Дмитрий Глуховский известен широкому читателю как автор бестселлеров "Метро 2033" и "Метро 2034". Первый его роман разошелся тиражом около 300 тысяч экземпляров и попал в пятерку наиболее популярных изданий в России. Глуховский может претендовать также на звание самого молодого популярного автора: он дебютировал в 24 года. Кроме того, он был военным корреспондентом в Израиле и Абхазии, работал на "Радио России", в телерадиокомпаниях "Deutsche Welle" и "EuroNews", на телеканале "Russia Today" в статусе корреспондента кремлевского пула. Глуховский стремится быть автором, который затрагивает вопросы человеческих взаимоотношений в различных сложных ситуациях. В этой связи и беседа сложилась преимущественно о мировоззрении современного популярного автора, о его аудитории и о роли массовой культуры.
- Дмитрий, в "Метро 2034" вы пишете: "Когда волк сыт, он впадает в блаженную прострацию, посвящая время ласкам и играм, когда сыт человек, в нем просыпается тоска иного свойства". Далее поясняете, что это тоска по искусству. Ваши книги для сытых людей?
- Сложный вопрос. По большому счету, наверное, да. Люди берут в руки фантастический роман для того, чтобы развлечься. Но в наше время книга адресована еще и тем, кто голоден в прямом смысле слова: в кризисные времена книга остается наиболее дешевым и доступным способом (она выложена для бесплатного прочтения в Интернете) занять и развлечь себя. В то же время, мне хотелось бы думать, что "Метро 2034" способно утолить и некий душевный голод. Потому что именно эта книга способна развлечь в меньшей степени, чем "Метро 2033".
- В моем представлении, литература для сытых людей - литература развлекательная, она не способна играть просветительную роль, не может подтолкнуть человека к глубоким размышлениям и помочь открыть новые ценности. Люди, способные думать, ищущие не только развлечений, такого рода книги и в руки не возьмут. Вы не согласны?
- Я считаю, что человек находится в вечно неудовлетворенном состоянии. В тот момент, когда он голоден физиологически, он стремится либо утолить свой голод (при наличии средств), либо занять себя чем-то. Но, удовлетворив голод, он понимает, что тоска не ушла, что-то внутри продолжает его глодать. В такой момент люди бросаются за духовностью, пытаясь восполнить черную дыру внутри: от посещения храма Христа Спасителя до поездок в Тибет. Что касается моих книг, мне хочется верить, что в них есть развлекательный элемент, но есть и нечто, способное удовлетворить и голод иного свойства: душевный, духовный, культурный.
- В каком возрасте вы начали писать?
- В три-четыре года примерно. Папа - журналист, у нас дома стояла пишущая машинка, на ней я начал набирать рассказы про пушистых зайчиков. Потом к пяти-шести годам это уже были трактаты на полторы страницы про Ленина в Разливе и детективные истории. Затем в школе - фантастические романы про космос и про то, как "космические корабли бороздят просторы Большого театра". Писал в общих тетрадках на 48 листов про путешествия во времени. В старших классах придумал общую идею "Метро 2033". Как-то мы ехали с одним приятелем и начали представлять, что было бы, если бы случилась такая катастрофа. И общая канва романа была придумана за одну поездку. Писать роман я начал на первом-втором курсе университета. Когда был закончен первый вариант книги, мне было 22 года.
- Насколько я знаю, ваши отношения с издательствами складывались в тот период не очень гладко?
- Первый вариант романа "Метро 2033" был более целостный, лаконичный, артовый, чем итоговая версия, - в нем не было ни единого чудовища. Я отправил роман в разные издательства и везде получил отказ. Где-то книгу даже не прочитали, где-то сказали: неформат. "Эксмо" стало единственным издательством, вступившим со мной в переговоры. Редактор предложил переписать конец (в моей версии главный герой погибал, не выполнив своего задания), но я отказался. Вместо этого создал интернет-сайт, где стал выкладывать главы книги. Все стало развиваться лавинообразно. Создалось читательское сообщество, люди требовали оживить героя. Года через два я созрел и написал продолжение, в котором реанимировал главного персонажа. К этому моменту книга приобрела вид полноценного интернет-романа с продолжением. Большому количеству людей он понравился, посещаемость сайта составляла до тысячи человек в день.
