Говорим по-русски. Радиоальманах
Ведущие: Ольга Северская, Марина Королева.
О. СЕВЕРСКАЯ: «Не лѣпо ли ны бяшетъ, братіе, начяти старыми словесы?»…
М. КОРОЛЕВА: Чтобы получалось у нас не нелепо, а красиво, решили мы поговорить сегодня о старых и церковнославянских словесах. Будьте внимательны!
О. СЕВЕРСКАЯ: «Многим кажется, что церковнославянский язык понятен и так, учить не надо. Да, конечно, есть незнакомые слова, их значение нетрудно посмотреть в словаре, об остальном можно догадаться… И тут мы попадаем в ловушку», - пишет Ирина Дмитриева, автор статьи «Я крокодила пред тобою, или Ложные друзья переводчика» (статью эту можно найти в интернет-издании «Православие и мир»). Подвох в том, что церковнославянские слова похожи на современные русские, но по смыслу очень от них отличаются.
М. КОРОЛЕВА: Представьте, слышит человек, что священник возносит молитву об упокоении раба Божия имярек «в месте злачне» и… ужасается. В современном языке «злачным» называется «место, где предаются кутежам, разврату»! Но в старославянском это «место, обильное злаками, сочными травами», так образно именуется… рай.
О. СЕВЕРСКАЯ: «В заповедях Твоих поглумлюся, и уразумею пути Твоя» – читаем мы в Священном Писании. И приходим в недоумение, если не знаем, что слово «глумиться», которое в наше время ассоциируется с изощрённым издевательством, на церковнославянском значит «обдумывать», «размышлять». Псалмопевец говорит Богу: «Буду рассуждать о заповедях и пойму пути Твои».
М. КОРОЛЕВА: Мы привыкли к тому, что «равнодушный» - это «безучастный, лишённый интереса к чему-либо» человек, а в старославянском языке - это «равная душа», «близкий». «Озлобленный» по-русски значит «обозлившийся», а по-церковнославянски – «бедственный», «терпящий зло». Вот о ком мы молимся, когда поём на великой вечерне: «О всякой души христианстей, скорбящей же и озлобленней…».
О. СЕВЕРСКАЯ: А глагол «требовати» (на русском – «решительно просить») значит «сильно нуждаться». Поэтому «К Тебе прибегох, Чистая, спасения требуя» переводится так: «К Тебе я обратился, Пречистая, нуждаясь в спасении».
М. КОРОЛЕВА: Ну и совсем страшное. В Великую Пятницу звучит антифон: «Души наша пожрем Его ради…» Что? Мы съедим жертву, которую приносим, закусим собственными душами?! Не спешите делать выводы, пишет Ирина Дмитриева, загляните в словарь и поймёте, что первое значение слова «пожрети» – «приносить в жертву». Получается: «Принесём в жертву души наши ради Него».
О. СЕВЕРСКАЯ: К этой интересной статье мы еще вернемся, а пока нас ждет… имярек.
О. СЕВЕРСКАЯ: Имярек – это слово, заменяющее чье-то имя или название. На современный язык переводится как «некто» или, как советует «Грамота.ру», «такой-то». А в основе – существительное имя и глагол речи, рещи «говорить». Имя рекъ – значит, произнес имя.
М. КОРОЛЕВА: Склонять это существительное или не склонять? Современные словари отвечают на этот вопрос положительно и приводят рядом с формой именительного падежа форму родительного: есть имярек, нет имярека. Но вот что интересно: поиск в Национальном корпусе русского языка родительный падеж имярека дает, а вот других косвенных падежей вы не найдете. Получается, что никто ничего не давал имяреку, имяреком не восхищался…
О. СЕВЕРСКАЯ: Зато Национальный корпус дает интересные примеры другого рода. Вот в комедии И.С. Тургенева «Нахлебник» один из персонажей к этому самому нахлебнику обращается: «Ну, как вы поживаете, Имярек Иваныч? я вас давно не видал. Все помаленьку небось?» А у Андрея Битова встречается «человек, Икс-Имярек-Иванов, который другой, не ты...».
М. КОРОЛЕВА: В «Школе дураков» Саши Соколова один и тот же персонаж предстает кому - «веломашинистом-гражданином», а кому-то и «скучным велосипедистом имярек, держащим путь свой из пункта А в пункт Б, чтобы преодолеть положенное количество километров, а потом навсегда исчезнуть в облаке горячей дорожной пыли».
О. СЕВЕРСКАЯ: Заметили? Велосипедистом имярек – в именительном падеже, слово стоит как бы в скобочках, в своей исходной форме. И кстати, в церковнославянских текстах, похоже, имярека мы не найдем. Вот и еще одно отличие от современного русского.
