Аналитика

Наверняка многим читателям знакома эта почти народная поговорка.

Мат, похоже, всерьез правит если не миром, то нашим бытом точно. Он засоряет уши и души, одинаково ловко чувствует себя в раздолбанном трамвае и роскошном лимузине, по­-стариковски шамкает в очереди, заливается звонким фальцетом в подростковой тусовке и глаголет устами младенца.

Речь, сдобренная крепким словцом, порою впрямь кажется более яркой и убедительной, однако далеко не всегда уместной, разве что в экстремальных случаях. Вспомните знаменитую фразу Егора Прудникова из фильма «Председатель»: «Да я матом вышибал страх из людей!», его пламенную речь, сплошь состоявшую из нецензурной лексики, а потому деликатно утопленную режиссером в перекатах вороньего грая. Если человек находится в пограничной ситуации, на грани жизни и смерти, то любая психологическая встряска, в том числе вызванная отборной бранью, может помочь ему собраться, принять верное решение, выстоять. И здесь трудно пересолить, переперчить, перетоматить. Не случайно психологи полагают, что сквернословие – прекрасное средство для снятия стресса и восстановления энергетики.

Но когда мат самым банальным и пошлым образом используется в повседневной речи для связки слов, а то и вместо них, то любые оправдания кажутся натужными и даже бредовыми. Примечательно, что не только маргиналы и простые обыватели делают это. Мне доводилось общаться с многими представителями творческой интеллигенции, которые безудержно «грешили» различного рода эвфемизмами нецензурных выражений, отчего, впрочем, последние не становились менее вульгарными.

Справедливости ради замечу, что умением вставить в свою речь «крепкое словцо» отличались многие российские литераторы. Присутствовал мат даже в некоторых стихотворениях «нашего всего» Александра Сергеевича Пушкина. Безусловно, речь не о сказках и не о любовной лирике, а о дружеских эпиграммах и сатирических произведениях.

Беда же современного русского языка в том, что сегодня произошла девальвация мата. Он используется настолько широко, что теряется экспрессия выражений и сама его суть. В результате это обедняет русский язык и, как ни парадоксально, культуру речи.

Отдельный разговор «в тему» – матерщина в шоу-­бизнесе, на кино-­ и теле­ экранах. В книгах бранные слова давно уже печатают без стыдливых многоточий. В затылок подобной литературе дышит и нынешний кинематограф. Однако все рекорды побило телевидение, обогнав по количеству нецензурной брани не только смежные виды искусства, но и, казалось бы, далеких от него, традиционных носителей этой сомнительной языковой субкультуры – грузчиков и сапожников. Причем чаще всего непотребно выражаются в развлекательных программах, полагая, видимо, что это очень смешно. Благо, сегодняшнее телевидение уже не просто позволяет ругаться матом, а чуть ли не разговаривает на нем. И если центральные каналы хотя бы пытаются (часто тщетно) маскировать «бипами» нецензурные словечки, то дециметровые уже ничуть не стесняются, де-­факто переведя мат на легальное положение.

Телевизионные сквернословы регулярно преподносят публике свои уже вполне ожидаемые «сюрпризы». Ведь они пробуждают интерес к программе, вызывают пусть отрицательные, но эмоции. Скандальность передачи делает ее (сами виноваты) популярной. К слову, периодически составляются рейтинги «матерных» каналов. Неизменно в тройке лидеров – эпатажный НТВ. Я был свидетелем как минимум двух таких по­-своему курьезных случаев. Однажды ведущий «ЧП» после окончания программы выругался прямо в камеру – думал, что его уже отключили от эфира. А писатель Виктор Ерофеев в ток­-шоу на НТВ прочел матерный отрывок из своей книги. Остановить или «забикать» его даже не пытались.

Хоть телевизор продавай. А что? Лучше куплю себе народный Ё­-мобиль, поставлю любимую песню о ё­-комбате и поеду в ё­-перный театр за большим, но чистым искусством.

Виктор ЧУДИН, «Тверские ведомости»