Издательства заинтересовались романом, книга вышла в 2005 году и продавалась раза в два успешнее, чем обычный серийный фантастический роман. Общий его тираж достиг четырнадцати тысяч. Но это уже был блокбастер с чудовищами, мутантами, стрельбой и беготней.
Впоследствии в "Метро 2034" я попытался вернуться к исходному варианту "Метро 2033", к жанру нуар, арт-хаус, постарался уйти от шелухи, вернуться к ощущениям, чувствам, отношениям.
- Вы считаете, вам это удалось?
- Мне кажется, книга удалась. Я часто сталкиваюсь с отрицательными отзывами, что понятно: книгу очень активно рекламировали, а все, что навязывается, вызывает отторжение. Если посмотреть, как "Метро 2034" оценивают на "Озоне", мы увидим, что средний балл у книги "три", поскольку половина людей поставила "пятерки", а половина "колы". Но в книге на "кол" точно ничего нет - я старался. На мой взгляд, она заслуживает "четверки". Я понимаю, что не оправдались ожидания тех читателей, которым полюбилось "Метро 2033": они ожидали блокбастер, а "Метро 2034" получилось совсем другой книгой.
- Вы уверены, что второе "Метро" не блокбастер?
- Я постарался упаковать книгу как блокбастер. Но это блокбастер с фигой в кармане: герои стреляют, льется кровь, появляются чудовища, действие разворачивается в той же блокбастерной вселенной, что и "Метро 2033". Но при этом по эстетике, мне кажется, она ближе к французскому нуару, она арт-хаусная. Главный акцент в романе не на масштабности разрушений, а на человеческих отношениях и размышлениях. Здесь есть определенный уход в сторону притчи, баллады - от "Тристана и Изольды" до "Маленького принца" и т.д. Меньше лобовой, фронтально жесткой псевдофилософии, которая была в "Метро 2033", больше тонкой, как мне представляется в мои 29 лет, поэтики.
- Чем так привлекательна для вас тематика катастрофы?
- Глобальная катастрофа зачаровывает, озадачивает, заставляет размышлять. Ничем человек не интересуется в такой степени, как тайной своего рождения и смерти. А что же говорить о рождении и смерти вселенной? Но что касается "Метро 2033" и "Метро 2034", мне была интересна не катастрофа сама по себе, а новый постапокалиптический романтизм: когда новый мир строится на обломках старого, когда вдруг ты понимаешь, что знакомый мир превращается в нечто совершенно неизвестное. Мир, где достижения человечества, оказываются далеко позади, но в котором есть место подвигам, открытиям и романтике. Представить, что все это происходит на обломках нынешней Москвы, это и сюжетно, и эстетически интересно. И еще мной руководила абсурдная ностальгия по нашему сегодня, которое мы не ценим, на которое не обращаем внимания. Я вообще человек достаточно ностальгирующий.
- По советскому прошлому?
- Нет, по детству, по молодости. Люблю возвращаться в места, где бывал.
- Вы дебютировали как интернет-писатель. В чем, по-вашему, специфика интернет-литературы?
- Литература в Интернете прежде всего интерактивная. "Метро 2033" создавалось вместе с читателями. Я не был уверен в себе, а читатели меня подбадривали, поддерживали, выступали редакторами и экспертами. Они высказывали предположения, как будут развиваться события. Я же делал все наоборот, чтобы обмануть их ожидания и сделать сюжет как можно более неожиданным. А с "Метро 2034" вышло иначе. Общение с читателями меня обескураживало, выбивало из колеи, сбивало с первоначального замысла. Как я уже говорил, я хотел написать принципиально иную книгу, а читатели требовали продолжения "Метро 2033". В какой-то момент я понял, что если продолжу читать комментарии, то не создам цельного произведения.
- Вы не захотели прислушиваться к рекомендациям ваших сетевых читателей, для кого вы писали "Метро 2034"?
- В конечном итоге - для себя. Но при этом мне хотелось сделать повествование в "Метро 2034" интересным и для девочек тоже. Моя первая аудитория была преимущественно мужской. Кстати, как оказалось, "Метро 2034" нравится и взрослым мужчинам в возрасте за 40 лет. От рецензентов-мужчин этой группы я отрицательных отзывов не получил вообще. Я слабо представлял себе свою аудиторию, лишь недавно начал встречать ее на автограф-сессиях. Прошло восемь или девять встреч в Москве, на них приходило довольно много людей - по 200-300 человек. Преимущественно это молодые люди, не шумят, не толкаются, в очередь становятся, матом не ругаются, со мной всегда на "вы". В магазине "Библио-Глобус" мне сказали, что по количеству подписанных книг я побил рекорд Паоло Коэльо. Не очень понятно, правда, что я для этого сделал.
