Аналитика

В современном русском языке наблюдается процесс вторичного заимствования иноязычных слов: наряду с ранее заимствованным и ассимилированным в языке словом появляется слово, по форме совпадающее с ранее заимствованным, но имеющее иное значение, вплоть до полной омонимии.

Вот примеры иноязычных слов, вторично заимствованных русским языком в конце XX века.

Наряду со словом пилот в значении ‘специалист, управляющий летательным аппаратом’, заимствованным из французского языка, вероятно, в самом начале XX века, в конце XX в. появилось пилот в значении ‘спортсмен, управляющий высокоскоростным спортивным транспортным средством (гоночным автомобилем, бобом – в бобслее, картом – в картинге и т.п.)’ – в соответствии с тем же значением слова pilote во французском языке, где это значение появилось раньше, чем в русском. Ср.: «pilote – 4. водитель (автомашины и т.п.)»; в словаре [Petit Robert-1973] приводится также пример locomotive-pilote, то есть ‘ведущий гонщик’ (в автомобильных, велосипедных и т.п. соревнованиях).

Новейшим заимствованием является также слово пилот в значении ‘пробный выпуск печатного издания’, употребительное главным образом в профессиональной среде журналистов. Это значение слова появилось под влиянием англ. pilot, которое среди своих многочисленных значений имеет и такое: «7. разг. 1) пробное мероприятие; мероприятие, проводимое в виде опыта; 2) пробная, экспериментальная постановка (пьесы, оперы, балета и т.п.); 3) пробный показ спектакля в провинции (до показа в столице, крупном городе); 4) = pilot film [пробная серия многосерийного фильма]». Ср. также пилотный в новом значении ‘пробный’: пилотный проект, пилотное исследование, пилотный выпуск журнала и т.п. – это значение у русского прилагательного появилось также под влиянием английского языка, где прилагательное pilot имеет, в частности, значение ‘пробный, экспериментальный’ (это значение реализуется, например, в уже приведенном сочетании pilot film, а также в словосочетаниях pilot ballon ‘пробный шар’, pilot plant ‘опытная, экспериментальная установка’, pilot study ‘пробное, экспериментальное исследование’ и под.

Новым для русского языка является употребление слова формат в значении ‘характер, вид, форма’ (Встреча глав европейских государств прошла в обновленном формате; Новый формат передачи телевизионных новостей) – под влиянием англ. format в том же значении; ср.: «3. характер, форма, вид: the format of a conference план, «сценарий» конференции... 4. форма записи или представления информации»; ранее, в конце XVIII – начале XIX в., это слово было заимствовано из немецкого языка в значении ‘вид, размер печатного издания, тетради, листа’.

Термин директория в информатике обозначает справочник файлов со ссылками на расположение их для поиска операционной системой компьютера; термин заимствован из английского, где directory также является (в одном из значений) компьютерным термином; ср. ранее заимствованное русским языком из французского Директория (фр. Directoire) – первоначально для обозначения коллегиального органа исполнительной власти во Французской республике в 1795–1799 гг., а затем и для именования некоторых контрреволюционных правительств во время Гражданской войны 1917–1922 гг. в России и на Украине; и в том, и в другом случае заимствования восходят к средневековой латыни, где directorium значило ‘управление, руководство’.

Слово конференция известно в русском языке примерно с конца XVIII в. в значении ‘совещание представителей каких-либо общественных, профессиональных и т.п. групп по тем или иным вопросам’. В конце XX в. оно начинает употребляться в специализированном «спортивном» значении ‘спортивный союз, спортивная ассоциация’ (хоккейная команда из западной конференции) – несомненно, под влиянием англ. conference, которое в американском варианте английского языка имеет как раз такое значение (наряду с другими). Возможно иноязычное влияние также в возникновении спортивного термина легионер ‘игрок в составе футбольной, хоккейной и т.п. команды, приглашенный из команды другой страны’ – по-видимому, как «незаконное» производное от leage ‘лига’ (поскольку в словах лига и легионер – этимологически, семантически и фонетически разные корни), но возникло это производное значение у русского слова легионер, а не у англ. legionary, которое таким значением не обладает.

Критерии, которые позволяют квалифицировать то или иное слово именно как вторичное заимствование, а не как естественное семантическое развитие ранее заимствованного слова, – преимущественно узуальные и экстралингвистические. Например, необходимо принимать во внимание, в какой сфере деятельности впервые появилось новое употребление уже известного слова, в какой стране и в каком языке, в какое время и т.д. Однако не может быть сброшено со счетов и собственно лингвистическое соображение: насколько органичным выглядит то или иное значение как результат семантического саморазвития слова, появления в нем вторичных смыслов. Если объяснить возникновение нового значения как результат семантического развития слова затруднительно (как в приведенных выше примерах), то необходимы поиски источников, в том числе иных языков, которые могли повлиять на появление слова с таким значением.