О. СЕВЕРСКАЯ: Но вернемся к статье Ирины Дмитриевой, опубликованной в интернет-издании «Православие и мир». Некоторые церковнославянские слова, пишет она, могут еще как ввести в заблуждение. Например, «милый» переводится на русский – ни за что не догадаетесь! – как «вызывающий жалость».
М. КОРОЛЕВА: В русском языке «непостоянный» означает «изменчивый, неустойчивый», в церковнославянском языке это слово значит «невыносимый», «тот, против которого нельзя устоять».
О. СЕВЕРСКАЯ: Или вот «страсти решительные» – по-русски довольно странное сочетание, не правда ли? А по-славянски «решительный» – «освобождающий», потому что «решить» – «освободить». «Освобождающие Страсти Христовы»… Это понятно.
М. КОРОЛЕВА: Слово «область», напоминает Дмитриева, в русском языке не сохранило своего славянского значения «власть», а обозначает лишь «административно-территориальную единицу» или «отрасль человеческой деятельности». То же произошло и со словом «начальник», которое в церковнославянском значило «виновник или причина чего-либо». Выражение «начальник жизни Христос» значит «Христос – первопричина жизни».
О. СЕВЕРСКАЯ: А если заглянуть в молитвослов? Начнёт неофит читать утром покаянный псалом: «Беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» - и споткнётся, потому что увидит в последнем слове русский глагол «вынимать». Но «выну» по-церковнославянски – это наречие и означает «всегда»: «Беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною».
М. КОРОЛЕВА: В тропарях святым, которые поются на молебнах, часто звучат такие слова: «Правило веры и образ кротости…» «Правило» по-церковнославянски – это «мера», «мерило», «образец», «эталон».
О. СЕВЕРСКАЯ: Слово «терпеть», подсказывает автор статьи, в церковнославянском языке иногда принимает значение «ждать, надеяться, уповать», которого в современном языке нет. «Потерпи Господа, мужайся и да крепится сердце твое», – воспевает царь и пророк Давид. «Жди Господа, мужайся…»
М. КОРОЛЕВА: Так же обстоит дело и со словом «страсть». Мы привыкли, что это «сильно выраженное чувство, крайнее увлечение чем-либо» или в разговорной речи – «страх, ужас». В старославянском же языке значение этого слова конкретней и обширней: «страдание или мучение; болезнь, греховное пожелание; подвиг; бедность и жалкое состояние».
О. СЕВЕРСКАЯ: Но есть и ещё одна проблема, пишет Дмитриева, порождающая превратное понимание. Во-первых, чтецы в храмах порой невнятно читают, и получается у них «рвань на дырище» вместо «вран на нырищи», что переводится «как филин на развалинах». А во-вторых, если в культурном багаже у человека нет какого-то слова, он его неправильно слышит, просто не узнаёт. Так и получаются «евромонахи» вместо «иеромонахов», «микрофонный протоиерей» вместо «митрофорного»…
М. КОРОЛЕВА: По слухам, в одной деревенской церкви бабушки во время Евхаристического канона собирали печенье в коробочку. Потому, дескать, что в Херувимской поётся «отложим по печению» (на самом деле – «всякое ныне отложим попечение»).
О. СЕВЕРСКАЯ: Приводит Дмитриева и байку из книги Михаила Ардова «Мелочи архи… прото… и просто иерейской жизни». Говорят, некая женщина восприняла стих из песнопения Великопостной вечерни «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…» на покаянный лад: «Я – крокодила пред Тобою», и – с сердечным воздыханием: «Не только что крокодила, ещё и бегемота».
М. КОРОЛЕВА: «А что вы смеётесь?» – заключает автор: «Сам Господь говорил Иову: «Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя…». Конечно, все мы перед Господом и крокодилы, и ещё похуже, но наделённые способностью мыслить, вот что важно».
О. СЕВЕРСКАЯ: С Ириной Дмитриевой, ссылку на статью которой вы найдете на «Грамоте.ру», полностью согласны мы – М. КОРОЛЕВА, О. СЕВЕРСКАЯ и звукорежиссер…Присоединяемся к ее совету: читайте словари – хотя бы «Церковнославянско-русские паронимы» Ольги Седаковой: говорят, читается, как детектив!
М. КОРОЛЕВА: Увлекательного вам чтения! Прощаемся ненадолго. Встретимся через неделю!
Эхо Москвы:
http://www.echo.msk.ru/programs/rusalmanach/701772-echo.phtml
Дата : 08.08.2010 10:50
Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/rusalmanach/701772-echo/
© 2004 - 2008, Радиостанция «Эхо Москвы», http://echo.msk.ru/