- Как вы считаете, ваши книги могли бы стать сценарием для компьютерных игр?
- Конечно. Особенно "Метро 2033" - многоуровневая и многоплановая вещь, там есть составляющие компьютерной "бродилки".
- Вы любили компьютерные игры?
- Разумеется, любил. Я думаю, наше поколение - это поколение компьютерных игр. Нет таких людей, детство и юношество которых пришлись на появление 286-го процессора и приставки "Денди", которые не играли бы. Я читал всю младшую школу, всю среднюю играл на компьютере, а в старших классах снова начал читать. Очевидно, компьютерные игры являются не только частью досуга, но и частью культуры.
- А что такое, по-вашему, культура?
- Культура - это совокупность всех опытов, переживаний и знаний, накапливаемых либо обществом, либо человеком, она связана с достижениями в области изящных искусств, языка. Это театр, кино, музыка, литература.
- Когда вы читаете других авторов, по каким критериям вы оцениваете - это литература или нет?
- Прежде всего обращаю внимание на язык. Если язык примитивный, разговорный, для меня это не литература. Другое дело, если это синтетический разговорный язык, позволяющий создавать стилизацию, как, например, у Сорокина или Пелевина.
- Какие современные наши авторы вам наиболее близки?
- В 1990-е годы - Пелевин, в 2000-е - Акунин, это из масскульта. Сейчас планирую все лето посвятить тщательному изучению того, что было написано в последние годы, - от Маканина до Прилепина. Сорокина, конечно, читал. Мне кажется, что в "Дне опричника" он нащупал баланс между своим талантом стилизатора и содержанием. Если раньше у него были исследования форм, то сейчас форма встретилась с содержанием. По всей видимости, он превращается в классика.
- Как вы относитесь к словосочетанию "массовая культура"?
- Бывает и массовая культура, и немассовая. Мне кажется, нужно стараться делать вещи многоуровневые, так, чтобы они и чем-то цепляли людей, которые не особо изощрены и искушены, и при этом оказались бы интересны ценителям и критикам. Моя задача состоит как раз в том, чтобы найти компромисс, точку соприкосновения между массовым и элитарным, массовым и качественным.
- Вам хотелось бы заслужить признание критиков?
- Да. Я человек, который стремится одновременно усидеть на двух стульях: и сохранить тиражи, и быть оцененным критиками. Это возможно, пример - Борис Акунин. Разумеется, мой образовательный уровень, знание литературы, владение языком не идут ни в какое сравнение с Акуниным, но мне есть к чему стремиться. Я хочу, не отказываясь от острых сюжетов, от драматических поворотов, от элементов блокбастерности, писать по мере сил и способностей умные книги, которые не только заставят человека, затаив дыхание, следить за сюжетом, но и помогут задуматься, вызовут желание обсудить мысли с товарищами, может быть, даже приведут к переоценке ценностей. Книги должны заставлять человека размышлять. Мне кажется, что мои книги в полной мере способны это делать.
- Планируете ли вы дальше использовать пространство метро?
- Поскольку у меня нет свежих идей, мне не хочется высасывать из пальца сюжеты. Проблему поддержки вселенной метро я решаю за счет людей, которые хотят там жить. Будет создано интернет-сообщество, в котором молодые авторы смогут писать свои версии событий, происходивших в 2033 году, будет и книжная серия, возможно, в издательстве "АСТ". А я могу посвятить себя другим вещам, которые мне интересны. Осенью или зимой у меня должен выйти сборник рассказов, совершенно не похожий на то, что я делал до сих пор. Это притчи, фельетоны на тему того, что происходит у нас в стране. Я нахожусь в поиске, не хочу себя связывать никакими жанрами.
- А вы часто спускаетесь в метро?
- На неделе пару раз точно. Лучше полчаса в метро, чем полтора часа в пробке. Я комфортно себя чувствую в метро с детства.
Кирилл Василенко
"Культура", № 23
