛАРИНА – «Не надо меня провоцировать без необходимости».
И. ЛЕВОНТИНА - Без необходимости. Видите, все слова заменены, а смысл сохранён. Ну, вот, могу сразу загадать уже слушателю. Первое будет очень лёгкое. Поэтому первый, кто дозвонился, тому повезёт.
К. ЛАРИНА - Давайте.
И. ЛЕВОНТИНА - А, уже загадывать?
К. ЛАРИНА - Да.
И. ЛЕВОНТИНА - Пожалуйста, очень просто: «Мне вспоминается волшебный миг».
К. ЛАРИНА - Переведите, пожалуйста, поближе к оригиналу.
О. СЕВЕРСКАЯ - К оригиналу.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, и автора скажите.
К. ЛАРИНА - Ну, что ж, давайте попробуем. «Мне вспоминается волшебный миг». Наш телефон 3633659. Алло, здравствуйте, алло, алло.
СЛУШАТЕЛЬ - Алло.
К. ЛАРИНА - Да.
СЛУШАТЕЛЬ - «Я помню чудное мгновенье».
К. ЛАРИНА - Прекрасно.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, автора ещё скажите, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ - Александр Сергеевич.
К. ЛАРИНА - Знаем такого. Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ - Наталья.
К. ЛАРИНА - Наталья, вам повезло: книга обалденная.
СЛУШАТЕЛЬ - Спасибо.
К. ЛАРИНА - Всё, вам спасибо. Так.
И. ЛЕВОНТИНА - Так. Следующий вопрос, да?
К. ЛАРИНА - Да.
И. ЛЕВОНТИНА - «Мы хотим, чтобы нашим коллективным монументом стала созданная в сражениях сумма советской власти и электрификации всей страны».
К. ЛАРИНА - Ещё раз.
И. ЛЕВОНТИНА - «Мы хотим, чтобы нашим коллективным монументом стала созданная в сражениях сумма советской власти и электрификации всей страны».
К. ЛАРИНА - Переведите, пожалуйста, на язык поэтический. 3633659.
И. ЛЕВОНТИНА - Это, я думаю, для молодёжи уже будет трудно.
К. ЛАРИНА - Давайте попробуем.
О. СЕВЕРСКАЯ - Может быть, кто-то ходил мимо здания ГОЭЛРО? Считайте это подсказкой.
К. ЛАРИНА - Алло, здравствуйте, алло. Говорите, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ - Добрый день.
К. ЛАРИНА - Здравствуйте.
И. ЛЕВОНТИНА
К. ЛАРИНА - Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ - «Мне наплевать на бронзы многопудье, Мне наплевать на мраморную слизь. Пускайм нам общим памятником будет построенный в боях социализм».
И. ЛЕВОНТИНА - Замечательно, а автор?
СЛУШАТЕЛЬ - Маяковский.
К. ЛАРИНА - Как зовут вас?
СЛУШАТЕЛЬ - Игорь.
К. ЛАРИНА - Как, простите?
СЛУШАТЕЛЬ - Игорь.
К. ЛАРИНА - Игорь, вам повезло тоже: книга обалденная.
О. СЕВЕРСКАЯ - Замечательно. Ну и последний вопрос для последнего экземпляра обалденной книги.
И. ЛЕВОНТИНА - «Во время бурной тусовки ненароком в беспокойстве бытовых забот я встретил тебя, но в секрете ты хранила своё лицо».
К. ЛАРИНА - Ну, что же, это целая история практически рассказана. Давайте попробуем. 3633659. Алло, здравствуйте. Алло. Алло, говорите, пожалуйста. Долго ждём. Времени нет. Ещё раз напомню телефон: 3633659. Кто нам переведёт вот это вот нагроможденье всяких чувств? Давайте. Алло, здравствуйте, алло, алло.
СЛУШАТЕЛЬ - Алло, здравствуйте.
К. ЛАРИНА - Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ - «Средь шумного бала случайно, В тревоге мирской суеты, Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты».
К. ЛАРИНА - Прекрасно.
И. ЛЕВОНТИНА - Какие у нас умные и культурные слушатели.