Решению вопроса о том, что перед нами – вторичное заимствование или еще одно, естественно развившееся новое значение ранее заимствованного иноязычного слова, помогает тот факт, что у формально одного и того же слова в разных значениях – нередко разные источники заимствования (может быть и один, общий язык-источник, но время заимствования – разное: см. выше пример со словом пилот). Так, слово монстр наряду с традиционным отрицательно-оценочным значением ‘чудовище, урод’ (в этом значении слово заимствовано из французского языка) в последнее время приобрело значение положительно-оценочное ‘нечто чрезвычайно значительное, выдающееся’ (напр., монстры кинобизнеса), – несомненное влияние семантики английского слова monster, ср. «monster – 3. что-л. громадное. ~ ship громадный/огромный корабль...»; в американском сленге слово monster употребительно также в значении ‘наркотик, действующий на нервную систему’.

Иногда на различие в языках – источниках заимствования указывают те или иные (обычно небольшие) расхождения в фонетическом облике первоначально и вторично заимствованных слов. Так, наряду со старым заимствованием транспарант, пришедшим из французского языка (фр. transparent ‘прозрачный’), по-видимому, в середине XIX в., и производном от него прилагательным транспарантный в конце XX в. появляется слово транспарентный, которое в словарях описывается следующим образом: «Транспарентный [англ. transparent ‘прозрачный, явный, очевидный’] – полит., дипл. О политической позиции, концепции и т.п.: не содержащий секретов и недомолвок, «“прозрачный” для других»; см. также фиксацию слова транспарентность в значении ‘отсутствие секретности, доступность любой информации’, без каких-либо ограничивающих стилистических помет. При этом и ранее заимствованное, и новые слова восходят к одному источнику – латинскому языку, где trans означает ‘сквозь, через’, а parere – ‘появляться’ в качестве второй части этимона указано латинское причастие paratus ‘подготовленный, готовый’, производное от глагола parare ‘подготовить, готовить’, что, по-видимому, маловероятно, так как делает затруднительным установление семантической связи и слова транспарант, и нового заимствования транспарентный, и их французского и английского прототипов с латинским источником).

После рассмотрения этих примеров зададимся вопросом: как описывать в толковом словаре вторичные лексические заимствования при условии их полного формального совпадения с ранее заимствованными словами – как омонимы или как значения многозначного слова?

Как кажется, необходимо различать лингвистическую квалификацию того или иного слова (либо как вторично заимствованного, либо как приобретшего новое значение в русском языке), с одной стороны, и практику подачи подобных фактов в толковом словаре – с другой.

Для выяснения языковой сущности нового лексико-семантического явления, несомненно, важно понимать, в каких случаях мы имеем дело с процессом саморазвития языка, а в каких – с иноязычным влиянием. В первом случае мы должны констатировать появление нового значения у ранее заимствованного слова; во втором, когда связь между традиционным и новым значениями трудно объяснить действием механизмов возникновения полисемии, а соответствие нового заимствования определенному иноязычному прототипу, напротив, очевидно, – речь должна идти о вторичном заимствовании.

При словарном же описании «двойного» лексического заимствования действуют те же принципы, что и при подаче всех прочих слов: если в толковании разных смыслов одного слова имеются общие семантические компоненты, то эти смыслы должны интерпретироваться как разные значения многозначного слова; если общих семантических компонентов нет, то соответствующие смыслы должны описываться как омонимичные (и, следовательно, одно и то же по форме слово необходимо давать в толковом словаре в виде омонимов).

Обратимся к приведенным выше примерам.

Два значения слова пилот: 1) ‘специалист, управляющий летательным аппаратом’ и 2) ‘спортсмен, управляющий высокоскоростным транспортным средством’ в толковом словаре скорее всего должны описываться в рамках одной словарной статьи, поскольку у этих значений есть общие семантические компоненты: ‘лицо’, ‘управлять’, ‘транспортное средство’. Слово же пилот в значении ‘пробный выпуск печатного издания’ должно составить отдельную словарную статью, поскольку в значении нет ни одного компонента, который совпадал бы или пересекался с семантическими компонентами слова пилот в его личных значениях. Прилагательное пилотный также должно описываться в разных словарных статьях, то есть как пилотный1 и пилотный2, поскольку первое имеет значение ‘относящийся к пилоту, пилотам’ (при обозначении этим словом лица), а второе – ‘пробный’ (полное несовпадение значений, их омонимия).

Разные значения слова формат могут быть описаны в одной словарной статье, так как семантические компоненты ‘вид, форма’ являются общими для разных значений этого слова (ср. формат бумажного листа и формат телевизионной передачи).

Слово конференция естественнее описывать в виде двух словарных статей, поскольку смыслы ‘совещание представителей каких-либо общественных, профессиональных и т.п. групп по тем или иным вопросам’ и ‘спортивный союз, спортивная ассоциация’, не имея общих семантических компонентов, явным образом омонимичны. То же самое касается слова монстр: два смысла – ‘чудовище, урод’ и ‘нечто чрезвычайно значительное, выдающееся’ – не имеют общих семантических компонентов, и, следовательно, перед нами – два омонима, словарное описание которых должно даваться в виде двух разных словарных статей. В значениях слов директория1 и Директория2 – также нет ничего общего, и словари совершенно обоснованно дают эти слова как омонимы

Л. Крысин, д.ф.н.