Аналитика

Российские лингвисты исследовали причины использования языковых повторов (любовь — это любовь, люди — это люди, война есть война) в речи и дополнили данные об общих фоновых знаниях, к которым отсылают участники общения при употреблении тавтологии. Ученые выяснили, что такие повторы используются в разговоре при недостатке информации или нежелании делиться ей, и внесли в классификацию видов тавтологии новые понятия. В своей работе исследователи рассказали о том, что, во-первых, существуют тавтологии-распространители, отсылающие слушателя к широкому кругу представлений о мире, во-вторых, тавтологии-ограничители, которые сужают трактовку языкового выражения до точного, словарного определения, и, наконец, тавтологии-блоки используются как отказ отвечать на вопрос. Таким образом, лингвисты опровергли выводы предшественников об этом риторическом приеме. Результаты своей работы ученые опубликовали в ведущем лингвистическом журнале Journal of Pragmatics. Исследования поддержаны грантом Президентской программы исследовательских проектов Российского научного фонда (РНФ).

«Знания, к которым обращается говорящий, делятся на шесть разновидностей: энциклопедические и метаязыковые, нормативные и описательные, локальные и общие. Раньше лингвисты считали, что языковые повторы употребляются только в ситуациях, когда все участники общения владеют информацией. Мы решили опровергнуть эту точку зрения и показать, что тавтология может быть также использована говорящим для того, чтобы избежать прямого ответа на вопрос, чтобы не давать собеседнику интересующие его сведения», — рассказывает руководитель проекта по гранту РНФ Елена Вилинбахова, кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания имени Л. А. Вербицкой Санкт-Петербургского государственного университета.

Конструкции с лексическими повторами активно используются людьми в речи, хотя в буквальном смысле они не передают никакой новой информации. С помощью тавтологии говорящий может сделать отсылку к общему фонду знаний и представлений, стоящих за словом, не тратя времени на подробные объяснения слушателю. Этот прием встречается и в массовой культуре, например в высказывании «Dura lex, sed lex (закон есть закон)», во многих русских пословицах и поговорках. В Испании тождественные лексические повторы часто употребляет политик Мариано Рахой — ему принадлежит фраза «Стакан — это стакан, а тарелка — это тарелка».

Ученые были заинтересованы в анализе большого количества разнообразных тавтологий, поэтому в качестве объекта исследования им служили 600 фрагментов, отобранные из Корпуса современного американского английского языка (COCA), составленного из статей журнала Time, выходивших с 1923 по 2006 год, и примерами из интернет-источников.

В статье авторы привели десятки примеров, в которых говорящий употребляет тавтологические высказывания, допускающие различные интерпретации. Например, лексический повтор «война — это война» можно интерпретировать как фразу об энциклопедическом определении войны как вооруженного конфликта, либо как прижившееся в обществе мнение о том, что война — это бессмысленное кровопролитие. В первом случае используется тавтология-ограничитель, отсылающая слушателя к точному определению, а во втором случае — тавтология-распространитель, отсылающая к стереотипу о войне. Также ученые отметили еще одну причину использования тавтологии: по их мнению, такие повторы используются в разговоре, когда говорящий не может или не хочет содержательно ответить на вопрос на собеседника.

На данный момент изучению языковых повторов уделяется много внимания по всему миру. Работа ученых дополнит знания, полученные иностранными лингвистами при изучении лексических повторов. В будущем информация, появившаяся у ученых во время этого исследования, поможет в развитии систем машинного перевода. Одна из главных задач проекта по гранту РНФ состоит в создании базы данных, в которой будут содержаться вся информация, полученная исследователями.