К. ЛАРИНА - Кто написал?
СЛУШАТЕЛЬ - Вот, кто написал…
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, мы дадим.
К. ЛАРИНА - Дадим всё равно. Толстой Алексей Константинович.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, да, да.
К. ЛАРИНА - Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ - Сергей.
К. ЛАРИНА - Сергей, спасибо. Всё отлично.
И. ЛЕВОНТИНА - Вы знаете, честно говоря, я считаю, что слишком лёгкие. Я хотела другие, но Оля как-то побоялась. Например, я своё любимое достижение… просто процитирую, мой любимый пересказ: «Ты утверждаешь, что все губернаторы – казнокрады? Однако, на мой взгляд, казнокрад лучше душегуба».
О. СЕВЕРСКАЯ - Ну, вообще-то, мысль справедливая. Я не догадалась, говорю честно.
И. ЛЕВОНТИНА - Ну, нет, ну, это Бродский, конечно. Говорит, что все наместники ворюги, а ворюга мне милее, чем кровопийца.
К. ЛАРИНА - Ну, это уж совсем для интеллектуалов задание лингвистическое.
О. СЕВЕРСКАЯ - Для элиты, я бы сказала.
К. ЛАРИНА - Ир, вот, я в первый раз в жизни встречаю такого весёлого лингвиста.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, вы знаете, я лингвист очень мирный.
О. СЕВЕРСКАЯ - И весёлый.
И. ЛЕВОНТИНА - И весёлый, да. И крики о том, что язык гибнет, и всё, полный конец света – это как раз обычно исходит не из лингвистической среды.
К. ЛАРИНА - А как вы вообще, вот, состоялись, расскажите немножечко об этом. Вы заканчивали что?
И. ЛЕВОНТИНА - Филологический факультет МГУ. Ещё в школе я мечтала быть литературоведом.
О. СЕВЕРСКАЯ - Слушай, у нас, оказывается, общая история.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, я поступила. У нас даже был общий научный руководитель.
О. СЕВЕРСКАЯ - Да, и общий семинар.
И. ЛЕВОНТИНА - Общий семинар.
О. СЕВЕРСКАЯ - Достоевский.
И. ЛЕВОНТИНА - И когда поступила в университет, я… да, я очень любила поэзия Серебряного века, но ею в основном занимались на кафедре Советской литературы, а мне почему-то туда не хотелось. И тут я увидела объявление, что на кафедре русского языка объявляется семинар Ольги Григорьевны Ревзиной замечательной, которой я очень благодарна. И Оля у неё тоже в своё время училась… о поэтическом языке Цветаевой. И, вот, я пошла в этот семинар, и так пробыла всё время своего обучения в университете, и про язык Цветаевой писала диплом. И постепенно-постепенно к неудовольствию, надо сказать, Ольги Григорьевны, я всё меньше интересовалась Цветаевой и всё больше языком. Постепенно стала лингвистом и потом уже занималась именно, ну, поэтическим языком мало, просто русским языком.
К. ЛАРИНА - Ну, в советское время-то вы работали или вы молодой человек?
И. ЛЕВОНТИНА - Я молодой человек.
О. СЕВЕРСКАЯ - Но в советское время работали.
К. ЛАРИНА - Успели поработать, да? И что?
И. ЛЕВОНТИНА - Я работала… поступила в аспирантуру, поучилась ещё в аспирантуре, а работаю я… я всю жизнь работаю на одном и том же месте. Меня позвал на работу замечательный совершенно, один из лучших, наверное, лингвистов сейчас даже в мире Юрий Дмитриевич Апресян, лексикографический сектор, ну, он называется сектор теоретической семантики, он занимается составлением разного рода словарей. Вот, мы много лет занимались новым объяснительным словарём синонимов. Сейчас – новым словарём, который называется «Активный словарь русского языка», и я всю жизнь занимаюсь описанием слов, и это, по-моему, самое интересное, что может быть только.
К. ЛАРИНА - Ну, да. Я просто вас слушаю, вижу, как вы пишете и понимаю, что вы занимаетесь невероятно увлекательным делом.
