Аналитика

Неожиданная ситуация, с которой недавно столкнулась, заставила всерьез задуматься. В ответ на журналистский запрос по актуальной сейчас теме "вирусы" эксперт прислал мне работу на английском языке. Говорю, а по-русски можно? А нет, отвечает, на русский нужно переводить, мы давно все статьи для публикации в мировых научных журналах обязательно готовим на английском. И уже нередко встает вопрос о переводе работ русских ученых с английского.

Но какая в таком случае судьба уготована русскому языку, если так пойдет и дальше? Что нас ждет в будущем? Об этом наш разговор с известным советским и российский лингвистом, академиком РАН Владимиром Алпатовым.

Владимир Михайлович, так на каком языке мы заговорим лет через 50 или 100?

Владимир Алпатов: Думаю, все-таки на русском. Знаете, когда я студентам рассказываю, что английский вовсе не был так распространен в мире еще лет 50-60 назад, они очень удивляются. Им кажется, так было всегда - приедешь в любую точку мира и тебя плохо ли хорошо ли, но поймут, если ты говоришь по-английски. На самом деле английский стал активно распространяться в качестве международного только после Второй мировой войны, в 50-60-е годы прошлого века, когда возросло влияние Соединенных Штатов. Безусловно, сказалось экономическое доминирование США. А до этого первая тройка языков в мире выглядела так - французский, немецкий, испанский. В школах изучали французский и немецкий. Публикации в научных журналах тоже были на этих языках.

Как сегодня выглядит топ языков-лидеров?

Владимир Алпатов: Вот самые свежие данные, которые подготовили ученые Института русского языка им. Пушкина. По индексу глобальной конкурентоспособности русский сегодня занимает пятое место в мире после английского, испанского, французского, китайского. Больше всего людей в мире владеют английским - 1 миллиард 268 тысяч, китайским - 1 миллиард 120 тысяч. Но в данном случае пока в этой цифре, конечно, больше всего самих китайцев. Все-таки в китайском иностранцев, даже если им выгодно изучать этот язык, отпугивает иероглифика, многим она кажется чем-то непостижимым. Да и традиции преподавания китайского в мире только складываются в отличие от английского или французского. По числу носителей русский на восьмом месте, на нем сегодня говорят 258 миллионов человек на планете.

Так что, думаю, все не так уж плохо. Хотя, конечно, того острого интереса к русскому, который отмечался еще 50 лет назад, уже нет. В Японии, например, массово изучали русский язык, потому что для них это был язык Гагарина, Толстого. Считалось, что если ты изучаешь естественные науки, ты должен знать русский. Им нужен был русский, чтобы в подлиннике изучать труды наших мыслителей, ученых. Вот характерный эпизод из одного японского фильма. В нем схлестнулись в спорах о Второй мировой два японца. Один говорит: "Да что ты можешь знать о войне, ведь ты даже на фронте не был?!" А тот ему отвечает: "Зато я перечитал русских классиков!" То есть уже само это сравнимо с опытом участия в войне.

Хотя в культуре японцев мы - представители западной цивилизации. А они, надо сказать, несколько настороженно относятся к иностранцам вообще. Но их заинтересовал феномен нашей науки, культуры, и именно поэтому они изучали наш язык, стремились узнавать про все русское.

Владимир Михайлович, а сколько людей в нашей стране сегодня владеют английским?

Владимир Алпатов: По последним данным, пять процентов в стране в целом и 15 процентов - в Москве. Так что информация о повальном увлечении английским все-таки преувеличена. Вот лишь один пример. Перед Олимпиадой в Сочи для обслуживающего персонала, полицейских, волонтеров специально организовали курсы обучения английскому. Но когда перед самым началом состязаний решили проверить знание языка, оказалось, что оно у них, мягко говоря, далеко не блестящее. А вот в Екатеринбурге во время чемпионата мира по футболу произошел другой казус. Там как раз набрали целую гвардию ребят-волонтеров, которые хорошо говорят по-английски. Но не учли того, что прибывшие в город болельщики команд Японии, Уругвая и Перу почти ничего не понимают по-английски. Нужны были переводчики с японского и испанского, а их как раз не догадались подготовить. Потому что бытует стойкий стереотип, что все иностранцы понимают по-английски.

А это не так. Даже в Европе. К слову, там провели исследование, сколько человек могут смотреть ТВ-программы и фильмы на английском и все прекрасно при этом понимать, как на родном языке. Так вот выяснилось, что в малых странах - Норвегии, Финляндии, Голландии - это примерно каждый десятый. А вот во Франции, Италии, Испании таких людей всего порядка пяти процентов. В Японии провели исследование, как часто вам в жизни пригодился английский язык, и порядка 50 процентов респондентов ответили "никогда" и около 30 сказали, что один раз в жизни, при поступлении в вузы.

Только ли успешная экономика делает язык более конкурентоспособным в мире?

Владимир Алпатов: Не только, на это влияет довольно много факторов. В том числе и ментальные особенности людей разных национальностей. Как призналась как-то представительница саамов, малочисленного коренного народа, живущего на севере Европы, "я говорю по-норвежски, но плачу и смеюсь я только по-саамски". В немалой степени это касается и русского языка, говорить мы можем на каких угодно языках, но "плакать и смеяться" мы, пожалуй, можем только по-русски.

А как вы относитесь к увеличению числа феминативов в русском языке в последнее время? "Редакторка", "блогерка" и других?

Владимир Алпатов: Думаю, в данном случае это в большей степени модное увлечение, за которым стоит ярко проявляемое сегодня явление - феминизм, когда женщины всего мира взялись отстаивать свои права. Но язык - очень мудрая саморегулируемая система. Он сам возьмет и сохранит все самое для него ценное. Сочтет нужным сохранить в своем составе "редакторку", если так будет говорить большинство, - значит, так тому и быть. Но, признаться, я не вижу в этом никакой проблемы, разве что кроме того, что пока звучит это для кого-то непривычно. Язык успешно переваривал далеко не одно модное явление. Куда большая проблема сейчас - это плохой русский. И в данном случае я прежде всего имею в виду засилье мата в соцсетях. На ТВ, в печати нецензурная лексика запрещена. А вот в соцсетях можно изъясняться матом сколько угодно. И не только в живом общении - в фильмах, интервью звучит мат. Между тем аудитория читателей, зрителей сегодня массово уходит в соцсети, и, очевидно, и там настало время вводить какие-то цивилизованные рамки, чтобы сохранять культуру речи, нормы литературного русского языка. Я убежден, что по-настоящему культурный человек должен отлично владеть родным языком, изучая и уважительно относясь и к языкам иностранным.

Текст: Елена Мационг