И. ЛЕВОНТИНА - Да, лингвистика, вообще, очень увлекательное дело. А постепенно я как-то так стала немножко ещё заниматься вот такой деятельностью, потому что наука – она такая строгая, и она, видимо, что-то у меня такое есть в душе.
К. ЛАРИНА - Чувства.
И. ЛЕВОНТИНА - Которые не позволяют, не помещаются, не могут реализоваться в тех формах, которые допускает строгая наука. И я стала писать всякие такие штуки для радио, для журналов. Вот, и постепенно сделалась эта книжка.
К. ЛАРИНА - Я напомню, как книга называется. «Русский со словарём». Автор – Ирина Левонтина. Книга продаётся в книжных магазинах, как сказала Ирина, и в больших, в том числе, и в Институте русского языка продаётся.
О. СЕВЕРСКАЯ - Да, с понедельника по пятницу на втором этаже у нас там есть киоск. Почему мы про этом говорим? Потому что там может быть немного дешевле.
И. ЛЕВОНТИНА - Ну…
О. СЕВЕРСКАЯ - Немного.
И. ЛЕВОНТИНА - Киоск, по-моему, только во вторник и четверг.
О. СЕВЕРСКАЯ - Во вторник и четверг.
К. ЛАРИНА - Можно мне ещё задать один вопрос, поскольку хочется, чтобы вы об этом сами сказали вслух. Здесь на обложке отзыв о книге один от Льва Рубинштейна, вашего и нашего коллеги, а второй – от академика Зализняка. «Дорогая Ира, - пишет академик Зализняк…». Кстати, блестяще он выступал на «Культуре», на канале «Культура». «… С удовольствием почитал ворчалки, узнал много полезного. Например, восемью миллионами вечеринок вы меня просто убили».
И. ЛЕВОНТИНА - Да.
К. ЛАРИНА - Что это такое?
И. ЛЕВОНТИНА - Ворчалки – это потому что… колонка «ворчалки о языке» он читал ещё не в виде книжке, а в виде текстов из… со стенгазеты, с сайте stengazeta.net, которая сейчас продолжается так же как и колонка в газете «Троицкий вариант». И речь шла о слове «вечеринка». У меня есть там текст, который попал и в книжку тоже. Действительно, слово «вечеринка» имеет очень интересную историю. Оно употреблялось и в пушкинское время. Потом в начале XX века очень часто говорилось о вечеринках вполне элитарных, на которых приглашали, там, артистов, и так далее, и так далее, а потом оно приобрело немного какой-то вульгарный оттенок, и во времена нашей молодости мы уже никогда не говорили про какие-то свои мероприятия, что это вечеринка.
К. ЛАРИНА - Сейшн.
И. ЛЕВОНТИНА - Было слово… вот это отдельно там про это говорится в книжке. Слово «вечеринка» - оно почти исчезло. Оно стало таким, простонародным. А потом… но оно при этом сохранилось в переводной литературе для обозначения явлений западной жизни в сочетании «частная вечеринка».
К. ЛАРИНА - Или светская вечеринка.
И. ЛЕВОНТИНА - А про себя мы никогда не говорили «вечеринка», а потом всё изменилось, когда наступило новое время и новые формы времяпрепровождения, и появилось тогда же и слово «тусовка» с широким смыслом. Вот, вдруг слово «вечеринка» обрело второе дыхание и получило новую жизнь. Надо было как-то переводить «party», и можно было просто взять без перевода. Ну, слово «партия» как-то уж совсем не годилось, но можно было поискать какой-то аналог, а наготове было слово «вечеринка», которое использовалось для описания…
К. ЛАРИНА – Забытое, да?
И. ЛЕВОНТИНА - Оно не забытое было, оно существовало в какой-то капсуле. Оно использовалось для описания явлений западной жизни, вот, частная вечеринка.
К. ЛАРИНА - А 8 миллионов-то?
И. ЛЕВОНТИНА - А я просто посмотрела в Яндексе, сколько сейчас вечеринок. При этом совершенно ничего не стало… ничего уже нет. Сейчас говорят и про гламурную вечеринку, и вполне вечеринка не обязательно…. В нём пропал этот такой простонародный оттенок. Вот это интересная история. Слово было, а потом как-то завяло, а потом вдруг расцвет.
К. ЛАРИНА - Смотрите, интересно. У нас светские львицы есть, светские дамы, а дам полусвета нету ещё, как это было.
И. ЛЕВОНТИНА - Нету.
К. ЛАРИНА - Да, не было. Нету, нету, да.
О. СЕВЕРСКАЯ - А у меня совсем неприличный вопрос. У нас ещё время есть?
К. ЛАРИНА - Давай. Давай. У нас сегодня почему-то очень короткий альманах. Я просто в школе. Я первый раз такое вижу.
И. ЛЕВОНТИНА - Так нет, можем говорить сколько угодно. Нет, у меня и вопросы ещё есть. Про что угодно можем говорить.
К. ЛАРИНА - Ну, скажи, Оль, про что ты хотела?
О. СЕВЕРСКАЯ - Ну, я хотела спросить про хуба-бубу мегачерешню.
К. ЛАРИНА - Чего? Что?
И. ЛЕВОНТИНА - Хуба-буба воздушная лента мегачерешня. Да, да, да.
К. ЛАРИНА - Это что такое?
И. ЛЕВОНТИНА - А это дело в том, что у меня ж в книжке написано не только про слова. Язык же меняется. Это значит… это предполагает не только изменение слов, но и изменение, в частности, синтаксиса. Многие конструкции появились, которые раньше были мало распространены. Там, всякие … кресла или хуба-буба воздушные ленты мегачерешня, когда нанизываются…
О. СЕВЕРСКАЯ - Это жевательная резинка.
И. ЛЕВОНТИНА - Это жевательная резинка такая, да. Когда нанизываются именительные падежи, это связано в частности, вот, кстати, Оль, про твой вопрос о связи бытия и сознания. Например, когда пишут «пастила со вкусом йогурт» или «зефир с ароматом ваниль», это было на фабрике «Ударница», очень вкусные штуки, которые долгое время назывались так. Потом зануды вроде меня как-то их достали, и они всё-таки сделали «с ароматом ванили» и «со вкусом йогурта», но было долго несколько лет «с ароматом ваниль», «со вкусом йогурт».
О. СЕВЕРСКАЯ - Но йогурт всё равно малина-персик.
И. ЛЕВОНТИНА - Нет, конечно, конечно, и Актимель малина-клюква – это конструкция всепобеждающая. Почему? Потому что, вообще, русский язык плохо приспособлен для рекламных всяких действий. В нём много чего нет. И, в частности, в нём очень много падежей. А человеку надо, если он хочет что-то прорекламировать, чтобы это слово было в именительном падеже, чтобы человек видел сразу – йогурт.
О. СЕВЕРСКАЯ - Как в каталоге.
И. ЛЕВОНТИНА - Йогурт. И всё. И поэтому… а синтаксис мешает… со вкусом… дальше нужно сказать родительный, и поэтому, ломая синтаксис, пишут именительный.
К. ЛАРИНА - Ира.
И. ЛЕВОНТИНА - Да.
К. ЛАРИНА - Приходите к нам ещё.
И. ЛЕВОНТИНА - С удовольствием.
К. ЛАРИНА - Оль, спасибо тебе большое.
О. СЕВЕРСКАЯ - Пожалуйста.
К. ЛАРИНА - Потрясающего человека привела. Просто счастье, что я, вообще, познакомилась с Ирой. Я надеюсь, что слушатели мои восторги разделяют.
И. ЛЕВОНТИНА - Я краснею.
К. ЛАРИНА - Спасибо. Я сейчас, как Гаврилов, тоже встану на одно колено. Итак, Ирина Левонтина, старший научный сотрудник Института русского языка. Книга называется «Русский со словарём». Ищите.
Эхо Москвы / Говорим по-русски. Передача-игра / Воскресенье, 10.10.2010: Ирина Левонтина
Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/speakrus/716751-echo/
© 2004 - 2008, Радиостанция «Эхо Москвы», http://echo.msk.ru/
